Александр Рубан - Русский Марс

Они ведь кусаются, только попадая в безвыходное положение, и если рядом нет устрицы. Если есть, они прячутся в ней и пропадают бесследно. К тому же, было совершенно непонятно, что держит их на Пустоши и чем они там питаются. Не карбидом же! У них обычный белковый метаболизм, и они не способны синтезировать белок ни из карбида кальция, ни тем более из двуокиси кремния, что бы там ни утверждали умники с биофака.

Это самые обыкновенные, когда-то земные, а на Марсе мутировавшие клопы, в своей экспансии обогнавшие человечество. Как Ахилл черепаху. Но они кусаются, лишь защищаясь. Человеческую кровь они не пьют, как пили их предки. Они нашли что-то похожее, но более вкусное. Где? Пустошь - пуста.

Карбидных клопов ничто не держит на Пустоши - как ничто не держит людей в космопортах. Но почему-то в любом космопорту всегда очень много людей, а на Пустошь лучше не соваться без прививки.

Клоп достаточно мал, чтобы проникнуть в устрицу, разбудив один-единственный завиток. Применяя метод "меченого клопа", Мефодий обнаружил, что пропавшее насекомое выползает из другой устрицы - из завитка, звучащего точно так же.

Тогда он стал подбирать пары одинаково звучащих устриц. Половину оставлял себе, другую отправлял Люське. В запаснике музея Последней Звёздной появились карбидные клопы... Люська был очень недоволен. А Мефодий понял, что в одиночку он вряд ли справится с этой загадкой, и пришёл к дяде Бену. Со своими прозрениями, подозрительно похожими на бред.

Феноменологическая теория Смоллета-Щагина более чем подтвердилась. Действительность всегда объемнее, многомернее всяких теорий, и она опять оказалась такой. Природа никогда не отвечала однозначно на вопросы человека: из каждого её ответа вырастали новые вопросы.

Вот и теперь, после эксперимента в светлице, можно строить предположения о том, где находят себе пропитание "карбидные" клопы. Видимо, там же, где остались Савкина рука и подушечки пальцев Мефодия. Да - мы одной крови с этими желтоглазыми тварями! И когда-нибудь мы встретимся с ними не столь трагически. Правда, нас уже опередили клопы...

А с устрицами пора кончать. Пора самим сооружать что-то более прочное и объемное. Природа может предложить нам запутанную карстовую пещеру, узкую тропу на перевале, извилистый пролив с опасными рифами. Туннели, магистрали и каналы человек сооружает сам.

27

Вот на такой романтической ноте Мефодий и завершил свою лекцию. Больше мы с ним никогда не говорили ни о марсианских поющих устрицах, ни о пи-мерном пространстве Предела, ни о той единственной из человеческих экспансий, которая, по убеждению Мефодия, не знает асимптот: экспансии познания.

Глупость, как я понимаю, тоже склонна к экспансии. Но у человеческой глупости есть поставленный Богом предел - взаимоуничтожение, смерть, небытие. И слава Богу, что есть. Слава Богу, что асимптоты недостижимы, что ЭТА черепаха всегда чуть-чуть впереди своего Ахилла.

Как бы нам ни было плохо, а всё-таки может быть немножко хуже. "Робинзон Крузо". Дефо.

ОТ АВТОРА

(Послесловие)

Очень, очень хотелось мне домыслить, продолжить, завершить фантазию Андрея Павловича, однако же, не смею... Не потому, что полагаю все рассказанное правдой. Скорее наоборот: потому что вымысел. Нелепость громоздится на нелепость и порождает новые нелепицы - с нелепой закономерностью, присущей человеческой фантазии. И, увы, человеческой истории. Той самой, чьим секретарем считал себя Л.К.Саргасса, храбро домысливший судьбу Святополка и судьбы сорока шести его потомков.

Я такой храбростью не обладаю. Может быть, потому, что это - моя История. А может быть, потому, что это не моя фантазия...

Впрочем, вздор.

Вот обещанные мною газетные вырезки. Я расположил их в хронологическом порядке, частью переписав полностью, частью цитируя, частью пересказывая, а частью приводя одни лишь заголовки с аннотационными врезками. Напоминаю, что все газеты одиннадцати- и двенадцатилетней давности. И, кстати, выражаю искреннейшую признательность редакции "Голоса Диаспоры", каковая любезно предоставила мне свои подшивки.

* * *

(Луна). АКТ ВАНДАЛИЗМА. Неизвестным злоумышленником уничтожена крупнейшая на Земле и в Диаспоре коллекция т.н. Поющих Устриц. Коллекционер - видный ученый в области минералогии и петрографии - считает потерю невосполнимой. "Не только потому, что каждый экземпляр был уникален! - объяснил он корреспонденту "ГД". - В долине Маринер (На Марсе, - "ГД") бушует пожар - как раз в том регионе, где находится единственный во вселенной ареал распространения этих удивительных порождений "мертвой природы"!"

Между прочим, злоумышленник оказался шутником: разрушив хрупкие порождения, он не поленился подбросить в каждый из контейнеров по изрядной горсти т.н. карбидных клопов, обитающих в том самом единственном регионе. Частный детектив с многообещающей фамилией Уайтсон ограничил свой комментарий двумя фразами: "Классическая ситуация: преступление в закрытом помещении. Интересное дело".

* * *

(Марс). "ТАМ НУЖНЫ СОЛДАТЫ, А НЕ ПОЖАРНИКИ!" - заявил представителю Комиссии ООМ по стихийным бедствиям престарелый граф, правитель одной из суверенных территорий планеты.

Далее следует несколько сумбурный репортаж: первые дни марсианской трагедии. Приблизительно две-две с половиной тысячи слов. Эпицентр бедствия - в плоской низине между Коулд-Маунт (Холодной Горой) на востоке и Восточной Сьеррой на западе. Тамошний космопорт Анисово блокирован пожаром. Предположения: горит ацетиленовый завод. Граф Марсо-Фриско с явным неудовольствием предоставляет батальонам спасателей запасные полосы Восточного космопорта и звено из восьми всепосадочных космобусов класса "блоха". Репортер "ГД" Мирза Бабай правдами и неправдами просачивается на борт одной из блох.

Дальний Новгород - крупный город в низине. Жара, удушье, ацетиленовый угар. Люди теряют сознание прямо на улицах. Газоубежища переполнены, кислородных масок не хватает. Кислорода - тоже... Репортер отдает свою маску какому-то старику. Старик отдает ребенку. У ребенка отбирают... Местная полиция в нелепых гренадерско-стрелецких мундирах производит непонятные аресты. Местная милиция в косоворотках и полосатых штанах оказывает гражданам подозрительно выборочное милосердие. Мирзу Бабая арестовывают, с перестрелкой высвобождают из-под ареста, везут к подножию кирпичной стены ("О Аллах, это действительно кирпич!") и оставляют снаружи без кислородной маски... Стена окружает частное владение, над которым мощный газоколлоидный купол, всё ещё противостоящий пожару. Мирза - под куполом, но: "пожар, стена, волка ногой,... (серия непечатных слов), была дверь, во имя Аллаха, огонь, Глюза, милая, очень горит зарга..." Репортаж передан по радио и оборван на полуслове. Имя репортера - в траурной рамке.