Александр Плонский - По ту сторону Вселенной

Корлис предложил опуститься на Гему в самом Сонче. Тогда бы они сразу же оказались у наиболее вероятной цели.

- Рискованно, - не согласился Кей.

- И это говорите вы, человек, по словам Горна, не знающий, что такое страх?

- Горн ошибается. Я трус. Если, конечно, слово "бесстрашие" означает пренебрежение риском. Будем опускаться здесь, - Кей указал место в окрестностях мегаполиса.

Возник спор. Корлис, как и полагалось ученому, не признавал волевых решений и требовал убедительных доводов. Кей не счел нужным обосновать свою точку зрения.

- Вы собираетесь все делать по принципу "я так хочу"? - возмутился планетолог.

Кей тоже вспылил, но сдержал себя и холодно отрезал:

- Ну вот что. Этот спор первый и последний. Иначе нам не по пути!

До самого вылета они не разговаривали. Однако за час до старта Кей тщательно проверил снаряжение и устроил Корлису с Интой форменный экзамен, который оба выдержали достойно, хотя Корлис счел себя оскорбленным.

Автономный многочасовой полет, напоминавший, скорее, падение, не шел ни в какое сравнение даже с изощренно мучительными тренировками, а тем более с безобидными (хотя вероятность угодить под метеорит и не равнялась нулю) прогулками вокруг Базы.

Особенно ошеломляющими оказались последние полчаса. Турбулентные потоки воздуха обрушились на тело чувствительными ударами. Один за другим раздавались хлопки тормозных двигателей - по барабанным перепонкам, по нервам. А когда Гема вдруг рванулась навстречу, Корлис инстинктивно зажмурился, вобрал голову в плечи. Но вот мягкий толчок, как будто тебя поймали на лету и, не удержав, уронили в траву. И даже не уронили, а тихонько поставили, однако ноги подломились от нахлынувшей слабости.

Затем послышался, словно сквозь вату в ушах, радиоголос Кея:

- Нормально! Корлис, возьмите побыстрее пробу воздуха. Инта, как микрофлора?

И никаких поздравлений, объятий, радостных возгласов. Все подчеркнуто буднично, точно не раз и не два спускались они на планету предков. Будничность была для них успокоением, защитой от парализующего страха перед неизвестностью.

То, что уровень радиации все еще довольно высок, они знали до спуска с орбиты - пришлось потратить последние зонды. Заодно убедились, что плотных ионизированных слоев, которые бы задерживали радиосигналы, в атмосфере Гемы нет. Но надо было уточнить обстановку на месте и решить окончательно, сколько времени они смогут провести на Геме, прежде чем доза облучения станет угрожающей.

- Пока терпимо, - проронил Кей, взглянув на дозиметр. - Плюс десять пунктов.

- Это минимум полгода, - откликнулась Инта. - Микрофлора тоже вполне приемлема, благо мы сделали прививки, усилившие иммунитет.

- А воздух вообще выше всяких похвал, - проронил Корлис. - И неудивительно, при таком обилии растительности...

Кей снял шлем, Инта и Корлис последовали его примеру.

- Затем они послали короткое радиосообщение на Базу.

"Дружище Кей, Инта, Корлис! - откликнулся Горн. - Рады за вас и за себя. Ждем новых сообщении. Желаем удачи...!"

Корлис измерил координаты - они оказались близки к расчетным. И вот уже двое мужчин и девушка движутся друг за другом, след в след, прорубая лучевыми ножами, действующими по принципу управляемой аннигиляции аккумулированных космических частиц и античастиц, проход в переплетении побегов, нескончаемой стеной преграждающих дорогу к мегаполису - Большому Сончу.

Какое смятение чувств испытывал каждый из них, оказавшись лицом к лицу с одичавшей хищной природой! Они чувствовали себя пигмеями, слабосильными карликами, под прессом притяжения Гемы, в плену колючих зарослей, сквозь которые продирались, рискуя повредить скафандры.

Со всех сторон доносилось завывание, что-то - звери или ветер? свистело, вопило, ревело. Эти душераздирающие звуки, ударяясь о стволы, путаясь в щупальцах ползучих лиан, дробились и рассыпались множественным эхом, временами, словно обессилев, затихали, чтобы через несколько мгновений взорваться воплем.

Ноги то ступали по ковру из опавшей хвои, то вязли в зеленой трясине, и тогда каждый шаг сопровождался отвратительным чавканьем, как будто неведомое прожорливое существо делало судорожные глотки, спеша пожрать добычу.

От непривычной тяжести дрожали колени, во рту ощущался металлический привкус, в горле пересохло так, что шершавый распухший язык прикипал к небу. Пот застилал глаза. И хотя шли они со снятыми шлемами, вдыхая отменно свежий воздух, дышать было тяжело, точно кто-то по ошибке перекрыл кислород.

- Не отставать! Быстрее! - торопил Кей, шагавший впереди и как бы пробивавший дорогу своим телом.

"Все мое со мной" - это изречение древнего философа мог бы повторить каждый из трех первопроходцев обезлюдевшей Гемы. Ноша казалась непосильной, но нельзя было пожертвовать ни единой частицей груза: они взяли с собой лишь самое необходимое, без чего здесь не обойтись. А сколько нужных вещей пришлось-таки в последний момент оставить на Базе!

Когда силы иссякали, Кей хрипло командовал:

- Привал!

И они опускались, нет, падали в пахнувшую прелью траву.

Казалось, на них со всех сторон враждебно надвигаются джунгли. Подкрадываются деревья, ползут уродливые кусты. Возможно, зыбкий туман создавал видимость движения или же растения Гемы на самом деле могли передвигаться с места на место...

Разлапистые ветки, словно взявшись за руки, медленно кружились в зловещем хороводе, уныло поскрипывали, пророча гибель.

- Подъем! - неумолимо бросал Кей, и они снова упрямо пробивались к цели.

Через некоторое время им неожиданно повстречалось кладбище. Надгробные плиты заросли мохом. Неряшливые ржавые пятна, точно бородавки, расползлись по огрубевшей поверхности мрамора. Хитросплетение зеленых щупалец низвергло изваяния с пьедесталов, присоски этого многоголового спрута впились в гранит, будто в живую плоть. И все же - что вызывало удивление - город мертвых пострадал в гораздо меньшей мере, чем города живших, столь ненавистные природе...

Инта машинально расчистила изображение на одном из памятников и отпрянула: это был ее портрет - прекрасное женское лицо с мальчишеской стрижкой русых волос, насмешливым взглядом крупных зеленоватых глаз и по-детски припухлыми губами.

"Чушь! Мистика! Мало ли случается совпадений, - прикрикнула на себя девушка, почувствовав холодок в груди. - А вдруг это моя прапрабабушка..."

Не склонная к суевериям, она все же восприняла странно материализовавшееся видение из канувшего в радиоактивную бездну прошлого, как недоброе предзнаменование...

Пришла мысль, что развитие это вовсе не поступательное движение, в котором все впервые, а накручивание повторяемых витков и каждый цикл для любого его участника оканчивается одинаково - смертью и забвением. Ей стало страшно. Она, пожалуй, в первый раз подумала о смерти не как о чем-то, хотя и неизбежном, но в такой далекой перспективе, что глупо уже сейчас терзаться по этому поводу, а как о вполне вероятном вскоре - через день, час или даже минуту.