Дэвид Вебер - Война Хонор

Однако в следующую минуту стало ясно, что в этом кабинете ее чувств не разделяет никто.

– Я, само собой, согласен, – сказал Стефан Юнг, граф Северной Пустоши.

Граф получил пост министра торговли в качестве платы за использование в интересах правительства секретных досье исключительной убойной силы, собранных его отцом. Важность этих досье привела к тому, что, несмотря на сравнительно низкий ранг его министерства в официальной иерархии кабинета, Стефан был пятым – и последним – из присутствующих на этом стратегическом совещании высшего уровня. В конце концов, ведь именно эти досье стали главным рычагом, благодаря которому барон Высокого Хребта был уверен, что при необходимости сможет… конструктивно направлять расследование МакИнтоша по делу о работорговле.

– Мы не станем говорить о возвращении хотя бы одной хевенитской системы до тех пор, пока не будут соблюдены интересы нашей собственной безопасности, – продолжил граф Северной Пустоши. – И кстати, Мишель, меня несколько беспокоит, как оппозиция отнесется к рекомендации Эдварда по дальнейшему уменьшению количества кораблей стены.

Яначек нахмурился, граф вяло взмахнул рукой.

– Да нет же, у меня никаких вопросов не возникло, – заверил он Первого Лорда. – И как человек, и как министр торговли я, разумеется, поддерживаю перераспределение финансов с содержания устаревших военных кораблей и их экипажей на более продуктивные цели! Кроме того, – добавил он чуть более мрачно, – мне уж точно не грозит бессонница от сочувствия к адмиралам, беснующимся, потому что у них отобрали любимые игрушки. Но мы предлагаем существенные изменения в нынешней структуре построения флота, и я считаю, нам нужно быть осторожными, чтобы не дать оппозиции за что зацепиться. А она не замедлит вмешаться, если мы будем действовать слишком неосмотрительно.

«Что в переводе означает, – язвительно подумал барон Высокого Хребта, – моя жена считает, что мы должны быть осторожными».

Стефан Юнг был намного умнее своего старшего брата Павла, которого Хонор Харрингтон убила на дуэльном поле Лэндинга. Хотя чтобы быть умнее Павла гением быть не требовалось, но, по крайней мере, Стефан в обычной обстановке умел вытереть себе нос без посторонней помощи. Но уж точно братья и в подметки не годились своему отцу – чему барон Высокого Хребта был изрядно рад. Ни один лидер Ассоциации не уцелел бы, схлестнувшись с Дмитрием, и это знали все. Обширные, с огромным трудом собранные архивы старшего Юнга содержали слишком много разрушительных политических секретов.

Когда Дмитрий умер, его старший сын стал проявлять тревожные симптомы честолюбия, угрожая положению Высокого Хребта. К счастью, Харрингтон вместе с Павлом ликвидировала и эту угрозу, а Стефан, тоже достаточно честолюбивый и вступивший во владение все теми же смертельно опасными досье, был вдобавок достаточно умен, чтобы слушаться своей жены. Леди Северной Пустоши оказалась исключительно проницательным тактиком и стратегом. Она четко понимала, что из таких как Стефан харизматичные политические лидеры не получаются. Между прочим, до брака с ним Джорджия Юнг – некогда Джорджия Сакристос – была главным помощником и Дмитрия, и Павла. Официально она числилась руководителем их службы безопасности, но все прекрасно знали, хотя вслух об этом не распространялись, что на самом деле она была у обоих консультантом по «грязным штучкам». Потому-то Высокий Хребет и назначил ее главой координационного политического комитета Ассоциации консерваторов. Отдав ей комитет, он рассчитывал, возможно, заручиться её лояльностью действующему руководству Ассоциации. Он, конечно, никогда не забывал, что Джорджия – весьма обоюдоострое оружие, но до сих пор все получалось прекрасно.

Поэтому, если не забывать, что тревогу, которую только что выразил граф Северной Пустоши, на самом деле испытывает его жена, то значит тревога – как минимум в перспективе – имела на взгляд премьер-министр под собой основания.

– Эдвард? – предложил он высказаться Первому Лорду.

– Я в полной мере осознаю, что Адмиралтейство предлагает существенную смену приоритетов, – высокопарно произнес Яначек. – Но реалии текущей ситуации требуют систематического пересмотра нашей предыдущей позиций.

«Даже здесь он не называет истинных причин», – отметил барон. Кажется, больше никто этого не заметил. Первый Лорд продолжил в тех же, самых осторожных тонах.

– Политика развертывания и состав флота, которые мы унаследовали от правительства Кромарти, возможно имели смысл как основа для продолжения войны против Хевена. Хочу, однако, заметить, что структура флота страдала серьезным перекосом в сторону более старых и менее эффективных типов крупных кораблей. Как и некоторые другие офицеры, я на протяжении многих лет стремился искоренить этот недостаток, еще до того как началась война, но, думаю, требовать от любого Адмиралтейства, чтобы оно сразу распознавало ценность новых радикальных идей – значит требовать невозможного.

Он обвел взглядом стол, но никто из присутствующих не выразил желания прокомментировать сказанное. Все знали, что он имеет в виду адмирала Соню Хэмпхилл. Он всегда ставил радикальные изменения в техническом оснащении Королевского флота Мантикоры в заслугу Хэмпхилл и ее так называемой jeune ecole[5], поскольку, помимо всего прочего, леди Соня была его двоюродной сестрой. Конечно, он начисто игнорировал тот факт, что успеху кораблей нового типа, которые произвели революцию в тактике космического сражения, флот был обязан уж точно в не меньшей степени людям, которые всю жизнь умеряли энтузиазм Кошмарихи Хэмпхилл, сопротивляясь наиболее радикальным её идеям. А еще он старался не замечать, что недавно леди Соня разве что не публично расплевалась с Адмиралтейством Яначека по причине фундаментального несогласия с политикой правительства. Наверное, именно поэтому он не упомянул сейчас её имени. Также не исключено, что Яначек вдруг решил поупражняться в тактичности. Ни для кого не было секретом, что именно Хэмпхилл подала решающий голос на трибунале, приговорившем Павла Юнга к увольнению со службы, и в настоящий момент брату Павла о ней лучше бы не напоминать.

– Но, каков бы ни был довоенный расклад или даже расклад четырех-пятилетней давности, – продолжил Яначек, – военная доктрина Кромарти безнадежно устарела в свете новых реалий ведения космических войн и наших текущих финансовых ограничений. Согласно нашему плану, количество эскадр кораблей стены сохранится на уровне приблизительно девяноста процентов от ныне существующего количества.