Светлана Новикова - Оранжевое небо

...Не ожидали? Я понимаю. Очень уж для вас это ни с того, ни с сего. Человек благородно все обставил, честно старался, будто для кинозвезды какой, новый галстук надел, брюки отгладил - и нате вам, осечка. К чему столько иронии? А что остается? Надо же как-то разрядить обстановку. Ситуация, согласитесь, несколько неловкая - для вас. Я-то знала, на что иду. А вы? Пришли к женщине с самыми лучшими намерениями, хотели сделать ей приятное и вдруг, вместо благодарности - такой грубый отпор.

Уйти? Как хотите. Я не гоню. Все-таки поздно и дождь. Оставайтесь. Хуже, чем было, уже не будет. И потом вам же охота все-таки понять - в чем дело? Вот и давайте поговорим откровенно, как люди одного пола, без всяких этих галантерейностей. Я сейчас чаю согрею, попьем, поболтаем. Глядишь, и злость ваша остынет.

Остаетесь? Вот и прекрасно.

Так значит, зачем я все это затеяла? Сама не сплю и вам не даю. Уж очень вы меня взбесили. Люди вашего типа относятся к себе необыкновенно любовно. Ваш эталон - респектабельность. Вы ее в себе буквально взращиваете. Налить еще чаю? А хванчкары? Давайте допьем, чего она будет киснуть? Жалко, вино отменное. За ваше процветание! Нет, без ехидства я не могу, уж потерпите. Будьте джентльменом до конца, раз с этого начали.

Все-таки не поняли, что меня, собственно, взбесило? А то, что добиваются положения всегда с помощью чего-то, у кого что есть: способности, трудолюбие, личное обаяние, знакомства или умение их заводить. А вы ловкач. Вы необыкновенно ловко умеете ко всему и ко всем приноровиться. Для чего? Чтобы использовать. Вот и ко мне вы пробовали приноровиться, то есть прощупать слабое место, на что человек клюнет и на этом сыграть. Ан, не вышло. Не хочу быть несправедливой, в деле обхождения вы большой мастер. И такие промашки, как со мной, наверное, редки, а? Ну, ладно, не говорите. Я это и так поняла по вашей реакции. Уж очень долго вы не могли поверить, что я всерьез и насовсем вас отвергаю. Значит, вы к такому не привыкли. Значит, люди принимают все за чистую монету - вашу приветливость, открытость, доброжелательность. Либо стесняются показаться невежливыми, нелюбезными по отношению к такому солидному человеку. Либо так же откровенно, как и вы, думают с вас что-нибудь потом поиметь, так сказать, в обмен. Последние особенно охотно идут вам навстречу, потому что знают, что риска никакого нет, что вы из тех, которые обязательно достигнут. Вы свои люди и сочтетесь. И знаете, за счет кого? За счет тех, первых, которые слишком наивные или слишком вежливые. Ловкачи! И все вам удается, все у вас идет, как по маслу. Вот мне и захотелось подставить вам подножку. Посмотреть, какой у вас будет вид, когда вы растянетесь. Удовольствие? Получила!

Откройте форточку, а то я надымила, как фабричная труба. Но давайте на этом кончим. Уже утро, и дождь прошел. Излился весь. Как я.

Как ближе выйти на проспект? Через двор и направо. Нет, я не с вами, не пугайтесь. Я к соседу напротив. Он встает с петухами и всегда выручает меня куревом. Только вот курит он "Беломор", старый мухоед. Ну, на безрыбье и рак рыба, на бесптичье и Бальмонт соловей, говорили когда-то. Не извиняйтесь. Кому это надо? Желаю вам сразу поймать такси...

Вот так я его высекла. Но в общем-то зря потратила на него всю ночь. Лучше бы спала. Такие все равно не чувствуют боли. У них душа покрыта толстым слоем носорожьего сала. Отряхнулся, поправил галстук, улыбнулся кому полагается - и пошел хлопотать дальше. Статью Инкьетусова вынули из номера и вставили его. Это было идиотизмом. Инкьетусов ставил проблему остро, и именно с него надо было начинать, а не с этого болтуна, который как будто невинно, незаметно снимал остроту, переводил все на частности. После него Инкьетусова придется сильно урезать, иначе его горячность будет выглядеть неоправданной. Я пошла к главному, попробовала с ним объясниться, но хлопотун успел меня опередить и сказал обо мне гадость, я поняла какую. Главный уперся. Пришлось объявить Инкьетусову неприятную новость. Он быстро вскинул на меня глаза и мгновенно отвел. И все-таки я успела углядеть мелькнувшую в них боль. В углу рта ясно обозначилась горькая складка. Я говорила ему еще какие-то слова, хорошо обкатанные формулировки, объясняя, из-за чего его статья временно откладывается, а он смотрел в сторону и молчал. Потом встал, вежливо простился и ушел. Да, этот был совсем из другой породы. Чтобы ранить, их и бить не надо, только чуть тронь. Удачники называют их нытиками и хлюпиками. Потому что они не умеют толкаться. Дело они делают не хуже, а даже лучше, но не понимают, почему при этом надо толкаться и мешать другим. Когда они были маленькими, кто-то внушил им, что все должно совершаться по совести. Они выросли, увидели, что все не так, даже поняли - почему не так, а принять, примириться так и не смогли. А мы все бьемся, объясняем им...

Так мне стало его жалко, что я решила вмешаться. Вызвала того удачника и заявила, что если он сейчас же не пойдет к главному и не водворит на место статью Инкьетусова, то я устрою ему такое, что он на том свете будет вспоминать и содрогаться. Он совершенно спокойно и нагло отказался. Тогда я посоветовала ему подумать, стоит ли рисковать из-за такой малости и вмешивать в это дело его супругу. Ведь она может узнать, где он был в ту ночь, от моего соседа, который курит "Беломор". Он обозвал меня дешевой шантажисткой, но статью все-таки забрал. Удачники умеют точно взвешивать все "за" и "против".

Егору я, конечно, ничего не сказала, но он сам догадался, что все устроила я. Был удивлен, благодарен, даже счастлив. Не столько из-за статьи, сколько из-за того, что победила справедливость.

А теперь пришел - вид надутый, обиженный.

- Что у тебя было с этим хроническим удачником?

- Ничего не было.

- Нет, что-то было, а ты скрываешь.

- Егор, ну, не надо, прошу тебя. Зачем это?

- Прости. Я не из ревности, нет, а потому что... ты такая хорошая, умная, а он... Мне обидно, что ты могла принимать его ухаживания.

- Не могла. Вот как раз и не смогла. Понимаешь?

Обрадовался, как мальчишка. Я иногда спрашиваю себя: люблю ли я его? Оказывается, на этот вопрос очень трудно ответить. Мне очень дороги наши отношения. Когда он приходит, мне хорошо. Звонит и я слышу его голос - у меня проходит теплая волна. И я скучаю, когда он пропадает, более того мне бывает очень горько. Но вот быть с ним постоянно... не знаю, наверное, это трудно. Он такой сложный, такой переменчивый, такой ершистый... и такой милый. Я жду его, всегда жду. Даже одно это ожидание наполняет мою жизнь каким-то особым смыслом, окрашивает ее светлой, радостной краской. И мне будет очень тяжело, когда из нее уйдет это ожидание...

А оно уйдет. И не потому, что я на несколько лет старше его. Всякое в жизни бывает. Не соотношение в годах определяет, могут ли люди быть вместе. Те, которые женятся, почти все находятся в правильном соотношении, а сколько, однако, разводов? Нет, дело не в этом. И даже не в том, что его жена узнает. Ей уже доносили, она посмотрела на меня и легко поверила Егору, что это неправда. Уж очень мы несравнимые. Куда мне до нее! Она истинная женщина. Я всегда завидую таким. Они все успевают: и работать, и дом содержать в порядке, и за собой следить. И как бы они ни устали, они прежде всего сохраняют свою женственность. Не то, что я - устану и на все наплевать. Но жизнь у нас трудная, и женщина всегда нуждается в помощи. Особенно если ей хочется, чтобы все было на высшем уровне, не хуже, чем у других, а желательно - чтобы лучше. Такое понятное желание: ведь дело касается ее семьи, ее детей, ее домашнего очага. А Егор не понимает, зачем ей надо за кем-то гнаться. Ну зачем? Не все ли равно, какой кафель в ванной - белый, желтый или голубой? Сменить занавески на кухне? А эти чем плохи? Лесика возить на теннисный корт? Таскать ребенка на двух троллейбусах? Ради чего? Для физической закалки пусть гоняет во дворе в хоккей. Ты хоть понимаешь, что ты сравниваешь? В теннис играет элита. Понимаю. Но дворовый хоккей - это еще и удовольствие. Надо же ребенку получать удовольствие от своего детства.