Артур Ярин - Откуда в небе лошади (рассказы)

- Приятно слышать.

- Но я к вам вот по какому поводу.

- Да, да, прелюбопытно узнать?

- Не встречался ли вам мальчик по имени Янат?

- Как вы говорите, Янат? Не припомню... хотя... нет, все-таки, встречал. Точно встречал! Он заходил ко мне побеседовать о жизни, мы с ним поговорили минут десять, и он ушел.

Я и не ожидал такой удачи, поэтому, чтобы не отвлекаться, тут же стал спрашивать:

- А куда он пошел?

- Не знаю.

- Может, он хотя бы говорил, куда направляется?

- Нет. Не говорил.

- А из разговоров не было понятно - куда?

- Вы знаете, из разговора вообще ничего не было понятно. Абсолютно.

- А о чем вы говорили?

- Мальчик спросил... э-э... Нет, не помню, я только помню, что ответил ему.

- И что же вы ему ответили?

- Нет.

- Что "нет"?

- Я ответил ему НЕТ. Ответ помню, а вопрос нет. Но то, что ответил "нет", - это точно.

- Понятно.

Да, только появилась было какая-то зацепка и тут же отцепилась. Но уходить так мне показалось невежливым, и я спросил:

- А над чем вы сейчас работаете?

- Вы видите перед собой бумаги? Это я делаю сто пятнадцатую редакцию эпоса "Вой, она и мир с ними!".

- Понятно, - сказал я и, решив, что этого достаточно для вежливости, раскланялся и направился к третьему дому.

На третий раз должно повезти, думал я, остановившись у двери, окованной осколками рыцарских лат.

На двери не было никаких надписей, лишь слева на веревочке висел маленький молоточек, а справа - маленький серп. Я взял молоточек в руки и осторожно постучал в дверь. Никто не отозвался, я безо всякой рефлексии пнул дверь ногой - она со скрипом распахнулась.

Перед моим взором открылась совершенно пустая комната - ни мебели, ни людей.

И вдруг из воздуха стала материализовываться прекрасная девушка. Она была божественна - в прозрачном платье, которое, казалось, было соткано из самого тонкого тумана.

Она посмотрела на меня ласково и нежно, а потом спросила:

- Это ты?

- Да, - ответил я, чтобы не соврать.

Девушка окончательно обрела плоть и подошла ко мне ближе.

- И где ты шлялся все это время?! - завизжала она прямо мне на ухо.

От неожиданности я подскочил.

- Я?

- Да, ты!

- Я???

- Ты! Ты! Ты! Где шлялась я - я знаю, а вот где ты шлялся все это время?

- Простите, но я не понимаю, может, вы меня с кем-то путаете?

- Стоп! Ведь это ты?

- Я.

- Правильно! Так где же ты шлялся?

- Постойте, я - это действительно я, но, очевидно, я не совсем тот "ты"!

- Какая разница! Все вы, мужчины, одинаковы!!!

- Но... - хотел я разуверить незнакомку, да не успел - она растворилась в воздухе.

Расстроившись таким обормотом дел... ой, опять оговорился, таким оборотом дел, я молча выругался и повернулся, чтобы уйти. Но... дверь куда-то исчезла. Вокруг были четыре стены и ни одной двери! Лишь где-то под самым потолком размещалось маленькое выбитое окошко. Я так устал, что, просто-напросто, превратился в скворца и вылетел наружу. В таком виде я и вознамерился долететь к дому. Да не тут-то было!

Когда я уже подлетал к нашему дому, мне навстречу неизвестно откуда выпорхнула группка молодых ведьмочек на ступах. Наверно, разлетались домой на новогодние каникулы и, как всякие школьники, вырвавшиеся из стен любимого учебного заведения, не включили габаритные огни и напрочь игнорировали правила воздушного движения. В общем, я ударился об одну из ступ и ступором упал в сугроб. Но, видно, от сильного удара во мне что-то долго не срабатывало в трансмутационном процессе, и я долго приходил в себя и свой естественный облик. В сугробе я так промок и промерз, что поспешил домой безотлагательно, сбрасывая на ходу скворцовский вид. Да, а лет мне уже многовато даже для мага-теоретика, поэтому не все так гладко в моей жизни, как на бритой щеке. Вот. И теперь я имею на своем теле особую примету волосы на плечах так и не вернулись в исходное положение...

С этими словами дядюшка Друд наклонился и, задрав майку на спине, предоставил нам возможность рассмотреть на его плечах маленькие прекрасные крылышки. В таком виде дядюшка Друд походил на престарелого амурчика на пенсии.

- Вот такие дела, - закончил свою речь Друд Ухта и тяжело вздохнул.

ВМЕСТЕ ВЕСЕЛО ШАГАТЬ И НЕ ТОЛЬКО

Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!

И. Ильф, Е. Петров

Вечер наступил мгновенно, как это обычно бывает зимой. Стало темно, и мы зажгли свечи. Дядюшка Друд ушел к своему другу делиться новостями, а мы, подперев щеки руками, сели у окошка.

Этот долгий день наконец-то подходил к финалу, и нами овладела такая апатия ко всему, что мы решили сегодня уже ничего не делать - всеми неотложными делами займемся завтра, как говорится, "утро вечера попозже".

За окном светила луна, детишки из соседних дворов играли в снежки и лепили снеговиков. Но вдруг все это веселье мигом прекратилось - на горизонте показалась мадам Менс.

Она медленно шла, вся запорошенная снегом. Шаг ее был тверд и уверен, в ней чувствовались огромная сила, несгибаемые воля и позвоночник.

На душе стало как-то неуютно, почему-то в голову пришла мысль, что вечер окончательно и бесповоротно потерян для полноценного отдыха.

Мадам Менс постучала в дверь, и нам глупо было делать вид, что в доме никого нет. Поэтому, кряхтя всем, чем только можно, плюс мыслями, мы отворили дверь.

Мадам Менс, не тратя зря и секунды, тут же с порога сообщила:

- Нам нужно идти в Братство Лесных Кроликов!

- Зачем?

- Чтобы допросить их. Чует мое сердце, они что-то скрывают!

- Но на улице темно, дело близится к ночи!

- Ничего страшного, я взяла с собой факелы, к утру мы вернемся.

- Мадам Менс, простите, но вам не кажется, что нам необходимо отдохнуть?

- Господи, какие вы жестокие! Какие вы бессердечные! Мой сын в опасности, а вы собираетесь преспокойно и сладко спать! Не хотите со мной идти и не надо! Я пойду сама!

- Но вы можете...

- Мама может все! - гордо вскинув голову, проговорила Менс и, хлопнув дверью, вышла на улицу.

- О! Что за женщина! - вырвалось у меня. - Что будем делать, малышка?

- Если отпустить ее одну в Братство Лесных Кроликов, она всех там съест! Придется идти.

- А может, ну ее?

- Йо, а как же наша репутация? Ведь она разнесет по всему свету, что мы бессердечные! Да и жалко все-таки мальчика.

- Ладно, - согласилась я, - одевайся. Только не забудь взять с собой на всякий случай нашу походную магическую сумочку. А я пока напишу дядюшке записку, чтобы он не волновался.

Ясна пошла собирать вещички, а я села писать записку.

Дядюшка Друд, мы скоропостижно покинули дом.

Сильно не волнуйся - мы с мадам Менс.