Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 5

Смейджу ужасно хотелось хотя бы плюнуть в ненавистное лицо, но слюны не было, а поднятые руки прикрывали глаза и мешали видеть.

— Убийца! Низкая тварь!

— Вор, — мягко поправил его Валет. — А кроме того, чародей и победитель.

— Если б я только мог двигаться!..

— Можешь. Подними меч и подрежь когти на ногах этой падали… и постепенно дойди до самой шеи, конечно. Доставь уж мне такое удовольствие.

— Я не…

— Оттяпай ему башку! Сделай это одним ударом — быстро и метко, как то делают палачи своими топорами.

— Никогда! Он был мне хорошим господином. Он был добр ко мне и к моим товарищам. Я не оскверню его тело.

— Какой там хороший господин! Жестокий садист, да и только!

— Разве что со своими врагами… а они получали по заслугам.

— Пусть так, однако теперь ты видишь на его месте другого господина. И доказать свою лояльность ты можешь только одним — если принесешь ему голову своего старого хозяина.

— Нет!

— А ведь я сказал тебе — единственный способ сохранить жалкую жизнь в твоем теле, это добровольно выполнить мою просьбу.

— Никогда!

— Вот ты и выбрал свою участь. Теперь ты уже ничем себе не поможешь. А мой приказ ты все же выполнишь.

И тогда в тело Смейджа, как ему показалось, вошел некто совсем чужой, заставивший его нагнуться и поднять меч с земли. Рукоять меча по-прежнему жгла ему руку, но он поднял его высоко над головой и повернулся. Изрыгая проклятия и рыдая от бессильной ярости, Смейдж подошел к трупу, постоял над ним и вдруг резко опустил меч, со свистом вспоровший воздух. Голова откатилась на несколько футов, кровь запятнала белые плиты двора.

— А теперь подай ее мне.

Смейдж поднял голову за волосы и, держа ее в вытянутой руке, вернулся туда, где стоял прежде. Его новый господин принял голову из рук и небрежно взмахнул ею в воздухе.

— Благодарю, — сказал он. — Что ж, ничего не скажешь — похож, как две капли воды. — Валет снова поднял голову повыше и вгляделся в ее черты. — Нет, в самом деле похож. Интересно, а что стало с моей прежней головой? Впрочем, ерунда. Для этой я найду вполне достойное применение.

— А теперь убей меня, — взмолился Смейдж.

— Увы, окончательную уборку помещения мне придется отложить немного на потом. Пока же можешь составить компанию остаткам армии твоего бывшего хозяина, присоединившись к тем, кто уже спит. Двоих бодрствующих хватит за глаза.

Он махнул рукой, и Смейдж, уже храпя, рухнул на землю; огонь немедленно погас.

Когда раздался звук открываемой двери, Айвина даже не взглянула на нее. Но когда после долгого молчания прозвучал голос Валета, она вздрогнула.

— Ты должна была знать, — сказал он, — что рано или поздно я все равно приду за тобой.

Девушка не ответила.

— Ты должна была помнить те клятвы, которые я дал, — добавил он.

Тогда она обернулась, и на ее глазах сверкнули слезы.

— Значит, ты явился сюда, чтобы похитить меня?

— Нет. Я пришел, чтобы сделать тебя госпожой Шэдоу-Гарда и моей супругой.

— Похитить, — повторила Айвина. — Лишь таким путем ты можешь овладеть мной, а это твой излюбленный способ добиваться того, что тебе нравится. Только ведь любовь украсть нельзя, Валет.

— Значит, придется обойтись без нее, — ответил он.

— И что же теперь? Отправишься в Шэдоу-Гард?

— Зачем же. Шэдоу-Гард здесь. Отныне это место будет во веки веков называться Шэдоу-Гард, и я отсюда никуда не уйду.

— Я так и знала. — Голос Айвины звучал мягко и спокойно. — Ты думаешь править тут — в замке, который принадлежал моему супругу… Что ты сделал с ним?

— А что он сделал со мной? И в чем я поклялся ему? Слуги же его спят — все, кроме одного, который может тебя позабавить. Давай глянем вон из того окна.

Волоча ноги, как во сне, девушка подошла к окну. Твердой рукой Валет откинул портьеру и указал куда-то пальцем.

Внизу, на площадке, которой, как знала Айвина, тут раньше не было, танцевал Квайзер. Серый, как булыжник, огромный гермафродит старательно выполнял сложнейшие па Адской Пляски. Несколько раз он падал, поднимался и снова пускался в пляс.

— Что он делает?

Повторяет те подвиги, которые принесли ему приз — Хелфлейм. Он будет снова и снова переживать свой триумф, пока не разорвется его сердце или не лопнет какой-нибудь крупный кровеносный сосуд. Тогда он сможет наконец умереть.

— Но это ужасно! Пощади его!

— Нет. Это ничуть не более ужасно, чем те страдания, которые он причинил мне. Ты когда-то обвинила меня, будто я не держу слова. Что ж, я дал клятву отомстить ему, и теперь ты видишь, что я слов на ветер не бросаю.

— Что же это за Сила, которой ты овладел? — спросила Айвина. — Ты не был способен на такое, когда я… когда мы были с тобой близки.

— В моих руках Ключ-Который-Был-Утрачен. Кольвиния.

— И как же ты овладел им?

— Это не имеет значения. Важно, что я могу заставить горы ходить, а землю — треснуть, как спелое яблоко, что я могу призвать с неба молнию и вызвать на помощь духов. Я могу уничтожить любого Властителя даже в месте средоточия его Силы. Я стал самым могущественным существом на всей Темной Стороне Мира.

— Да, — отозвалась она. — Вот ты и дал себе достойное имя. Ты — не человек. Ты — существо, тварь.

Валет выглянул в окно, чтобы еще раз насытиться зрелищем пляшущего Квайзера, а потом задернул портьеру. Айвина повернулась к нему спиной.

— Если ты объявишь пощаду всем, кто остался в живых, защищая этот замок, — сказала она наконец, — я выполню все, что ты мне прикажешь.

Валет протянул свободную руку, как бы желая коснуться Айвины, и тут за окном раздался мучительный крик. Валет опустил руку.

«Радость отмщения слишком сладостна, чтоб расстаться с ней так скоро», — подумал он.

— Милосердие, как я узнал на собственном опыте, такая штука, которой человека лишают именно тогда, когда он в ней нуждается особенно остро. Если же этот человек оказывается в положении, когда он может пощадить тех, кто еще недавно был так жесток с ним, они тут же начинают вопить о милосердии.

— Я уверена, — сказала Айвина, — что в этом замке еще никто не просил пощады.

Девушка снова повернулась к нему и долго всматривалась в его глаза.

— Нет, — произнесла она. — В тебе нет жалости. Когда-то в тебе было хоть нечто, отдаленно напоминавшее благородство. Теперь нет и его.

— Как ты думаешь, что я собираюсь сделать с Ключом, после того как отомщу всем моим врагам?

— Не знаю.

— Я хочу объединить все земли Тьмы в единое королевство.