Кир Булычев - Подземелье ведьм

— Господин Колоколов, — послышался из палатки слабый голос Дугласа, — клянусь вам, что не имею никакого представления о том, где находятся бумаги моей невесты.

— Невесты! — фыркнул Костик. — Вы недостойны целовать пыль у ее ног.

— Мистер Костя совершенно прав, — сказала Пегги.

В руке у нее был кусок копченой курицы, положенный между двух ломтиков черствого хлеба. Она протянула его Андрюше и сказала по-русски:

— Добро пошаловат.

— Спасибо. — Андрюша рассеянно взял сандвич, не заметив голодного укоризненного взгляда профессора Мюллера.

— Этот вопрос решать не вам, — ответил Дуглас.

— Правильно! Этот вопрос мисс Смит уже решила. Надеюсь, следы ее решения надолго останутся на вашем лице.

— Трусливый насильник! — сказала Вероника.

Она не подумала, что эта фраза может оказать такой эффект на ее поклонника. Костя сразу сник, и ненависть его к Дугласу приняла иную форму — форму рокового молчания.

— Господа, — полог палатки чуть приоткрылся, но наружу Дуглас вылезти не решился, — не будем устраивать самосуд. Если вы позволите, я сам все вам расскажу. Ничего не утаивая. И вы тогда решите — прав я или виноват.

— Костя, — спросил профессор Мюллер, — вы можете держать себя в руках?

— Да, — ответила за него Вероника.

— Мы дадим ему слово, — сказала Ниночка. — Но и сами вынесем приговор.

Исповедь свою мистер Дуглас Робертсон произносил, чуть высунув из палатки исполосованное лицо.

Слушали его внимательно. Как на поляне, так и в космическом аппарате. Рон записывал на специальную видовую пленку все явления земного мира, коим был свидетелем, не без основания полагая, что его кадры станут на родине сенсацией.

— Да, я разорен, — говорил Дуглас. — Но разорен давно и привычно. И в общих интересах — моих и моих кредиторов — представлять дело таким образом, словно я все же обладаю некими неизвестными источниками доходов. Однако я должен дать слово джентльмена, что в тот день, когда я увидел мисс Смит, выступающую на эстраде, я менее всего думал о том, что она богатая наследница. Да и как я мог подумать об этом, видя девушку, вынужденную ради куска хлеба выступать перед скопищем недостойных мещан — простите, мисс Смит! Мое искреннее увлечение Вероникой — ему суждено будет уйти в могилу вместе со мной — не было связано с путешествием в Сибирь. Да и откуда мне было достать денег на такое путешествие? Правда, идя навстречу горячим просьбам мисс Смит, я обращался в редакции некоторых крупных газет, надеясь, что они пошлют меня корреспондентом, но сумма, потребная для путешествия, и отсутствие у меня репутации крупного журналиста обратились против меня… Простите, там не осталось чашки чаю?

Дуглас вылез из палатки почти по пояс.

Андрюша сделал было шаг к костру, чтобы налить чаю англичанину, но натолкнулся на столь гневный взгляд Костика, что остановился.

— Простите, я и не ожидал великодушия, — сказал Дуглас. — Тогда я продолжу. Итак, я беспомощен, Вероника нервничает, так как надеялась на мою помощь.

— И согласилась терпеть ваше общество, надеясь, что вы мне поможете, — сказала Вероника.

— Я догадывался, — вздохнул Дуглас. — Но что я мог поделать? И вот тогда маркиз Минамото предложил мне нужную сумму…

— Вы его знали раньше? — спросил Андрюша.

— В некотором роде… Он был моим слугой еще со времени моего путешествия в Маньчжурию…

— Значит, вы его давнишний сообщник! — сказал Костик. — Вероника, мистер Робертсон — давнишний японский шпион!

— Это ложь! — обиделся Дуглас. — Раньше я об этом не подозревал. Учтите, что я джентльмен!

— Нет, он не джентльмен, — сообщила Пегги Андрюше.

Дуглас совсем осмелел, поднялся, подошел к костру и налил себе из чайника чаю. Ну и рожа, подумал Костик без сочувствия и даже с некоторым удовлетворением, глядя на руины недавно еще совершенного лица и идеальной прически.

— Мы с Вероникой должны быть ему благодарны, — сказал Дуглас. — Без его помощи нам бы сюда не добраться.

Вероника подняла руку, и Дуглас закрылся ладонью.

— Да, — сказал Костик. — Чего-чего, а японских шпионов в наших краях еще не было.

— Я могу не продолжать, — сказал Дуглас.

— Продолжайте, — приказала Вероника.

— Господин Минамото крайне интересовался результатами экспедиций по северо-восточному проходу, ибо генеральный штаб его страны не имел достаточных сведений об этой перспективной, но удаленной области Российской империи, — сказал Дуглас. — В этом он мне признался. Он сказал, что война будущего окажется совсем иной, нежели прежние войны. Она примет всемирный характер, и морские пути сообщения в ней приобретут особый смысл.

— Странно, — сказал профессор Мюллер, — северный путь настолько далеко отстоит…

— Не отвлекайте мистера Робертсона, — сказала Ниночка, которой не терпелось увидеть астронавта, а рассказ Дугласа все оттягивал этот момент.

— Разумеется, его интересовали и документы капитана Смита, — послушно продолжил Дуглас, кончиками пальцев осторожно трогая щеку — видно, щипало. — Когда оказалось, что капитан Смит нашелся и, возможно, открыл какую-то большую землю к северу от Таймыра, он украл документы капитана.

— Вы ему в этом помогли, — сказала Ниночка.

— Это беспощадный человек. Он не остановится ни перед чем ради достижения своих целей. А меня в первую очередь беспокоила судьба мисс Смит. Лучше отдать этому негодяю все, чем рисковать жизнью Вероники. Неужели я не прав?

Голос Дугласа оборвался.

Он жадно глотал теплый чай.

— Что же привело вас сюда, в глубь тайги? — спросил Мюллер.

— Самые невероятные вопросы могут быть объяснены просто, — улыбнулся Дуглас, подливая в чашку из чайника. — Читая записки капитана Смита, маркиз натолкнулся в них на рассказ о падении метеорита, которое капитан наблюдал, когда его корабль был затерт льдами у берега новооткрытой земли. Там говорилось, что метеорит вместо того, чтобы падать, как и положено небесному камню, совершал над землей различные движения, будто старался замедлить падение и избежать падения в океан. Эти эволюции метеорита привели капитана к убеждению, что он является рукотворным телом, скорее всего небесным кораблем. Когда маркиз прочел эти строки, он решил любой ценой добраться до метеорита и увидеть его собственными глазами. Не знаю, зачем ему понадобился этот небесный камень…

— А теперь? — спросил Костя.

— А теперь я понимаю, что маркиз был куда предусмотрительнее меня. Я же последовал за ним, не желая оставлять в его руках документы Вероники. Я ждал момента, чтобы вернуть их. Потому мне особенно обидно было подвергнуться вашему нападению. Но, право же, на вас я уже не сержусь.