Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

Сожженная войсками Цезаря библиотека была частью знаменитого

Александрийского Мусейона — научным центром античного мира. С

Мусейоном связаны имена Архимеда, Евклида, К.Птолемея, Филона, Плотина, Каллимаха, Феокрита и многих других математиков, астрономов, философов, историков, поэтов… Именно здесь Герон Александрийский изготовил первую

в мире паровую турбину, Эратосфен вычислил диаметр и окружность земного

шара (последняя цифра расходится с современными данными всего на

пятьдесят километров!). Великий астроном и математик Аристарх Самосский

установил, что Земля вращается вокруг Солнца — за семнадцать веков до

Коперника! То, что осталось от Мусейона к концу четвертого века от

Рождества Христова, было уничтожено в царствование христианского

императора Феодосия I. А книги, пережившие пожар и буйство фанатиков, были сожжены в VII веке по приказу арабского полководца Омара ибн

ал-Хаттаба. «Если в этих манускриптах написано то же самое, что в Коране, то они бесполезны, а если другое — вредны».

11. «САМЫЙ СВЕЖИЙ И НОВЫЙ ИЗ ВСЕХ ВОКЗАЛОВ»

«…Прошло несколько часов с того момента, когда огонь с горящего

флота, подожженного по приказу Цезаря, перекинулся на здания гавани в

городе, и что все библиотекари с помощью нескольких сот рабов, прикрепленных к музею, успели спасти наиболее драгоценные из этих

свитков. Настолько совершенным и плотным было вещество пергамента, что

в то время, как в одних свитках внутренние страницы и деревянные

переплеты превратились в пепел, в других переплет пергамента даже не

покоробился от огня. Эти подробности все были описаны на греческом, латинском и халдео-сирийском диалектах ученым-юношей по имени Феодас, одним из писцов, служивших в музее. Утверждают, что одна из этих

рукописей доныне хранится в греческом монастыре, и человек, рассказавший

нам об этом, видел ее сам. Он сказал, что многие еще увидят ее и узнают, где искать важные документы, когда исполнится одно пророчество, и

добавил, что большинство этих трудов могут быть найдены в Татарии».

Эти слова были написаны более ста лет назад Е.Блаватской

(«Разоблаченная Изида», том 2, глава I). Чье же пророчество должно

исполниться? Френсиса Бэкона — «пророка, которого не чтут на его

родине»!..

Нельзя не заметить, что в булгаковском романе несколько раз

поминаются драконы: крыша ершалаимского храма — «как чешуя дракона», на женщине в театре Варьете — «пижама с драконами», Иван видит на луне

«темного конька-дракона». В главе «Полет» на луне «отчетливо виден …

какой-то загадочный, темный — не то дракон, не то — конек-горбунок, острой мордой обращенный к покинутому городу».

Город дракона?

А вот какой герб придумали для Казани по высочайшему повелению

Екатерины II: черный змей с красными крыльями и золотым венцом. Не

Китай все-таки!.. Но это в официальном (блазонном) описании герба —

«змей», а что мы видим на самом деле? Красные перепончатые крылья и две

когтистые ноги, похожие на куриные, — словом, классический дракон!

Неспроста переодетый «сатаной» Воланд («дракон, змий древний» — по

Библии) носит «траурный плащ, подбитый огненной материей»: красное и

черное!

(«…Большинство этих трудов могут быть найдены в Татарии»!) Известно, что Булгаков не сразу выбрал имя иностранного профессора.

В ранних вариантах был Фаланд — так звали черта в средневековых

немецких сказках. Этим именем назвал себя и гетевский Мефистофель.

Фаланд стал Воландом — не для того ли, чтобы внимательный читатель

услышал латинское «volans» — «крылатый»? Черно-красный крылатый

дракон — в точности как на казанском гербе!.. И понятно, почему в первых

редакциях романа Иван Бездомный видит Ивана Грозного именно возле

собора Василия Блаженного, — построенного, как известно, в ознаменование

взятия Казани. Это событие отмечено и в «Иване Васильевиче» — в сцене

милицейского допроса царя: «Казань брал, Астрахань брал…». В раннем

рассказе «Ханский огонь» из-за границы нелегально приезжает татарский

князь — для того только, чтобы выкрасть из реквизированной большевиками

библиотеки пачку древних пергаментов. Зачем же ему понадобились древние

рукописи? Ответ скрыт в кличке собаки, принадлежащей музейному сторожу

— Цезарь.

Музей, библиотека, огонь и Цезарь, — возможен ли более откровенный

намек на знаменитый пожар Александрийского Мусейона? Булгаков

подсказывает: «Нежными искорками поблескивали переплеты в шкафах.

Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены». И еще: «По

вспоротому портрету Александра I лезло, треща, пламя…».

Хороший текст воспринимается как данность, и никто из читателей не

задумывается — зачем Булгакову понадобился именно татарский князь? И

для какой цели в эпилоге «Мастера и Маргариты» перечислены шестнадцать

городов? Сопоставьте их с тремя городами, упомянутыми в «царских»

пьесах: в обоих перечнях есть Казань!

«Проездом в Казань», — так объясняет Остап Бендер свое появление в

Васюках. А в «Золотом теленке» про Казань говорит один эпизодический

персонаж: «Выбыл с чемоданами в Казань». Эти слова Бендер слышит в

газоубежище — там, где он встречает девушку, указавшую ему путь к

заветному чемодану Корейко.

Действие

второго

романа

Ильфа

и

Петрова

начинается

в

несуществующем городе Арбатове — «у белых башенных ворот

провинциального кремля». Какой из трех белокаменных кремлей имели в

виду «сатирики» — псковский, ростовский или казанский? «Арбат» —

татарский топоним. Еще один ориентир — Волга. Прямо она не называется, но среди пассажиров-растратчиков, которых возил Козлевич, были

руководители киноорганизации, снимавшей фильм «Степан Разин и княжна».

А когда Паниковскому досталось Поволжье, он «перешел границу» и

оказался на «золотом арбатовском участке».

Нам дают понять, что речь идет именно о библиотеке: войдя в город, Остап видит одиноких молодых девиц, читающих книги Гладкова, Сейфуллиной и Элизы Ожешко. Подбор авторов выглядит произвольным, но

это не так: Гладков родился в Поволжье, а татарская фамилия советской

писательницы локализует участок волжского берега. Полячку Элизу Ожешко

нужно просто запомнить: мы вернемся к ней, когда попытаемся проникнуть в

тайну «либереи».

Все говорит о том, что «золотой арбатовский участок» — татарское