Виктор Цокота - Звезда бессмертия

Первый — правый поплавок поведет заслуженный тренер СССР Андрей Иванович Аксенов, второй — мастер спорта Татьяна Александровна Левина. Оба отлично знают систему управления как тримарана в целом, так и отдельных его частей.

Офицеры с изумлением смотрели, как после нескольких прикосновений пальцев Олега к тумблерам и кнопкам пульта управления на палубе исчезли мачты и вся оснастка. Еще одно движение — и за борт откуда-то с боков “Юлии” с шумом хлынули потоки воды. Корабль слегка качнулся и как бы приподнялся над гладью реки.

— Без поплавков гондола частично теряет ходовые качества, — пояснил офицерам Олег. — Аварийным сбросом я выпустил две тонны воды. Потом доберем. Это значительно улучшит устойчивость судна, сделает из гондолы тримарана вполне надежный вспомогательный буксир. Рубку и возможно большую часть палубы, как и на поплавках, прошу закрыть брезентом. Разбросайте поверх его бухты канаты, какие-нибудь громоздкие запасные части, весла, ящики. И выделите на палубу двух человек. В комбинезонах механиков и форменных фуражках. Пусть сидят там, курят.

Он минуту помолчал.

— Пойдем кильватерным строем за одним из катеров охраны. Замыкающим — новый буксир. Скорость предельно возможная для катеров.

Через четыре минуты они уже мчались вперед, оставляя за собой широкий пенный след. Не вызвав никаких подозрений, разминулись с многочисленной флотилией катеров и взятых на буксир лодок, спешащих встретить “летающий” тримаран. Вслед за катером Гарькавого без всяких помех вошли в ожидающий их открытый шлюз, а еще через двадцать минут, уже в нижнем бьефе, двинулись дальше, строго соблюдая принятый раньше четкий кильватерный порядок.

И только далеко за Кременчугом, в пятнадцати километрах от устья Ворсклы, выбрав глубоко ушедший в берег полноводный и пустынный залив, увел Олег туда весь отряд и объявил восьмичасовый привал.

— Здесь будет наш отдых. С ухой, шашлыками, кинофильмом и соревнованиями по волейболу, — сойдя на берег, сказал он во всеуслышание Гарькавому и добавил, стараясь быть как можно более серьезным: — Свободные от наряда по кухне и не имеющие намерений вступить в олимпийскую сборную по волейболу могут сразу же уйти в тень и приступить к сдаче экзамена на пожарника…

Шутку приняли дружным смехом, но уходить в тень деревьев никто не захотел. Два катера остались дежурить у входа в залив. Для всех других участников этой своеобразной экспедиции нашлось дело на берегу. Одни собирали валежник, другие разводили костер, третьи натягивали между деревьев волейбольную сетку. Нашлись и охотники порыбачить. Благо крючки любители всегда имели при себе. А у кое-кого был и спиннинг. Только бы рыба хорошо ловилась.

Место было раздольное, красивое. Широкая луговина занимала все подходы к заливу, а метрах в полтораста от берега начинался чудесный смешанный лес — молодые ели, березы, дубы, клены, ольха, ясень. Лес был негустой, с зелеными полянками, ягодниками, орешником. Кругом весело щебетали птицы. Справа по заливу луговина уступала место камышовым зарослям, откуда то и дело взлетали дикие утки. Камыш вплотную подступал к лесу, сливаясь с ним в единый зеленый массив.

Всю прелесть этого первозданного уголка уже успел оценить прапорщик Юрий Макашев, пока одевал свой белоснежный поварской халат и отлично накрахмаленный высокий колпак. Несколько полноватый для своих тридцати лет, он не без труда вытащил из кладовки в катере-камбузе медный котел и теперь подвешивал его на железной треноге над костром. Холеные длинные усы его сердито топорщились. Трехведерный котел был довольно тяжеловат даже для его мощных бицепсов, довольно заметных под легкой курткой, которую он не хотел испачкать преждевременно.

Привычным жестом пригладив усы, Юрий подозвал к себе на помощь двух ребят.

— Куртку жалко, — пояснил им. — Дорога-то длинная, а постирать и покрахмалить практически негде. Вы уж подвесьте его, окаянного, а я пойду взгляну, как там рыбка наклевывается.

Он отошел на несколько шагов, но, встретив ребят с валежником, нахмурил брови и повысил голос:

— Что это вы за сырость несете? Не могли найти ничего другого? Посуше, посуше давайте, чтобы огонька было побольше, а копоти и дыма — поменьше! А этот сырой хлам выбросьте! Сучья сухие на деревьях обламывайте. Вон их сколько! И для костра хорошо, и для леса польза. А от этого гнилья только дым коромыслом. Нам он сейчас ни к чему. Комаров теперь нет.

Команда “Юлии” быстро собрала тримаран в единое целое. Олег занялся опробованием отдельных узлов корабля. Аксенов с помощью специального шланга-насоса заполнял опустевшие резервуары днепровской водой, предварительно пропуская ее через портативную установку, служащую одновременно и фильтром, и хлоратором.

— Нельзя ли чистенькой водички для ухи набрать? — спросил Юрий у стоящего на палубе со шлангом в руках тренера.

— Можно даже готовый кипяток, — весело ответила за Андрея Ивановича Таня, выглянув из открытого иллюминатора. — Сейчас спущу вам трап.

Макашев подошел поближе к носу судна, готовясь принять обычные катерные сходни, и вдруг с удивлением увидел, как из боковой части палубы, почти посередине левого борта, поползла широкая серая лента, превращаясь у него на глазах в высокие ступени, похожие на эскалатор метро.

“Одна… Две-Три… Семь… Десять…” — механически считал он.

С обеих сторон ив центре под лестницей, — это хорошо видел Юрий, — через пазы в угловых роликах проходили три тонких троса, которые, видимо, и преобразовывали ленту в лестницу, фиксируя ее сегменты в нужном положении.

Вот уже первый из них, стоящий не под прямым, как все остальные, а под острым к поверхности углом и напоминающий большой гребень, легко вошел своими острыми зубьями в береговой грунт, а следующая за ним горизонтальная площадка ступеньки плотно легла на берег. Движение ленты прекратилось.

— Прошу, — довольная замешательством прапорщика, улыбалась Таня. — Вот вам и кипяток, — поставила она на верхнюю ступеньку белое эмалированное ведро, над которым клубился густой пар. -Может быть, еще надо?

Макашев поднялся на самый верх, взялся за ручку ведра.

— Если вас не затруднит. У нас трехведерный котел.

— Приходите прямо в кубрик. Это как раз напротив внутреннего трапа.

Юрий пришел сразу же. Таня успела достать из центрального холодильника, расположенного над блоками “памяти” ЭВМ между двумя боковыми проходами, объемистый бидон из пищевого пластика, где в уксусе, приправленная специями, второй день лежала баранина, порезанная на куски.

— Это на шашлыки, — сказала Таня. — Бидон увесистый, думаю, хватит на всех.