Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

— Понимаешь, Володя, — уже окончательно разошелся капитан, поставив цель перед собой — не упустить здорового пациента. — Молодежь нынче больно хилая пошла, никак не наберем по всей области комплект. Комиссия рубит по-черному. Из ста призывников максимум на выходе десяток годных. А институт твой никуда не денется. После офицерских сборов получаешь военный билет и гуляй на все четыре стороны. Никто тебя уже ни на какие сборы и переучивания не призовет.

— Да? — удивленно спросил Володя и, тяжело обреченно вздохнув, дал согласие на пилота вертолета.

Вася грубо и в нетактичной форме обматерил. Так легко поддался на провокации и подписал себе смертный приговор. Точнее, на своем поэтическом будущем, поскольку про институт может уже прямо сейчас забыть. Лично он ни в какие вертолетчики не собирается, а отслужит где угодно положенные два, чтобы потом с чистой совести решать свою дальнейшую судьбу на гражданке. Он слышал от сведущих людей, что после офицерских сборов никто ни у кого не собирается спрашивать согласия, а метут в армию на все двадцать пять лет, как в рекруты.

— Собственной рукой подписать себе такой приговор! — уже в конце тирады более спокойным и сочувственным голосом проговорил Вася, не больно пиная в бок кулаком.

— Ладно, не пугай, — сам себя пытался уговорить Володя. — Впереди еще летная комиссия. А вдруг зарубят. Капитан рассказывал, что щупают очень жестко. Засыпают пачками.

— Вот тут сработает простой жизненный закон пакости. Того, кто сильно хочет, чтобы засыпали, тот и пройдет без сучка и задоринки. Чаще жаждущие проваливают. Проверено жизнью.

— Лебедев! — выкрикнул капитан Федорчук, и Вася, сжав с силой кулаки, показывая свою волю и несогласие с Володиным выбором, пошел к столу со списком призывников.

Вернулся очень неестественно быстро и обескураженный. На немой вопрос друга обреченно махнул рукой. Потом уже через пару минут, когда нервная система восстановилась и сердечная деятельность нормализовалась, откровенно признался:

— Уговорил. Сам ничего не понял, как такое могло получиться, но ему и долго упрашивать не пришлось.

— И куда?

— Куда, куда, — уныло проворчал Вася. — Ну, куда еще, как не в твои пилоты. Я ведь и ответить не успел на его вопрос, как он уже вписывает мою фамилию в список вертолетчиков. Слушай, Володя, а что теперь мы делать будем? — со смертельной тоской в глазах спрашивал он друга, словно Володя мог дать ему дельный совет. — Ведь пока шел к столу, уже твердо решил податься в шоферы. А он вежливо и так подло попросил, что и отказаться уже некогда. Может, как-нибудь комиссию медицинскую завалим? А? Это же знаешь, какое не хилое здоровье надо, чтобы эту комиссию пройти. Где же здоровья набраться?

— Сам только что про закон пакости мне рассказывал, — усмехнулся иронично Володя, но обвинять друга не захотел. Ведь все так и получилось, как желали — в армию идут вместе, как и все детство по жизни. А комиссию они пройдут без проблем. Как ее не пройти, если все имеющиеся заболевания от них отскакивают, как горох от стенки. Даже ради лишнего прогула пробовали поздней осенью купаться. Хоть бы хны.

— Пойдем, вечером Женьку с работы встретим. Нашим-то рассказывать про твои волшебные способности можно? А то у меня язык уже сильно исстрадался, с таким трудом информацию сдерживает. Хочется ведь и с народом поделиться, — немного жалостливо, словно в поисках спасительного средства от чесотки на языке, попросил Вася. — Нельзя же такое событие скрывать от товарищей. Все равно проболтаешься или проявишь при них. А тогда излишние удивления и вопросы выслушивать придется. Лучше уж сдаваться сразу.

— Делись, если поверят, — равнодушно махнул рукой Володя. — Это же еще их убеждать тебе придется, а от меня помощи не жди. Не буду же сам про себя хвалиться. Считаю нетактичным и неприличным о себе в похвальных нотах говорить. Слушай, а давай-ка мы, лучше сразу встретимся на нашем месте, чего время терять-то. Закупим вина, закуски и в свой бивак пойдем. А он сразу с работы к нам придет.

— Куда? И как он туда придет, если ни про что, ни про как ничего не знает? — не согласился Вася.

— Так мы по мобильнику эсэмэску сбросим. Время и место прежнее, сам догадается.

— Чего? — удивленно и непонятно вытаращил глаза на Володю Вася, словно на слегка больного заговаривающегося товарища. — Кого ты еще, куда бросать собрался? У тебя с температурой в порядке?

Володю вдруг обдало жаром, и туманом застлало глаза. Он хотел резко выдохнуть тяжелый вязкий воздух, но для этого у него не хватало сил. Даже те последние, что хватало на простое дыхание, и те покинули. Казалось, что сейчас потеряет сознание и рухнет под ноги другу. Вот тогда точно ни в какие вертолетчики его не возьмут. А ведь он уже смирился с мыслью о профессии пилота вертолета. И только так подумал, как сразу так же мгновенно просветлело и полегчало, словно по взмаху волшебной палочки силы и здоровье вернулись обратно в его организм. И лишь сердце продолжало усиленно колотиться. Ничего не поняв, что с ним произошло, и какие события так вдруг повлияли на психику и сердце, он глянул на Васю, догадываясь по его виду, что никто, даже друг, ничего в его внезапно изменившемся состоянии не увидели.

— А что я такое сказал? — слегка осипшим голосом спросил Володя. — Вроде ничего странного.

— Да чушь какую-то нагородил. Мол, сбросим стамеску в какой-то дебильник. Я сам лично ничего не понял. Бред какой-то. Может, переведешь на русский язык, — пожимал плечами Вася, не сильно настаивая на объяснениях. Товарищ немножко заговаривается. Ничего удивительного в этом не наблюдается — столько пережито за одно утро.

— А я сам ничего в своих словах не понял, — испуганно ответил Володя и смолк, отвернувшись от Васи, который и не собирался обижаться на такое показушное невнимание, так как увлекся внезапно разговором с соседом, который так же записался в пилоты. Но у него было больше информации о таком авиацентре, где вроде отбыл свой срок его дальний знакомый. Он ему и рассказывал обо всех перипетиях пилотских.

А Володя решил воспользоваться одиночеством и обдумывал внезапное состояние, строя всевозможные догадки. Что же это могло такое быть? Он и в самом деле только что собирался на полном серьезе послать SMS сообщение на мобильный телефон Жени. И в его наличии никаких сомнений в первые мгновения даже не возникало. Но вот сейчас до него неожиданно дошло, что такого чуда техники в этом мире пока нет. Так, теперь не ясно, а в каком оно есть? Тогда откуда он вообще взял эти слова? Не мог же он просто так выдать такую невероятную и необычную информацию? Это где-то есть, так как саму процедуру посылки сообщений и этот телефон он неожиданно отчетливо представил.