Галина Полынская - Патриций
Она вынула золотой браслет со множеством брелоков.
– Какое чудо! – услышала Анаис и, обернувшись, увидела, что Ластения держит точно такой же браслет.
– Ха-ха, – язвительно произнес подошедший Сократ. – Тоже мне, богатство фантазии. Один только я подарил особенный подарок, правда, Терра? Специально для тебя искал, еле нашел.
Терр-Розе держала в руках золотую цепочку с кулоном в виде лягушки с блестящими зелеными глазками и не знала, что ей делать, рассмеяться или разозлиться. В конце концов, она выбрала первое:
– Подожди, толстяк! – усмехнулась Терра. – Я тебе еще отомщу!
– Зачэм мстить, дарагая? – подошел к ним Вахтанг. – Красывий какой лягушка, от чистаго сэрдца падаренный, удачу принэсет!
– Ты так думаешь? – королева с сомнением разглядывала свой подарок.
– Канэчно!
Тем временем Алмон с Дэном выясняли, каким же образом они умудрились купить одинаковые подарки? Оказалось, что и одному, и другому браслеты посоветовал Макс.
– Да, они мне разными показались, – оправдывался он. – Честное слово!
Анаис с Ластенией смеялись, примеряя подарки. Сократ, Алмон, Дэн и Макс – все получили по флакону одеколона.
– Анаис, – озадачился Алмон, распечатав коробку и понюхав содержимое флакона, – ты действительно хочешь, чтобы от меня так пахло? Именно этим?
– Тише, это Терра выбирала.
– А-а-а, ну ладно…
Ютфорд получил в подарок большого плюшевого шмеля, полосатого и смешного. Малыш был счастлив и всюду таскался с ним, всем показывая игрушку. Он быстро уяснил, что все эти громкоговорящие дяди называются «грузины», решив тем самым проблему, как к ним обращаться, а также Ют усек, что он всем очень нравится, и новые знакомые совсем-совсем не жадные… Пока взрослые пили шампанское и развлекались, Ютфорд занимался делом. Он подходил к кому-нибудь, лучезарно улыбался, протягивал дежурное яблоко и поздравлял с Новым годом. Растроганный «дядя грузин», нисколько не обижаясь на такое обращение, немедленно мчался к стойке и возвращался с коробкой конфет или засахаренных фруктов. Дядей было много, и в рекордно короткий срок Ютфорд собрал богатый урожай.
Когда Сократ, наконец-то, научился танцевать лезгинку, он вспомнил, что у него есть маленький сын, которому давно уже пора спать. Увидев пирамиду коробок и внушительную гору фруктов, сложенные хозяйственным Ютом на двух стульях, Сократ усмехнулся и покачал головой. Затем Ютфорд долго прощался со всеми дядями и собрал еще столько же. Трофеи в номер помог отнести Дэн.
– Знаешь, папа, – сказал малыш, укладываясь в кровать, – я назову свою собачку Понт.
– Почему? – удивился Сократ. – Откуда ты взял такое имя?
– Слышал, как один дядя сказал про другого, что у него слишком много понта, и я хочу, чтобы у моего песика его тоже много было.
– Ты хоть знаешь, что это такое? – засмеялся Дэн.
– Неважно, – зевнул Ют, – ему подходит это имя.
Когда Сократ с Дэном выходили из номера, малыш уже крепко спал, обнимая шмеля, рядом, на коврике, мирно посапывал щенок.
* * *К утру Палач самочувствие Палача нисколько не улучшилось, он был бледен, под глазами залегли отвратные тени. Больше всего на свете ему не хотелось встречаться с Анаис. Никогда больше. Она же почти весь день провела в объятиях своего возлюбленного и пребывала в прекрасном расположении духа.
* * *Новогодняя ночь продолжалась, народ веселился и танцевал. Сократ время от времени отправлялся проверять, все ли в порядке у Ютфорда, и каждый раз вытаскивал из его постели щенка.
– Сократ, – возмутилась Терра после очередного похода толстяка наверх, – ну что ты все время туда-сюда бегаешь? Разбудишь малыша!
– Да, действительно, там все тихо, я еще дежурную предупредил, чтобы присматривала. Пойдем-ка, ведьма, потанцуем, только смотри, не наступай мне на ноги своими каблучищами.
Толстяк потащил упирающуюся королеву в центр зала, где танцевали Дэн с Ластенией, Макс с какой-то девушкой из-за соседнего стола, и Анаис с Вахтангом. А Алмон сидел за столом с новыми знакомыми и потягивал минеральную воду, отбиваясь от бесконечных предложений выпить.
– Дарагая! – широко улыбнулся Вахтанг, кружа Анаис в танце. – С такой красаты картыны писат нада! Бил бы у мена син, женил бы вас сразу! Царицей была б!
– Ой, спасибо, не надо! Не хочу быть царицей! – рассмеялась девушка. Ее щеки разрумянились, глаза сверкали, и все вокруг, все люди – всё казалось таким живым и настоящим.
– Анаис! – раздался вдруг над ухом девушки гневный возглас Терр-Розе. Анаис обернулась, королева танцевала с толстяком, стараясь держать Сократа на расстоянии вытянутых рук. – Ты смотри, к Алмону пристают! Ты только глянь!
Анаис посмотрела в направлении, указанном длинным, кроваво-красным ногтем Терры. Незнакомая блондинка в коротком блестящем платье вытащила Алмона из-за стола и увлекла к дальней группе танцующих.
– Пойду, разберусь! – Терр-Розе сделала попытку вырваться из рук толстяка.
– Держи ее крепче, Сократ! – рассмеялась Анаис. – А то будут жертвы и разрушения! Вахтанг, пойдемте еще шампанского выпьем?
– Канэшно, дарагая!
* * *Никогда одиночество не бывает светлым. Прозрачным – да, но светлым никогда. Оно зарождается где-то под сердцем и разрастается по всей душе, как уродливый сорняк с прекрасными, но мертвыми цветами. Одиночество не просветляет разум, оно заставляет метаться в жалких попытках избавиться от него, и, если не вытянуть с корнем весь сорняк, то хотя бы оборвать, растоптать прекрасные цветы.
Даже самая легкая форма одиночества не лечится. Оно растлевает, выхолащивает душу и приводит к осознанию себя, как единицы мира, этим миром не востребованной…
* * *Под утро уже все друзья умели танцевать национальные танцы сыновей Кавказа, невольно переняв и их акцент, и манеру разговора – уж очень они были заразительны. К рассвету и вовсе стали друг другу почти родными, а гости с Кавказа и слушать ничего не желали о том, что их новоиспеченным друзьям нужно куда-то уезжать. Жившая тремя этажами выше грузинская компания отправилась провожать друзей к их номерам. Должно быть в честь праздника ни один лифт не работал, пришлось подниматься пешком. Вахтанг топал в обнимку с Сократом.
– Слушай, дарагой, ты замэчатэльний чэловек!
– Спасибо, ты тоже, – толстяк слегка покачивался после танцев и выпитого.
– Жэна у тэбэ есть?
– Нет, пока нет.
– А нэвэста?
– Нет.
– Как жэ так? – густые брови удивленно поползли вверх. – Кто же за сином смотрит?
– Сам смотрю.
– Маладэц, дарагой! Толка малчику мама нужна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});