Владимир Егоров - Падение Арконы

Игорь удивленно посмотрел на скальда. Но тот не заметил этого взгляда, Инегельд стоял у одного из северных окон Храма, наблюдая за просыпающимся утренним морем.

- Однако, начнем! Промедление - смерти подобно! Мало ли, что может случиться, я приказал нашим служителям сопроводить тебя и твоих друзей на корабль, - верховный жрец указал на десяток щитоносцев- параситов в пурпурных хитонах, вооруженных поясными мечами, и добавил устало - А мы начнем помаленьку.

Игорь увидел волхвов: Радиведа, Верцина и Вальдса. Жрецы, раздвинув длинный полог занавеса, вошли в комнату без стен, где высился Кумир. Там они скрылись от всех, чтобы никто не мешал их обращению к Свентовиту и Мерцане.

- Сейчас мне эта книга понадобится, ты перенесешь все оставшиеся, волхв указал на два здоровенных мешка, и Ингвар подумал, что Сев, пожалуй, действительно надорвется, если потащит их один.

- Затем возвращайся за нами...- последовала пауза...- или за этой главной, самой главной книгой, без которой все остальные ничего не значат. Что бы не случилось - Инегельд знает, как поступить с этим наследством. Слушай его, как меня или собственного отца. Мой срок истек. Я слишком стар, и бремя забот мне не по плечу. Инегельд избран..., и он заменит меня, когда я уйду.

- А разве Инегельд не пойдет с нами? - поинтересовался Ингвар.

- Он останется здесь, чтобы помочь. А потом ты вернешься за ним... И за книгой. Все сказано! Ступай поскорей, - с этими словами, Любомудр исчез вслед за собратьями по Внутреннему Кругу.

- Приветствую Тебя, о Инегельд, сын Ругивлада Новгородского! обратился Ингвар к молодому скальду, которого Доля так внезапно вознесла над простыми смертными и поставила выше всех на этом острове.

- Не надо... Мы, как были, так и останемся друзьями. Выполняй, что тебе предначертано, но не гневи богов непослушанием!

- Чудеса, да и только! А говорят, нет телепатии в природе! - подумал парень и, махнув рукой служителям, зашагал к выходу, где Ингвара в нетерпении поджидали Сев, Златоус и Ратибор.

Он хотел еще что-то добавить и даже открыл рот, но Инегельд уже вновь повернулся к морю и пристально вглядывался вдаль, прозревая невидимое остальным.

* * * Земля содрогнулась от тысячи копыт. Это Сигур развернул Световидовых воинов и повел их на врага. Каждый из трехсот всадников имел при себе топор- франциску, поясной меч, длинный нож- скрамасакс, а также короткое копье типа фрамеи и круглый шит, менее всего приспособленный для рыцарских поединков, но заброшенный за спину он предохранял от шальных стрел. Всадники носили длинную броню, разрезанную от бедер до низу для удобства, поверх которой одевались пурпурные плащи - знак принадлежности к воинству Свентовита.

Растянувшееся на пару верст датское войско обещало стать хорошей добычей в случае внезапного удара.

Заметив быстро приближающуюся конную массу, передовые отряды неприятеля застыли, ощетинившись длинными копьями. К ним бегом подтягивались отставшие. Даны начали выстраиваться в редкие шеренги, между которых замерли коренастые рыжебородые арбалетчики.

Арбалет был запрещен, как бесовское оружие в 1139 году по настоянию Лотранского собора, но несмотря на это по приказу короля едва ли не каждый пятый пехотинец имел сейчас за плечами самострел- "козья нога", чтобы натянуть металлический лук воин пользовался особым рычагом. Некоторые владели скорострельными арбалетами, натягивающиеся простым двойным крючком, они требовали однако, гораздо больших усилий. Воин ставил стопу в арбалетное стремя и тянул двумя руками тетиву за крючок. В этот момент он сам являлся превосходной мишенью для меткого лучника. Германские же наемники стреляли из полуторааршинных тисовых луков, их стрелы достигали противника на расстоянии ста пятидесяти шагов. Впрочем, они никогда не могли превзойти английских коллег с их большими луками в этом смертоносном искусстве, поэтому составляли явное меньшинство.

Теперь и все руги видели, как заблестели невдалеке кольчатые да чешуйчатые панцири врагов. Передние ряды оградились круглыми щитами каждый с два локтя в диаметре. По правому и левому флангу вражеского войска вытянулись в линии выпуклые миндалевидные с полсажени высотой щиты немецких наемников. Уперши острый конец в землю, тевтоны молча ожидали противника.

Навстречу всадникам редкими осами взметнулись короткие тяжелые стрелыболты. Конные сотни ругов внезапно изогнулись дугой, направив острие бешеной атаки против одного из флангов вражеского войска, где царила неразбериха. Легко прорвав хлипкие ряды немцев, половина из которых пала под ударами францисок и дротиков, метко метаемых всадниками на скаку, пурпурная лава ринулась вдоль по косе, сшибая головы пеших направо и налево.

Глубоко вклинившись в строй данов руги внесли в него столь страшное опустошение, что враг начал медленно отходить, теряя то здесь, то там десятки воинов.

Король невозмутимо взирал на конные сотни ругов, с дикими криками и воем атакующие его войско:

"Смертники!"- подумал он.

Да, несмотря на первый успех, атака Световидовых всадников захлебнулась. Они буквально увязли среди гор порубанных тел и стали легкой мешенью стрелков, использующих для укрытия каждый валун, каждую впадину, каждый куст.

Расстреливаемые в упор из луков и арбалетов, словене откатились назад, выходя из зоны досягаемости стрел. Там они вновь выстроили боевой порядок, готовясь к новой атаке, - как понимал Инегельд, - бессмысленной.

Под прикрытием арбалетчиков и лучников, даны, вооруженные длинными крепкими копьями, образовывали гигантское каре, ощетинившееся смертоносным железом. Даже если бы конников было в пять раз больше, и они были бы одеты в полный рыцарский доспех, даже тогда нападение на такой строй являлось бы для них чистым самоубийством. Тем более, что многие из всадников даже и не успели бы приблизиться к нему, не преодолев града летящих в них снарядов.

Когда каре было построено, последовала команда: "Вперед, шагом!" Даны медленно двинулись, держа копья наизготовку. Но тут случилось непредвиденное.

* * * Святобор лежал в низком кустарнике, слившись с трухлявым бревном, непонятно как оказавшимся на безлесой косе. Мимо него непрерывно шли колонны врагов, шли уверенно, громыхая оружием, нагло попирая ногами родную землю Святобора, растирая в грязь широкими колесами повозок скромные луговые цветы и молодые побеги разнотравья. Сейчас Святобор ничего не мог видеть кроме этих бесконечных ног, равномерно мелькающих у него перед глазами и едва не наступающих ему на голову. Он многим рисковал, устроившись на самом пути наступающего войска, но очень уж удачным это место могло оказаться во время предстоящей схватки.