Планета предателей - Стивен Голдин
— Нет, одного раза будет достаточно, — возразил Пайас. — Сегодня мы добились именно того, что планировали с самого начала, хотя вся затея с казино со стороны выглядит довольно легкомысленной, наш корабль не является легкой добычей. С этого момента пираты должны будут уважать нас и главным образом меня, поскольку будут уверены, что именно я был ответственным за снаряжение корабля. Не медля ни минуты, мы должны приступить к выполнению второй фазы нашего плана, пока они не перегруппировались и не предприняли новой попытки атаковать «Парадиз».
Иветта нахмурилась. Именно эта часть их совместного плана нравилась ей меньше всего. Согласно ей им предстоит разделиться, в результате чего их совместная работа в качестве единой команды станет весьма затруднена, если только вообще возможна. С этого момента каждый из них должен будет действовать совершенно самостоятельно до тех пор, пока они окончательно не ликвидируют всю организацию пиратов. Разумеется, Иветта осознавала необходимость такого шага, но никто не смог бы заставить ее сделать его с радостью.
Вот почему Иветта покинула корабль-казино, как только он совершил посадку на планету Бромберг и превратилась в девушку по имени Мила Фарезе. В ее задачу входило организовать захват своего мужа и отправку Пайаса к шефу пиратской организации.
ГЛАВА 8
КОРЕННЫЕ ГАСТОНИАНЕ
Одна из самых неприятных особенностей Гастонии заключалась в том, что время на этой планете тянулось чрезвычайно медленно. Для Жюля и Вонни дни следовали однообразной чередой, собирались в недели, а у супругов д’Аламбер не исчезало щемящее чувство, что ничего в их жизни не меняется, если не считать постепенного усвоения науки выживания и создания минимальных удобств для жизни.
Жюлю удалось значительно упрочить свою репутацию отличного охотника после того, как он заметно отличился на всех охотах, в которых ему довелось участвовать. После месяца пребывания на Гастонии и трех больших охотничьих экспедиций Жюль начал получать максимальную заработную плату, которой только мог добиться простой копьеносец. Теперь это был лишь вопрос времени, когда он сможет дослужиться до должности помощника командира охотничьего отряда, который отвечал за взаимодействие отдельных групп отряда на протяжении всей экспедиции. Остальные охотники стали относиться к нему уже как к другу и товарищу, полностью доверяя в непростых ситуациях. Но, несмотря на это, Жюлю так и не удалось хоть что-нибудь узнать о существовании на Гастонии заговора. Создавалось впечатление, что рядовые жители колонии ничего об этом не слышали.
Вонни, исходя из собственного опыта, могла подтвердить этот факт. Надо заметить, что работа на кожевенном заводе была гораздо менее приятным занятием, чем охота. Здесь было гораздо меньше возможностей для продвижения по служебной лестнице, если только работник не затратит несколько лет на упорную учебу, чтобы постичь все тонкости ремесла. Тем не менее превосходные физические данные Вонни, ее усердие и постоянная готовность взяться за любую, пусть даже самую грязную работу, не высказывая при этом никакого недовольства — очень редкое качество на Гастонии, — принесли ей доброжелательное отношение руководства кожевенного завода. Время от времени она получала поощрительные премии, а вскоре ее даже назначили бригадиром. Некоторые из тех поселенцев что проработали на заводе гораздо дольше, чем Вонни стали завидовать ей и ворчали, что следовало бы принять во внимание их большой стаж, но ей, в конце концов, удалось сохранить хорошие отношения с большинством рабочих и особых проблем не возникало. Так же, как Жюлю, ей не удалось ничего узнать — похоже, что простым рабочим кожевенного завода тоже ничего не было известно о том, что на планете существует тайная организация заговорщиков, которая организует бегство с Гастонии нужных людей.
Поскольку Жюль большую часть времени проводил вдали от деревни, принимая участие в длительных охотничьих экспедициях — иногда они продолжались по шесть дней, — задача по изучению всех тонкостей социального устройства жизни на планете легла главным образом на плечи его жены. Вонни была очень внимательным наблюдателем и уделяла много внимания интригам местного «двора». Разумеется, безусловным руководителем колонии считался мэр Кваме Чомбасе и его слово было законом для каждого жителя. Но он не мог одновременно находиться повсюду и потому часть своих функций по управлению общиной возлагал на нескольких своих заместителей. В пределах, установленных самим Чомбасе, каждый из этих заместителей был маленьким деспотом своей вотчины. Жульничество и внутренние ожесточенные распри с целью приобретения наиболее выгодного положения в среде лейтенантов мэра часто принимали непримиримый и даже кровавый оттенок, причем создавалось впечатление, что сам мэр такое поведение своих заместителей поощряет. Возможно, ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как грызутся между собой его приспешники, но скорее всего, разрешив эту ожесточенную борьбу, Чомбасе руководствовался правилом, что, если эти люди будут бороться друг с другом, у них не хватит ни времени, ни сил на то, чтобы объединиться и подумать о борьбе с ним, мэром.
Но даже вместе со всеми своими лейтенантами Чомбасе не мог сосредоточить всю власть над жителями деревни в своих руках. Между рядовыми гражданами и «законной властью» всегда существовали щели которые поскорее стремились заполнить всевозможные стервятники. Мелкие бюрократы царствовали в собственных крохотных вотчинах. У каждого грубияна и подлеца был свой круг более слабых сограждан, которыми он помыкал. Наконец, в воздухе постоянно витали чуть слышные голоса о том, что существует заговор с целью создания соперничающей организации и свержения нынешнего мэра, чтобы захватить управление деревней в свои руки. В основном разговоры эти носили праздный характер, но Вонни нисколько не сомневалась в том, что в здешнем обществе существует и несколько весьма серьезных подобных планов.
Однажды ночью, когда Жюль был в отъезде, участвуя в очередной охотничьей экспедиции, Ивонна проснулась от того, что услышала какие-то странные звуки. Поначалу, в первый момент пробуждения, когда она еще находилась в полусонном состоянии, она слышала только какое-то неясное жужжание. Затем что-то подсказало ей, что таких звуков на Гастонии просто не может быть. Когда же она полностью очнулась от сна, звук уже прекратился. Вонни припомнила, что шум доносился откуда-то сверху и имел явно механическую природу. Обладая весьма тонким слухом, она решила, что более всего звук напоминал шум от лопастей вертолета, кружащего над головой.
Быстро закутавшись в меховую накидку, она поспешно вскочила с постели и стремительно бросилась
