Грег Бир - Божья кузница (сборник)

Генерал Пол Фултон, ответственный за полеты шаттлов на западном побережье, летел вместе с Артуром. Он предстал перед Гордоном, как только самолет взмыл в воздух на высоту двадцать восемь тысяч футов.

— А, милая сердцу свободная пресса! — воскликнул он, занимая соседнее кресло. — Простите, мистер Гордон. У нас до сих пор не хватало времени просто посидеть и поболтать.

— Вы возвращаетесь, чтобы отчитаться?

— Надо выступить перед членами Конгресса, перед сенаторами из комитета по деятельности в космосе — одному Господу известно, что Проксмир собирается извлечь из случившегося. Как он пробрался на место председателя — загадка для меня. Политическая смерть никогда не настигнет этого человека.

Артур кивнул. В его голове все перепуталось. Он надеялся выспаться в самолете, но у Фултона явно было что-то на уме.

— Многих из нас тревожит решение Крокермена относительно Тревора Хикса. Автор научно-фантастических книг…

— Хикс стал им недавно, — оборвал генерала Артур. — Он пишет вполне достойные книги на научные темы.

— Да и мы не против Тревора Хикса как такового. Нас волнует то, что президент обратился к человеку, не входящему в состав… основной группы. Я имею в виду его советников, кабинет, экспертов.

— Ему требуется дополнительные мнения. Он говорил об этом несколько раз.

Фултон пожал плечами.

— Гость потряс его.

— Гость потряс и меня, — заявил Артур.

Фултон перевел разговор на другое.

— В Вашингтоне нас ожидают два австралийцы, занимающиеся тем же, что и мы. Они только-только прилетели из Мельбурна. Подозреваю, это мелкие сошки. Основная фигура — Квентин Бент — скрывается в тени. Вы знаете его?

— Нет, — ответил Артур. — Ученых северного и южного полушария разделяет пропасть. Это, однако, не касается астрономии. Но Бент не астроном. По-моему, он социолог.

— Ваш коллега… доктор Файнман, — неуверенно спросил Фултон, — он в состоянии продолжать работу?

— Думаю, да.

Артур понял, что ему все меньше нравится Фултон, и пытался найти причину такой сильной неприязни — ведь генерал всего лишь интересуется Харри.

— Чем он болен?

— Хроническая лейкемия.

— В последней стадии?

— Доктора полагают, что это излечимо.

Фултон кивнул.

— Интересно, не тот ли диагноз и у Земли?

Артур не понял смысла фразы.

— Рак, — выдохнул Фултон. — Космический рак.

Артур задумчиво кивнул и посмотрел в иллюминатор, думая о том, найдет ли он минутку, чтобы позвонить Франсин, поболтать с Марти, прикоснуться к реальной жизни.

Полковник Элберт Роджерс взял радиотелефон, протиснулся в дверь вагончика связи, спустился по ступенькам из гофрированного металла и утонул в белом песке, заскрипевшем под ногами. Ему абсолютно не хотелось заниматься самоанализом; размышления на эзотерическом уровне никогда не приносили ему пользы. Гость был мертв; Артур Гордон приказал его группе обследовать внутренности горы. Конечно же, Роджерс считал, что должен взять выполнение приказа на себя.

Роджерс хорошо подготовился. В своем блокнотике он нарисовал план таинственного летательного аппарата. такой план, естественно, не более чем гипотеза, основанная на длине, высоте, ширине и величине угла наклона туннеля, проходящего внутри. Проползти по туннелю не составит труда, даже если он идет прямо вверх, Роджерс может пройти там, используя метод трубочистов — прижавшись спиной к одной стене туннеля и ступнями согнутых в коленях ног — к другой. Он возьмет с собой миниатюрный цифровой самописец и видеокамеру размером с палец, прикрепленную к шлему. Снаряжение дополнят «Хассельблад» с высокочувствительной пленкой и более легкий фотоаппарат «Лейка» с тридцатитрехмиллиметровой пленкой. Роджерс предполагал, что исследование займет не больше одного дня. Конечно, он допускал, что внутри объекта может оказаться множество полых пространств, но такое строение казалось ему маловероятным.

Пока сержант и капрал приносили все, что требовалось, из складского вагончика, Роджерс еще раз проверил схему маршрута и обсудил со своим заместителем майором Ритером Келлером меры на случай непредвиденной ситуации. Потом он надел ранец и тяжелые альпинистские ботинки, отрезал три куска каната, обмотал их вокруг пояса и пошел вдоль южной стороны глыбы.

Полковник посмотрел на часы и завел таймер. Шесть часов утра. Пустыня все еще утопала в серебристой рассветной дымке, высокие перистые облака простирались от края до края. Свежий холодный ветер наполнился сухим запахом кустарников.

— Поднимите меня, — приказал Роджерс Келлеру.

Майор сцепил пальцы обеих рук, и Роджерс поставил левую ногу на этот упор. С криком «раз-два-взяли» Келлер поднял Роджерса на уровень отверстия. Оказавшись в наклонной части туннеля, он на секунду застыл, лежа на спине и глядя на первый поворот, расположенный через сорок футов.

— О'кей, — сказал полковник и нажал на кнопку таймера, засекая время. — Я пошел!

Они решили не тащить телефонный шнур и отказаться от непосредственной связи. Маленький микрофон на лацкане куртки позволит записать наблюдения Роджерса, а видеокамера запечатлеет все, что он увидит. Если же представятся время и возможность, он воспользуется фотоаппаратами.

— Ни пуха, ни пера, сэр! — крикнул ему вдогонку Келлер, когда Роджерс начал подъем.

— К черту, — пробормотал Роджерс, учащенно дыша.

Первые тридцать футов он преодолел ползком, не испытывая особых затруднений. Возле поворота остановился и посветил в темноту. Туннель теперь шел прямо вверх. Он громко сообщил об этом в микрофон и посмотрел вниз. В просвете между ногами и животом белело, словно изваянное из камня, лицо Келлер. Тот сжал кулак и отвел большой палец, выражая тем самым одобрение. Роджерс дважды нажал на кнопку фонаря.

— Я пробираюсь в чрево инопланетного корабля, — тихо проговорил он сам. Челюсти и мускулы лица свело судорогой, Роджерс едва избавился от нее. — Я ползу в неизвестное. Такие дела. Не бойся.

И он не боялся: чувство глубокого покоя почти полностью овладело им.

Он подумал о своей жене и пятилетнем сыне, живущих в Барстоу, и в его голове тут же появилось несколько вариантов будущего семьи. Отец, геройски погибший, и пенсия за него. Роджерс плохо разбирался в пенсионных вопросах. Зря. Как только он вернется, следует сразу выяснить все тонкости. А вот более приятная мысль: герой-отец жив, выходит в отставку после двадцати лет службы и начинает заниматься бизнесом — вероятнее всего, в качестве консультанта по военным контрактам, хотя раньше он не задумывался над подобной перспективой. А лучше всего купить дом. Не в Барстоу, нет, а где-нибудь в Сан-Диего — подходящее место для бывших моряков и морских пехотинцев.