Сергей Синякин - Владычица морей

Дамы довольно откровенно оглядывали господ капитан-лейтенантов, Иван Николаевич смущался и краснел.

- А что, капитан-лейтенант Раилов, - спросил государь в самый разгар веселья, - хорошо ли живется тебе с молодой женой? Слышал я, что в прошлый год взял ты за себя Аксакову-Мимельбах, так ли это?

Яков непринужденно признался и прибавил, что жилось бы им с молодой супругой славно, только вот не виделись они давно, ведь Варвара Леопольдовна живет в тятином поместье, а это куда как далеко от Петербурга.

- Вот и пора уж семьей перебираться к морю, - заметил государь, топорща усы и по-кошачьи кругля глаза. - Быть здесь новой столице российской, к тому все идет. А что, Яков Николаевич, брат твой, капитан-лейтенант Мягков, женился тож или по-прежнему вольным кораблем по жизни плывет?

- Вольно плывет, государь, - сказал капитан-лейтенант Раилов. - И слышать о женитьбе не хочет.

- Ну и славно, - засмеялся Петр. - Я сам ему невесту приищу. Эй, капитан-лейтенант-Мягков, согласен ли ты, чтобы государь твоим сватом выступил? Не разгневаешься ли на него за сию нахальную вольность?

Придворные засмеялись, сестры царя Наталья, Мария да Феодосия с лукавыми улыбками принялись переглядываться, чем вконец смутили бравого моряка.

- Государь, - сказал Мягков, - рано мне еще жениться, не чувствую в себе стремления к семейному уюту...

- Врешь, врешь! - весело перебил его Петр. - Каждый моряк нуждается в крепкой гавани за своей спиной. Даешь ли ты мне, капитан-лейтенант, право найти тебе супругу по своему усмотрению?

- Государь, - снова начал Мягков, и голос его задрожал. - Не смею скрывать от тебя, что сердечная рана меня мучит...

- Вот и славно! - с жаром воскликнул царь. - Тем более надлежит тебе в брак вступить, чтобы счастливой семейной жизнью душевные травмы превозмочь. Еще раз тебя спрашиваю, капитан-лейтенант, желаешь видеть меня своим сватом?

Иван Николаевич покраснел и смутился еще больше.

- Решено, - объявил государь. - Обещаю тебе, капитан-лейтенант, что найду тебе супругу по душе. Ну, может, крива будет или пышностями отлична, так это и к лучшему, в семье будет спокойно и благополучие семейное на том держаться будет!

- Государь! - жалобно выкрикнул Мягков. Стоящий рядом Апраксин незаметно, но больно толкнул парня в бок мясистой ладонью, пальцы которой украшены были драгоценными перстнями:

- Молчи, дурак! Целуй государю руку да благодари!

- Решено! - сказал Петр Алексеевич. - Завтра едем свататься. Потом благодарить меня будешь. - Он подмигнул капитан-лейтенанту Мягкову, хитро прищурился и приказал: - А ну налейте ему, а то от радости на капитан-лейтенанта истинно столбняк напал! Не каждому такое выпадает, что государь сам ему сватом вызывается быть! Завтра же поутру жду тебя при дворе! Приказываю быть в мундире и при шпаге, чтобы бравым видом своим ты невесту с первого взгляду в полное восхищение привел!

Час спустя пьяный Иван Николаевич жарко дышал в лицо брату:

- Утоплюсь! Ей-ей, утоплюсь! Не надо мне государевой невесты, не люба она мне будет! Слышишь?!

Раилов растерянно и напуганно оглядывался по сторонам и лишь бормотал:

- Молчи! Молчи, дурак! Обоих погубишь! Люди кругом! Услышат да донесут!

Капитан Бреннеманн выслушал обоих братьев и философски сказал:

- Любовные недуги лечит э-э... любовь, господа! Прав государь, не тот счастлив, кто с ума от страсти сходит, а тот, у кого этой страсти э-э... выход есть. Перемелется, Иван Николаевич, еще и рад будешь, что достойную супругу тебе государь подыщет.

- А ну как и в самом деле крива будет? - с пьяной безнадежной обреченностью всхлипнул Мягков. - На што она мне, кривая да толстая?

- А пойдемте, господа, на корабль? - предложил старый моряк. - Есть у меня там ром, из э-э... далеких испанских колоний доставлен. Посидим, поговорим о жизни, о странностях, что порою судьба человеку э-э... представляет.

- Заодно и Ванька со своей холостой жизнью попрощается, - ввернул Раилов.

Лишь к утру Мягков забылся на "Посланнике" непрочным похмельным сном. И снилось ему, что идет он в церкву с дородной и пышною дамой, а из толпы любопытных на него жалобно глядит Анастасия, вся оборванная да несчастная. Оставил Иван дородную невесту свою, шагнул было к милой Анастасии, но тут ему путь капитан Бреннеманн преградил:

- Битте, господин Мягков, следуйте нужным курсом, государь лучше знает, что вам в жизни нужно, он за все государство радеет. Что же вы к нему с таким недоверием, может быть, вам из капитан-лейтенантов назад в мичмана захотелось?

Толкнул его Мягков, только не сдвинуть ему Иоганна Бреннеманна, крепко тот его держит и хрипит в ухо:

- Пора, пора, господин лейтенант, невесту заставлять ждать э-э... крайне негоже!

Мягков тяжело сел на постели, а в каюту уже входили два Гаврилы, держа отглаженный мундир и белоснежную сорочку. В руках у Раилова, что вошел следом, была шпага. А из-за брата выглядывал взволнованно юнга Степаша Кирик с кувшином холодной воды в руках.

- Вставай, Иван Николаевич, - сказал Иоганн Бреннеманн. - Негоже будет, коли государь тебя ждать станет. Да и невесту заставлять ждать э-э... крайне негоже!

- Знать бы ее еще, - угрюмо сказал капитан-лейтенант Мягков и покорно склонился над деревянной бадейкой. - Лей, Степка, дай здравым мыслям в больную голову прийти.

3. СВАТОВСТВО МОРЯКА

К государеву дворцу подъезжали в экипаже с разными чувствами - капитан Мягков с тоскою и тупой покорностью судьбе, капитан Бреннеманн с вальяжным достоинством, капитан Раилов с некоторой восторженностью и радостным недоумением, к которым примешивалась гордость за брата, а юнга Степаша Кирик, примостившийся на запятках, с жалостливым чувством к молодому капитану и нетерпеливым ожиданием праздника.

Петра Алексеевича ждать долго не пришлось. Вроде бы и выпил накануне немало, и курева не чурался, да и спать поздно лег, а вот выглядел государь на редкость свежо, ей-ей, свежо.

- А-а, братцы! - вскричал он с живостью. - Вовремя явились, я уж было решил за вами дежурного офицера посылать, да вижу, что уважаете вы своего государя - долго ждать его не заставили!

- Верный подданный не может заставлять своего государя ждать, - заметил капитан Бреннеманн, еле заметно морщась и покачиваясь от железной схватки царя. - Сие противоестественно самому государственному устройству, герр Питер!

- Старый служака! - с одобрением оглядел капитана Петр, слегка его отстранив от себя. - Прав был Франц, верно и с доблестью служишь ты государству Российскому, Пора бы тебе его за Отчизну признать, а России - напротив - тебя за сына своего!