Генри Каттнер - Ярость

— Рид, — спокойно сказал Захария, — нас невозможно обмануть. Вы не разрушите башню Делавер.

— Это была первая бомба, — сказал Рид. — Мы направляемся к Делаверу. Каждые пять минут мы будем сбрасывать бомбу, пока не остановимся над вами. Но и тогда мы не прекратим сбрасывать бомбы.

— Вы подумали о последствиях?

— Да, — сказал Сэм. — У нас есть радар и средства противовоздушной обороны. У нас есть управляемые снаряды. А в башнях нет вооружения. К тому же они под водой. Под водой безопасно — пока на вас не нападают. Но оттуда невозможно нанести ответный удар. Вы можете только ждать и умирать.

Его голос доносился из всех динамиков. Сэм переключился на прием с одного из больших общественных экранов на перекрестке Путей. Он увидел собирающуюся толпу. Со всех направлений из башни по Путям-артериям к центрам новостей двигались люди. Все это были строители, но не борцы. Что же, колониям понадобятся и строители.

А пока, однако, он сражался с башнями.

Он начинал немного беспокоиться по поводу Хейла. Он не был уверен в вольном товарище. Если придет пора раскрывать карты, сможет ли Хейл на самом деле сбросить бомбу на Делавер? А он сам?

Нельзя допустить, чтобы дело зашло так далеко.

Теперь Кедра должна направляться к крепости Харкеров. Она уже знает, что случилось; телевизоры по всей башне распространяют новости. Она торопится помочь Захарии. Захарии, которого она любила в течение столетий, не всплеском атомного пламени, а как планета, приближающаяся к своему солнцу в перигелии, потом устремляющаяся к другим планетам, но всегда возвращающаяся на свою орбиту. Да, в этом кризисе она захочет быть рядом с Захарией.

— Еще бомбу, — сказал Сэм.

Снова фокус телевизионного изображения сместился. Снова упала бомба. На этот раз она ударилась в склад. Взрыв донесся долгим раскатистым громом с экранов телевизоров, и толпы качнулись от вибрации, как водоросли на волнах.

Снова послышался гул толпы.

На этот раз все были уверены; башня Делавер слегка вздрогнула.

Тишина прервалась. Пути загудели. Люди в башне ждали, собираясь большими толпами, большими, чем когда-либо с тех пор, как человек ступил на Венеру, — стада, всегда управлявшиеся бессмертными, следили за дуэлью между Захарией Харкером и пиратом.

Сэм сказал:

— Допустим, вы сдадитесь. Семьи кое-что потеряют, но не простые люди. Вы боитесь отпустить короткоживущих на поверхность? Боитесь, что не сможете править там ими?

— Любой человек, пожелавший отправиться в вашу колонию, волен сделать это, — сказал Захария. — Любой человек в башнях свободен. Вы стараетесь получить рабов. Люди еще не должны жить на поверхности, еще не время. Сейчас это еще слишком опасно. Вы говорите, что вам нужен кориум. Думаю, что это лишь первое ваше требование. Потом вы захотите насильственный набор для колонии, захотите крепостного труда.

— Время отвлеченных споров миновало, — сказал Сэм, понимая, что его голос звучит во всех башнях Венеры. — Слушайте! Заплатите нужным нам кориумом, или мы разбомбим башню Делавер!

— Вы не будете бомбить башню. При этом умрет полмиллиона людей.

— Для вас это дешевая цена, чтобы помешать колонии, не так ли? Возможно, вы предпочитаете погибнуть вместе с башней Делавер, но как остальные бессмертные Делавера? Ходят слухи, что все Харкеры, кроме вас, покинули башню, да и вас ждет наготове корабль.

Захария не мог оставить этот вызов без внимания. Кроме того, как знал Сэм, перед ним тоже стоял экран, показывающий толпу в башне. Весь престиж Харкеров — и вообще всех бессмертных — зависел от того, поверят ли жители башен в то, что они говорят правду. Иначе они больше не могут быть лидерами.

Захария повернул голову и коротко заговорил. Он сказал, обращаясь к Сэму и к башням:

— Ни один бессмертный не покидал Делавер. Я говорю из комнаты советов Харкеров. Как вы видите.

Изображение на экране изменилось, оно показывало хорошо известную всем комнату советов, пустую, если не считать Захарию, сидевшего во главе длинного стола перед передатчиком.

Но вот дверь открылась, и начали входить мужчины и женщины. Сэм узнал Рауля. Он искал другие знакомые лица.

Правильно ли он рассчитал время?

— Другие семьи… — сказал Захария. — Мы сейчас увидим их.

На экране появились другие комнаты советов — святыни больших семей башни Делавер. Все они быстро заполнялись — Рендольфы, клан Вудов, Дэвидсоны, Маусоны, — но именно Харкеры были истинными правителями Делавера, как знали все. Изображение вернулось к Захарии. На втором плане виднелись Джеффри, Рауль и другие, сидевшие за столом. Сэм поискал Сари и увидел ее. Он хотел бы рассмотреть ее внимательней. Приняла ли она наркотик?

Она сидела неподвижно. Но неожиданно руки ее, лежавшие на столе, яростно сжались. Сэм узнал то, что хотел.

— Ваш обман не подействует, — сказал Захария. — Ни один бессмертный не покинул башню.

— Значит, вы согласны скорее умереть, чем отдать немного кориума, сказал Сэм. — Это ваше дело, оно касается лишь ваших жизней. Но кориум не принадлежит вам. Он принадлежит всему населению башни. Народ производит его и владеет им — или должен владеть. Вы не имеете права решать, жить ему или умереть.

— Мы сами народ, — сказал Захария.

— Вы лжете. Что вы знаете о нас? Вы боги. Вы ничего не знаете о простых людях, которые трудятся в надежде на вознаграждение, которое никогда не получают. Все достается вам. Вы просто ждете и ничего не делаете, пока короткоживущие работают, рождают детей и умирают — и дети их поступают так же. Вы можете и отложить колонизацию поверхности, потому что живете долго, вы ходили под солнцем и звездами и знаете, каково это было на старой Земле.

Вы полетите к планетам. Вы получите награду. А мы? Мы умрем, и дети наши умрут, и дети наших детей — тяжелым трудом создавая пирамиду, вершину которой мы никогда не увидим. Вы не народ! — Голос Сэма поднялся до крика. — Вы даже не люди! Вы бессмертные!

— Мы правим волей народа. Потому что мы лучше подготовлены.

— Подготовлены? — спросил Сэм, а затем: — Где Блейз Харкер?

— В данный момент его нет в башне Делавер…

— Направленный луч, — сказал Сэм.

Наступила пауза. Затем Захария сделал жест. Во всех башнях экраны затуманились, изображение на них пропало. Только два телевизора продолжали действовать — Сэма и Харкеров.

Сэм тоже переключился на направленный луч. Он сказал:

— Я знаю, где Блейз Харкер. У меня есть его снимки. Могу продемонстрировать их. Вы знаете, что будет с престижем Харкеров, если народ узнает, что бессмертные могут сходить с ума.