Мэрион Брэдли - Ветры Дарковера

И он не хотел возвращаться в собственное тело, слепое и беспомощное. Если это произойдет, что будет с Барроном, землянином, одиноким в этих чужих горах? Даже ради своей жертвы он должен держаться любой ценой.

Если здесь, в замке Альдарана, действительно находятся земляне, то что это может означать? Устав от вопросов, на которые не было и не могло быть ответов, он откинул покрывало и подошел к окну. Что бы ни ожидало его впереди, он насладится этими немногими зрячими днями среди жизни во мраке. Даже если эти дни станут его последними днями.

Он посмотрел вниз на суету во дворе. Люди двигались с невыразимым ощущением целеустремленности, среди них были земляне, некоторые даже в кожаных одеждах космопорта — откуда мне это известно, ведь я никогда здесь раньше не был? — а спустя некоторое время началось волнение, и человек в сопровождении двоих в униформе проскакал через ворота.

Проехавший был высок, с темной бородой, возраст его намного превышал средний, и на всем облике его лежала печать власти, смутно напоминающая Сторну Вальдира, хотя этот человек был явным горянином. Сторн сделал вывод, что приехавший и есть Правитель Альдарана. Через несколько часов он должен предстать перед этим человеком и просить о помощи. Глубокая депрессия без видимых причин охватила Сторна. Могла ли даже целая армия, если Альдаран захочет предоставить ее в их распоряжение (с какой стати), победить Брайната. Замок Сторн был прежде неприступен, и его никогда не приходилось защищать. А теперь, когда он находится в руках Брайната, сумеет ли кто-нибудь отобрать его? Тут нужен по меньшей мере Бог!

Сцена внизу расплылась, и Сторн словно внутренним взором увидел великий скованный образ Шарры, в огненной короне и золотых цепях, прекрасной и странной. Именно этот образ являлся ему, слепому и беспомощному, лежавшему в трансе за магнитной силовой завесой в замке Сторн, когда он мысленно блуждал во времени и пространстве в поисках помощи ХОТЬ ОТКУДА-НИБУДЬ.

Снова Шарра! Что значит этот образ?

Меллита пришла за ним утром вместе с Дезидерией, сказавшей им, что ее опекун готов принять их. Следуя за девушкой по длинным коридорам, лестницам и залам, Сторн спокойно оценивал осанку, силу и очевидные телепатические способности этой очень юной девушки. Она несомненно была Хранительницей одной из тех, которых с детства учат обращаться со старыми матричными кристаллами и экранами, с такими, что то немногое, чем он владел в замке Сторн, покажется детскими игрушками. Но уловив обрывки разговора между девушками — Дезидерии похоже понравилась Меллита, она говорила с ней совершенно свободно — он понял, что здесь таких, как она, четверо. В старые дни матричному кругу, изолировавшемуся от мира и посвятившему этому все свое время, удавалось воспитать не более чем одну Хранительницу в десять лет. Если Альдаран сумел подготовить четверых за те несколько лет, когда никто из Сторнов не был здесь, то что может еще здесь происходить!

Но, когда он задавал ей какой-нибудь посторонний вопрос, используя вежливое обращение «леронис», Дезидерия сказала:

— Нет, друг мой, я не леронис, моему опекуну не нравится это слово и его связь с ведомством. Меня научили тому, что может освоить каждый хороший телепат, так же как любой достаточно сильный и крепкий способен научиться ездить на лошади или охотиться с соколом. Наш мир слишком долго забавлялся глупыми мыслями. Зовите меня, если хотите, матричным техником. Мы с сестрами обучены этому искусству гораздо лучше других, но не стоит смотреть на меня с благоговением лишь потому, что я хорошая ученица!

Какое-то время она смотрела на него с этой бесхитростной улыбкой девочки, но потом внезапно дрогнула, покраснела и опустила глаза. Заговорив вновь, она обращалась только к Меллите, игнорируя Сторна.

Он подумал с некоторым юмором, что тренированная или нет, она все же подчиняется старым обычаям — и этому я обязан своей жизнью. Если бы она была достаточно старой, чтобы посмотреть на все под нужным углом тренированному телепату ее калибра достаточно одного взгляда, чтобы понять, что я сделал. Лишь убеждение, что девушки ее возраста не должны являться инициаторами контакта с мужчинами, не являющимися их кровными родственниками, спасает сейчас мою жизнь.

Но мысль эта была странной и горькой — вот юная девушка его собственного горного племени, его рода и касты, знающая все то, что являлось главной утехой всей его жизни, остерегается его — и он не может позволить себе потянуться к ней ни телом, ни сознанием. Ему показалось, что он расплачется. Крепко сжав зубы, он пошел вслед за девушками. Больше он не произнес ни слова.

Альдаран принял их в зале для аудиенций, вернее в маленькой приятной комнате в нижней части замка. Он обнял Сторна, назвал его кузеном, по праву родича поцеловал в лоб Меллиту, предложил им вино и сласти, заставил сесть рядом с собой, лишь затем спросил, что привело их сюда.

— Очень долго ваши родичи не посещали Альдаран, выживете в Высоких Ветрах одинокие, как орлы в своих гнездах. Около года назад мне пришла в голову мысль, что я пренебрегаю долгом родственника и обязан поехать в Сторн, в горах сейчас неспокойно, никому из нас не следует оставаться в стороне. От этого зависит будущее нашего мира. Но об этом позже, если это будет вам интересно. Скажи мне, что привело тебя в Альдаран? Чем могу я помочь тебе?

Он слушал их рассказ в молчании с мрачным лицом.

Когда они закончили, он произнес с глубоким сожалением:

— Позор мне, что я не предложил вам помощь ранее, чтобы предотвратить случившееся. Поэтому сейчас, когда это случилось, я бессилен помочь вам. У меня здесь нет дружины уже более тридцати лет. Сторн, я храню мир и пытаюсь предотвратить вражду и набеги способами другими, чем оборона. Нет, горян слишком долго раздирают маленькие войны и кровная вражда, мы позволили себе скатиться до варварского состояния.

— У меня тоже не было дружины, и я тоже хотел мира, горько сказал Сторн. — И все, что я приобрел — это Брайната у собственных ворот.

— У меня здесь находятся земляне, и они вооружены инопланетным оружием, — сказал Альдаран. — Одного-двух раз хватит, чтобы заставить всех любителей насилия оставить вас в покое.

— Оружие?! Силовое оружие? Но как же Договор? — ахнула Меллита в ужасе. Закон, запрещавший в этом мире использование оружия, кроме рунного, почитался больше запрещения похищать чужое тело. Альдаран спокойно произнес:

— Этот закон обрек нас на глупые войны, вражду, убийства и террор. Нам нужны новые законы, а не глупое преклонение перед старыми. Я нарушил дарковерский Кодекс, в результате мою семью Хастуры и Комины держат в страхе, но здесь у нас мир, и разбойники не ждут под дверью, пока старик ослабеет, чтобы его можно было убрать и сесть на его место, будто лучший воин является и лучшим человеком. Закон грубой силы лишь власть грубых.