Брайан Джейкс - Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)

Мартин не промолвил ни слова. Он уставился на Беллу, сидевшую за столом. Внезапно его осенило:

- Коль ты под ним играла... ведь на нем, наверное, была скатерть?

Белла улыбнулась воспоминаниям своего детства.

- Да, такая большая, белая... Я утверждала, что это моя палатка.

Мартин забрался под стол.

- А маленький Вепрь Боец играл совсем по-другому. Он, наверное, говорил, что это его замок или крепость. Гм, странно... Тут снизу столешница в одном месте покрыта корой каштана. Гонф, дай-ка мне твой нож.

Мартин, сидя под столом, принялся за работу - вырезал куски каштановой коры и выкидывал их наружу. В поисках разгадки все остальные внимательно рассматривали каждый кусок, вылетавший из-под стола, но безуспешно. Динни принюхивался и царапал кору лапами.

- Хшшрр! Ничего покуда!

- Нет, кое-что есть все-таки. Карта! - В голосе Мартина слышалось нескрываемое ликование. Он неуклюже выбрался из-под стола, держа в лапах свиток светлой бересты. - Это было спрятано между корой и столешницей. Смотрите, какие странные письмена!

Белла взяла свиток.

- Это старинное письмо барсуков. Отлично! Пойдемте обратно в кабинет. Мне придется сделать перевод. Спасибо вам, друзья. Это описание дороги к Саламандастрону. Как только мы его расшифруем, вы сможете отправиться в путь!

19

Джиндживер из всех сил ковырял стену. Как только стражники удалились, он стал искать способ общаться с соседями-заключенными. Из набухшей от влаги известки, скреплявшей камни в стене его камеры, он вырвал костыль, к которому прикреплялось кольцо - это устройство было предназначено для усмирения буйных заключенных. Вооружившись костылем, дикий кот выбрал место помокрее на разделявшей камеры стене и принялся яростно выскребать известку вокруг камня, который был поменьше остальных блоков. Вскоре ему удалось высвободить его из извести. Подковыривая, дергая, подпихивая и раскачивая камень, Джиндживер наконец вытащил его из стены не без помощи заключенного в соседней камере, который толкал его от себя. В образовавшуюся дыру пролез маленький мокрый нос.

- Привет, Коггз. Это я, Ферди.

Услыхав приветливый голос, Джиндживер улыбнулся от радости. Он одобрительно погладил нос незнакомца.

- Увы, приятель, я не Коггз. Меня зовут Джиндживер. Я тебе не враг. Коггз сидит в соседней камере. Веди себя тихо. Может быть, доберемся и до него.

- Спасибо тебе, господин Джиндживер. Ты дикий кот?

- Да, но это не должно тебя беспокоить. Я не причиню тебе зла. А теперь сиди тихо, дружок, я буду работать дальше.

Ферди замолчал, наблюдая сквозь отверстие за Джиндживером, который упорно расковыривал противоположную стену. На этот раз времени потребовалось много. Лапы кота болели от непривычной тяжелой работы - раскачивать камни, ковырять известку, возиться с костылем... Наконец Джиндживер потянул камень на себя, а Коггз стал толкать его с другой стороны - и кусок стены вывалился на пол!

- Привет, господин Джиндживер. Меня зовут Коггз. А Ферди здесь?

Дикий кот пожал лапку, просунувшуюся сквозь стену.

- Здесь он, здесь, Коггз. Если ты посмотришь внимательно, то увидишь его в дыре вон там.

Оба ежонка уставились друг на друга сквозь отверстия.

- Привет, Коггз!

- Привет, Ферди!

- Скоро явится стража - они принесут мне хлеб и воду, - перебил их Джиндживер. - Я поделюсь с вами. Сидите смирно по своим камерам и не шумите. Завтра, когда прилетит Чибб, я сообщу ему, что вы здесь.

Без особенного труда Джиндживер вернул камни на место. Он сидел в ожидании стражников, которые должны были принести его ежедневную порцию хлеба и воды, и размышлял о том, что впервые за длинную череду горестных дней он снова обрел способность улыбаться.

На поиски друзей идут

Отважные мышата

За горы, реки и леса

Проложен путь когда-то.

И весело весенним днем

Дружина выступает

И зелен лист, и звонок свист,

И солнышко сияет.

- Гонф, прекратишь ты наконец скакать и вопить?! Мы ведь пытаемся разобраться в рукописи! Динни, швырни-ка что-нибудь в этого вредного толстяка!

Мартин принялся чесать в затылке, когда они с Беллой снова склонились над свитком. Юный Динни с полной готовностью запустил в воришку большой подушкой, и безобразник повалился на спину.

- Хршшхр, теперь примолкнешь малость, Гонф. Ты просто какой-то мешок с воплям, клянусь рытьем, мешок с воплям!

Гонф разлегся на полу, положив голову на подушку; он тихонько напевал обрывки новых стихов, которые собирался сложить. Мартин и Белла усердно трудились над свитком, выделяя понятные места и делая пером соответствующие пометки на карте. Рукопись была написана древним письмом барсуков, которое Белле приходилось истолковывать для Мартина.

Динни крикнул из глубина кресла, в которое он уютно зарылся:

- Мартин, что нового?

Мартин прочитал вслух:

"Дар госпоже Чернухе от дикого гуся Олава Бороздящего Небо, которого она нашла раненым в Лесу Цветущих Мхов и вылечила. Ориентир, по которому моя стая находит дорогу к морю, называется горой огненного дракона".

В этом месте Мартин поставил звездочку и написал: "Саламандастрон" и продолжил:

"Мы, вольные жители неба, летаем туда на крыльях. По земле же придется проделать длинный и тяжелый путь. Вот как нужно идти (начну с того, как я пролетаю над Барсучьим Домом):

Верша полет, смотрю с высот

Лишь зелень крон во взоре,

Как будто волны подо мной,

Что ветер гонит в море.

Рассветный луч мне в спину бьет,

Воркует голубь сонный,

Полоска бурая ползет

Змеею протяженной.

Лучу я гогочу: Лечу! - Лечу!

И над равниной золотой

Крылом я в небе бью,

И под собою зрю теперь

Синющую змею.

Потом изменчива земля

То вверх, то вниз бросает,

И ряд зубов земли торчит,

Что шерсть овец кусает.

Лучу я гогочу: Лечу! - Лечу!

А дальше мгла стоит, клубясь,

Но все-таки я вижу

Кругом предательскую грязь,

Болотистую жижу.

Но дальше над равниной вод

Должны мы устремиться,

Где, испещряя небосвод,

Кричат морские птицы.

Лучу я гогочу: Лечу! - Лечу!

Летим мы дале прямиком

Над высоченным пиком,

Что там пылает маяком

В краю глухом и диком,

Туда, где месяц молодой,

Летим мы на просторе,

Где небо сходится с водой

И солнце тонет в море.

Лучу я гогочу: Лечу! - Лечу!".

Гонф подошел и уставился на свиток.

- Ну что ж, этот самый как-его-там Бороздящий Небо был почти таким же отличным бардом, как я. Однако готов спорить, товарищ, что воровать, как я, ему было слабо.

Мартин покачал головой в раздумье:

- Странный, конечно, путеводитель: рассказано гусиным стихом, записано на древнебарсучьем, а переведено на обычный лесной. Как думаешь, Белла, мы ничего не пропустили?