Вад Капустин - ГСП «Спасите Китеж»

Портал на Арконе закрылся, и Севка медленно пошел из воды по пологому берегу Синего озера, чувствуя, как медленно переключается адаптер на защиту от активной магической среды. Услышав позади всплеск, Мясоедов обернулся. Вслед за ним из воды медленно поднимались китежане — именно поднимались, принимая человеческий облик и выбираясь на сушу. Как только последний из них — князь — покинул воды Синего озера, как вдруг раздался колокольный звон, и перед взглядом ошеломленного Севки на берегу воздвиглись златоглавые храмы, дома и уже знакомое капище. Золотой шлем и щит на столбах ярко сияли внутренним светом. Перед патрульным во всей красе стоял прежний град Китеж. Пестрые церкви и яркие купола каким-то невероятным образом идеально вписывались в окружающий мир долины, как будто только их не хватало здесь для полной гармонии.

— Видал? — с мальчишеской гордостью спросил Мстислав, окидывая восхищенным взглядом зеленую долину Синеозерья и возрожденный город. — Все, как я говорил. Волею Ярилы Китеж всегда появляется вслед за своими жителями на новой земле. Где люди, там и город.

— Да, люди — наше главное богатство, — машинально подтвердил Севка, сообразив, что загадочный пробой каким-то образом обеспечил постоянное перемещение всего завязанного на китежскую энергетику блока пространства в каждую новую точку перехода. Выяснить точные причины феномена еще предстояло институтским ученым, но пока в присутствии чуда не хотелось искать скучных объяснений.

Коммуникатор жалобно звякнул, засекая отдаленный пробой. Севка посмотрел на экран с довольной улыбкой: Самойлов купился-таки на оставленный им фальшивый след и сейчас наверняка бродит по Белинде, пытаясь сообразить, куда исчез конкурент, и что патрульному удалось сотворить со святым градом.

В будущем нехитрая уловка могла обернуться серьезными неприятностями, но сейчас Севку грело воспоминание об обманутом конкуренте. Не давало покоя только одна тревожная мысль — как Владу удалось выследить патрульных?

Проболтаться никто не мог — о времени и секторе операции знали только они с Никитой. А значит, скорее всего, дарвинист шел по пеленгу. Но… подсадить Мясоедову жучка мог только один человек. Вернее, одна. Ксению не остановили бы такие человеческие слабости, как любовь и верность. Севастьян сам поразился тому, насколько болезненной оказалась мысль об обмане. Неужели девушка просто использовала его? И жителям святого града по-прежнему угрожала опасность. Хотелось надеяться, что какой-то запас времени еще есть. Может быть, и в самом деле выживают сильнейшие? Ведь, в конечном счете, китежане спаслись. А значит, их особая, духовная сила поможет им обрести достойное место и в новом мире.

Теперь можно было возвращаться к Богодану и рапортовать о выполнении задания. ГСП, наконец, удалось выполнить мечту своего начальника — спасти светлый град Китеж. И теперь появилась надежда на то, что удастся организовать новую экспедицию в Плоский мир. А уж как обрадуется Никита! Севка заторопился:

— Ну, вы тут пока обустраивайтесь, а мне надо спешить — начальство ждет с отчетом. Скоро вернусь.

Не слушая вопросов и возражений, он активировал портал, раздумывая над тем, что вернуться обязательно придется: синеозерским китежанам нужно будет подбросить на первое время пищевой синтезатор. Не заставлять же бывших оборотней потреблять в пищу собратьев-рыб!

Глава 8

Антимир

«Из всех плодов наилучшие приносит хорошее воспитание»

На этот раз сон Никиты, растревоженный последним сообщением Жарко, не был вещим. Сыромятин не любил вспоминать о прошлом, но долгие, изобилующие подробными деталями событий сны, навеянные памятью предков, с удивительной регулярностью напоминали о родных, самых близких, которых старший патрульный потерял давно и до обидного рано. Во сне Ник увидел деда и мать, и Зимовку во время знаменитой войны кланов. Разбудил его вернувшийся с Кьяры неугомонный Мясоедов. О чем сразу пожалел, едва успев сообщить начальнику об удачном спасении Китежа.

— В курсе уже, — хмуро буркнул Никита. И, пока удивленный Севастьян пытался сообразить, как же это может быть, бросил тоскливый взгляд на пустой экран коммуникатора, и спросил:

— Знаешь, что натворила твоя подружка? Она разбудила убийцу магов. Антимира!

— Анти… что? — удивился Мясоедов.

— Ну да, ты же не в курсе, — вздохнул Никита. — Это что-то вроде нашего буянского проклятия. Ладно, слушай.

И он сосредоточился, вспоминая семейное предание, рассказанное дедом, перемежая воспоминаниями картинки, не раз виденные в ночных кошмарах.

— Меня зовут Глеб, — чужак немного потоптался на пороге, но сильный порыв ветра, безжалостно подхлестнув, заставил его решиться: Зимовка не церемонилась с незваными пришельцами. — Суровая у вас тут, смотрю, зима.

— Вообще-то сейчас на этой стороне планеты лето, — объяснил Василиск Сыромятин, разглядывая посланника. Коренастый невысокий бородач не слишком походил на воина. Простоватое лицо Глеба с крупными чертами казалось добродушным и приветливым. Однако знаки клана — две металлические стрелы из желтоватого металла, демонстративно закрепленные на рукавах дубленого полушубка острием вниз — выдавали штабного среднего ранга — Когда наступает зима, мы переезжаем туда, где теплее.

— Лето? Теплее? — переспросил гость, захлопывая тяжелую дверь. — Так это ж почти экватор. Не понимаю, как здесь можно жить?

— Безопасно. Поэтому, в отличие от остальных мастеров, мы живы. Ну, и о чем ты собирался сообщить? — поторопил Василиск Петрович, положив конец пустой болтовне о погоде. Непрекращающаяся охота на магов требовала осторожности.

Руки Глеба, торопливо стягивавшего полушубок в жарко натопленной прихожей, характерно подрагивали.

— «Отморозок, — внезапно сообразил Сыромятин. — Зоськина работа. Значит, во время рейда был среди штабных. Надо же, явился сам, не побоялся».

— Дядюшка, к нам кто-то пришел? — в прихожую стремительно выскочила Изольда.

Бледно-зеленый брючный костюм, под цвет глаз, подчеркивал изысканную красоту девушки, высокой и стройной.

Василиск Петрович невольно залюбовался приемной дочерью: лицо сердечком, тонкие черты, чуть длинноватый носик с горбинкой. Часть белокурых волос, сплетенная в две тонкие косы, короной высилась на голове, остальные змейками струились по плечам. Однако Глеб в ужасе прижался к дверям — молодую ведьму на Буяне знали слишком хорошо.

— Это ко мне, — обращаясь к любимице, Василиск Петрович добавил в голос холодка. — А ты бы, Зося, лучше в компьютерный зал сходила, проверила. Вдруг кто-то из работяг твоих отморозился?