Яна Дубинянская - Гаугразский пленник

Марис тоже учится на факультете глобальной политики, только на третьем курсе, поэтому думает, что он на два года меня старше. На самом деле — как минимум на три моложе, но я его не разубеждаю. Бедный мальчик начал бы страшно комплексовать. По легенде, этот блок принадлежит моему старшему брату, пропавшему без вести. Все сходится: по закону социальное имущество не отчуждают двадцать лет. Марис же не в курсе, что Роб в свободное от выходов время жил с нами, принципиально не пользуясь личным социальным имуществом.

Но вообще про Роба Марис знает. Ну не смогла бы я — с человеком, который не знал бы про Роба.

А блок у меня хороший. На момент моего двадцатипятилетия почти все соцпредложение по жилью было на втором-третьем уровнях, и только он один — на верхнем, под самым небом. Я сразу же демонтировала монитор на потолке в спальне, и теперь по ночам сквозь двойной стеклопластик прямо в глаза смотрят звезды. Кстати, Марис в диком восторге; он у меня достаточно романтичный. Но почему-то всегда засыпает, с головой зарывшись в постель.

Но сейчас ночь еще не наступила, а днем у меня на потолке стоит затемнение с отражателем: иначе ужас как жарко, городской купол плюс крыша блока в комплексе дают эффект фокусирующей линзы, это мне Далька объяснила. Днем — блок как блок. Даже на стенах ничего особенного, статичные стереозаставки в виде абстрактных узоров. Заниматься такими глупостями, как скачивание интерьерных программ, мне просто некогда.

Я проскользила на кухню и проверила контейнер: полтора комплекта, то есть один целый и подозрительные остатки вчерашнего в разгерметизированной упаковке. Если Марис заявится, его определенно нечем кормить. Ну и пусть; я решительно бросила початый комплект к аннигилятору, распаковала новый и, зажав трубочку в углу рта, поскользила дальше, в кабинет, готовиться к завтрашнему коллоквиуму по собственности. Глобальная собственность — один из профилирующих предметов, не то что какая-то ролевуха.

У Спинихи я сегодня заработала высший балл. А куда бы она делась?.. Я злорадно усмехнулась. Весь первый семестр докторесса, равно как и половина преподавательского состава, всеми силами пыталась потопить «нежелательный асоциальный элемент», то есть меня. Но к тому времени я уже успела твердо уяснить, что ничего не добьюсь в качестве «асоциального элемента». А как выпускница самого престижного факультета в столичном университете, причем круглая отличница, — очень может быть.

Добьюсь. Абсолютно точно.

Тему на коллоквиум нам дали объемную, до ужаса запутанную — собственность на программный продукт. Я как раз дошла до самого сложного и противоречивого параграфа о личностных программах: насчет них одних законов и поправок к оным принимается по нескольку в год, не говоря уже об инициативах общественных организаций типа «свободу Воспиталькам!». И только-только начала вникать в этот волосатый клубок, похожий на животное офиуру из океанской экосистемы, как тут…

Ну разумеется, прилетел Марис.

Не то чтобы я вскочила и бросилась его встречать. При желании я могу вообще на него не отвлекаться… но в этом случае мальчику обеспечена моральная травма на неделю вперед. Марис не из тех, кто выносит, чтобы их не замечали.

Прошелестела скользилка, раздвинулись двери, и я поднялась ему навстречу. Высокому, красивому и свежему, словно только что из ионного душа; собственно, Марис действительно принимает его по семь-восемь раз на день, не меньше. Комнату заполнил запах терпкого мужского ароматика: у Мариса очень хороший вкус. Более того, у него даже имеется стиль — если кто не знает, это такое доглобальное понятие, которое трудно пояснить в двух словах. Во всяком случае, дело не в том, что он стрижется «под волну» и каждый день меняет дорогущие комбы… ну, не единственно в том.

— Привет, — улыбнулась я.

— Здравствуй, Юся. Занимаешься?

Я кивнула, а он небрежно коснулся взглядом монитора моего персонала; поморщился:

— А, собственность… у меня был высший балл, и не скажу, что пришлось особенно напрягаться.

— Так это же ты.

Мариса надо постоянно хвалить. Или хотя бы подтверждать, если он сам успел сделать это раньше. Чтобы вышло убедительнее, я подошла ближе, положила руки ему на плечи и, привстав на цыпочки, коснулась щекой его щеки — такой гладкой, что сразу ощущаешь, как оно: быть на целых три года старше… Не обращайте внимания, это мой застарелый комплекс ресоциализированной личности, выпавшей из своей страты. Психологиня утверждает, будто потом, после окончания университета и выхода в разновозрастную среду, должно пройти. Так, что там у нас насчет собственности на Психологинь?..

Марис не отпустил:

— Ты что, серьезно собираешься учиться? Весь вечер?

— Ну, может, не весь, но… Завтра коллоквиум, а я же не могу, как ты, без подготовки… Марис!!!

Целоваться он умеет. Настолько хорошо, что было бы нелишне прояснить историю вопроса… хотя, впрочем, какая мне разница? У Мариса не было возможности встретить меня раньше. На тот момент, когда он стал совершеннолетним и получил конституционное право пользоваться блок-свидалками, я как раз находилась в глубоком выпадении из социума. И не собиралась возвращаться.

— Жаль, — сообщил он, слегка облизнув после поцелуя губы; эта его привычка меня совершенно умиляет. — У «Люмьеров» дают новый сюрр с полным психовключением. Ребята ходили, говорят — вещь.

Я проявила твердость:

— Нет. Сегодня никак.

— Тогда давай завтра. Встретимся после занятий на квадрате, идет?

— Хорошо… — Еще не договорив, я поняла, что поторопилась. — Нет, завтра тоже не выйдет. Сходи сам.

— Я хотел с тобой.

Красивые губы Маркса надулись; в такие моменты он похож на капризного медвежонка. Однако, если засмеяться и взъерошить его волнистую прическу, он способен обижаться весь вечер. Впрочем, если ничего подобного не делать, а просто отказаться принять его предложение, — тоже.

Но завтра в соответствующее время мне не будет хотеться ни нового сюрра, ни вообще чего-то на свете, кроме кофе и спать. Абсолютно точно. Он должен понять.

— Понимаешь… — Вместо того, чтоб вернуться за персонал, я начала поглаживать Марисово плечо; его комбы всегда спрограммированы из чего-то на редкость приятного на ощупь. — У меня коллоквиум. А потом — очень важная встреча. И как бы тебе объяснить… изматывающая. Просто до ужаса.

— С твоим гебейным генералом?

Марис умный. И он все понимает. Ну почти.

— Полковником. Тебе повезло, что ты с ним не знаком.

— Ты так думаешь? А мне иногда кажется, что он живет тут с нами. Третьим. — Похоже, он таки решил обидеться всерьез и надолго. — Или четвертым, если считать твоего потерянного брата!