Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

Все кончается в этом мире, истощилось и его терпение. Одним днём он оставил попытки вернуть своё тело, опустил руки и, замкнувшись в созданном его воображением закутке, стал ждать. Теперь он полагал, что лучше умереть, чем вернуться в проклятое тело. Впрочем, если бы он знал, как умереть, то давно бы уже не жил.

– Выходите, святой отец! – произнёс Дмитрий в темноту каморки и стал ждать.

Рядом появилась недовольная физиономия. Вирусапиенс бесцеремонно ввалился в мыслесферу старца.

– Нет! Таким образом ты только добьешь его, – пробурчал он после того, как обследовал мысленное пространство старика. – Он и без того на грани помешательства. Дай мне поговорить с ним.

– Попробуй! – согласил Дмитрий и оставил старческое сознание.

– Ну?! – одновременно воскликнули Илья и Анатолий, заглядывая в глаза Потёмкину.

– Нет! – выдохнул Дмитрий. – Кто бы в нем ни был, садовник или еще кто, но он давно ушёл.

– А кто остался? – телохранитель кивнул на замершего в кресле старика.

– Отец Михаил, – ответил Дмитрий.

Он уже заметил заинтересованность, появившуюся во взгляде старца. Тонкая, точно пергамент, кожа на щеках священника порозовела, руки затряслись, а на мутные неподвижные глаза набежала одинокая слеза.

– Боже! – прошептали губы убеленного сединой старца, и иссохшая рука медленно подняла ко лбу сомкнутые персты. – Я знал, что ты не оставишь раба своего.

Прикрытые веки задрожали.

– Всё в порядке! – зашептал Вирусапиенс, и над головой его мелькнул и исчез святящийся нимб. – Если Садовник и вернется в это тело, то он будет знать, что мы его ищем. Пора убираться, а то старичок не выдержит, когда увидит меня во плоти. Он-то думает, что говорил с настоящим Богом.

Друзья удивленно уставились на Вирусапиенса, ожидая пояснений, но тот, не дожидаясь пока отец Михаил придет в себя, быстро зашагал к двери.

– Он прав, нужно уходить, – поторопил приятелей Дмитрий. – Живо к машине!

Он понял, что сделал Вир, и бросился из храма.

– Нас здесь не было, – прошептал он, когда на пороге столкнулся с Игорем.

Здоровенный детина сунулся в дверь, споткнулся о собственную рясу, громко чертыхаясь, влетел в келью.

– Не богохульствуй! – раздался мягкий голос отца Михаила, и вслед за этим послышался радостный вскрик молодого монаха.

– Молодые люди! Постойте! – донеслось из-за открытой двери, и на пороге появился взволнованный батюшка. – Может я смогу хоть чем-то вам помочь? – поинтересовался он дружелюбно, но, столкнувшись взглядом с Потемкиным, вздрогнул и попятился к двери, словно увидел привидение.

– Я знаю тебя! Я видел тебя! Ты – дьявол! – зашипел отец Михаил, осеняя себя крестом.

– Тьфу ты! Что внутри, что снаружи, – пробормотал Дмитрий, ускоряя шаг.

Он оглядывался в поисках Вирусапиенса, но тот словно сквозь землю провалился. Только что его светлая шевелюра мелькала впереди и вот – уже нет нигде.

– Или мне кажется, или раньше батюшка был посмелее, – задумчиво произнес Ванькин.

Дмитрий остановился.

– Вы не заметили, куда Вирусапиенс пропал? – повернулся он к атлету.

– Я видел! – откликнулся Анатолий. – Он в компьютерный зал шмыгнул, пока батюшка тебе в нелюбви признавался.

Ванькин, задрав голову к небу, уперся взглядом в темнеющую в небесной вышине гигантскую черную кляксу. В глазах его плясали злые чертики.

– Что делать будем, бойцы? – прохрипел он и повернулся к красному солнцу, висевшему на противоположной стороне небосклона. При виде светила, больше похожего на апельсин, он мгновенно изменился в лице.

– Неужели потухнет? – пробормотал он и встряхнулся.

– Я так понимаю, с Садовником мы прокололись? – поинтересовался недовольно.

– Не мы, а вы! – пропищал Анатолий чужим голосом, явно кого-то изображая.

Дмитрий был уверен, что где-то уже слышал и этот голос, и эту фразу.

– А ты? – рявкнул Илья. – Ты знаешь, где он?

– Не уверен на все сто, – улыбнулся молодой человек и, постучав пальцем по лбу, продолжил, – но думаю, здесь есть все необходимое, чтобы его найти. Я ведь встречался с ним, когда заблудился в пространстве и времени.

Дмитрий с удивлением посмотрел на товарища.

Анатолий, как ни в чем не бывало, продолжил.

– Я же рассказывал вам про чудака в непонятной лаборатории, которая прячется где-то между мирами. Если бы не он, то я бы еще долго трепыхался, пытаясь мочиться против ветра. Уж и не знаю, куда бы я попал, если бы не он. Наверное, до сих пор бы прыгал. Это он подсказал мне про существование возвращающей силы, действующей между временами. Первый – так, кажется, он себя назвал. Нужно только заглянуть в мои мозги, покопаться в памяти, – произнес Анатолий, усаживаясь в машину. Так же как ты залез в голову батюшки, – говорил он нарочито громко, стараясь скрыть охватившую его дрожь.

– Да ты не бойся, братишка! – подбодрил он насупившегося Потемкина, словно чувствовал его колебания. – Мне скрывать нечего. Смотри!

«Боже мой, чего тут только нет!»

Потемкин погружался все глубже, осторожно пробирался сквозь джунгли переплетенных воспоминаний. Свежие события яркими объемными картинками мелькали перед глазами. Занимающие основное пространство оперативной памяти телохранителя, они были неупорядочены и походили на цветастое тряпье, развешанное в лавке старьевщика.

Протиснувшись сквозь яркие эмоционально-окрашенные заросли, Дмитрий ожидал увидеть спокойствие и порядок основного хранилища жизненного опыта. Но не тут-то было. Нагромождение пестрых впечатлений, бесчисленное количество песен и шуток, отрывки из фильмов, смешанные с реальными событиями из жизни – все это упаковывалось и хранилось в больших информационных массивах. И только за ними были видны спрессованные пласты черно-белых образов. Старые воспоминания, отслужившие своему хозяину, превратились в забытые мыслеформы.

Слишком старые – постепенно умирали, превращаясь в пыль бессвязных символов. Кое-где, правда, сохранились остатки эмоционального окраса. Кое-где просматривались более глубокие чувства.

Разглядывая чужую жизнь, Потемкин смутился.

Сменив диапазон восприятия, он быстро просмотрел события последнего времени, сохранившиеся в памяти телохранителя. Осколки раздробленных воспоминаний сталкивались, переплетались, разваливаясь на куски, и, главное, ничего общего с Садовником не имели.

Всплывающие лица – знакомые и неизвестные.

Стоп! Удаляющееся лицо отца Михаила. Не иначе как стоит где-то на стройке и смотрит вниз, туда, где летит к земле Анатолий. Как батюшка оказался на заброшенной стройке в парке и почему его взгляд ощущается прямо в мозгу? Боль. Рыжий Ап и маленькие дикари, больше похожие на обезьян. Опять яркий образ – маленький кроманьонец Лëxa.