Кирилл Бенедиктов - Путь шута

— Остальное принесешь после операции. Так что не суетись, а усади отца на заднее сиденье и сам садись рядом. А ты, парень, на переднее, — обернулся он к Раши. — И поживее, время не ждет.

— А велосипед? — вспомнил вдруг Ардиан.

Вардо Бразил посмотрел на него как на идиота.

— Ты что же, думаешь, что я про него забыл? Велосипед я тебе не оставлю, и не надейся. Просто я поеду домой так же, как приехал сюда, на нем. И могу тебя уверить, буду на месте ненамного позже вас.

«Чудной, — подумал Ардиан. — Вроде жадный, а на машине за чужой счет ехать не хочет… Конечно, может, он за велосипед боится… да и правильно, в общем-то, делает… но его же можно в багажник засунуть, не такой уж он и здоровый…»

Вардо Бразил назвал шоферу адрес и, весело насвистывая, направился к велосипеду, прикованному к стене шнуром из диковинной биостали.

— Зверь-мужик, — одобрительно сказал Раши, оборачиваясь к младшему брату. — Видал, как он мне челюсть вправил?

— Больно было? — спросил Ардиан.

Раши презрительно мотнул головой.

— Может, секунду, Вардо — профессионал. Настоящий.

— А откуда ты его знаешь? И почему он на тебя злился?

Раши вздохнул. Глаза у него слегка затуманились.

— Я работал у него, когда-то давно… перед тем, как уехать в Европу. Санитаром в клинике. Эх, малыш, ты тогда совсем еще маленький был…

Ардиан, никогда не слышавший, что его брат когда-то работал в клинике, молча кивнул.

— Док меня хвалил. Говорил, что у меня способности… научил кой-чему… а потом сказал: тебе, мол, Раши, образование получать надо, и лучше всего — в Европе. Написал письмо какому-то своему другу во Францию. Денег дал на проезд… — Раши помолчал. По лицу его скользнула тень. — Ну, а я учиться не захотел. Решил, что и без учебы там проживу неплохо. Потом, я, конечно, деньги ему вернул… но он все равно обиделся. С тех пор клошаром зовет.

Ардиан понимающе усмехнулся. Клошар — слово обидное, означает человека, напрасно родившегося на свет и зря коптящего небо. Но брат когда-то рассказывал ему, что во Франции клошарами называют нищих и бездомных. Так что в устах Вардо Бразила это слово приобретало совсем уж уничижительный оттенок.

Отец что-то промычал. Раши посмотрел на него и тяжело вздохнул.

— Да знаю я, знаю. Глупость сделал. Но я ж не виноват, что этот козел Ле Пен стал у них президентом! Если б не он, мы все уже жили бы на Лазурном берегу, на собственной вилле…

Такси плавно затормозило у калитки доктора Бразила. Посмотрев в заднее стекло, Ардиан увидел самого доктора, бодро крутившего педали своего удивительного велосипеда.

— Я же говорил, что догоню вас, — весело крикнул Вардо Бразил. — И никаких расходов на бензин, заметьте!

Ардиан и Раши помогли отцу выбраться из машины. Пока Ардиан расплачивался с водителем, доктор отомкнул калитку и пригласил Раши и Хачкая-старшего следовать за ним. Ардиану пришлось их догонять.

Дом стоял в глубине тенистого сада, но казался на удивление светлым, будто позолоченным солнечными лучами. По обе стороны крыльца рычали из будок страшные на вид собаки, похожие на белых волков.

— Азиатские овчарки, — небрежно бросил Вардо, хотя никто не задавал ему вопросов. — Купил щенков в Турции по случаю. Настоящие звери.

«Да уж, — подумал Ардиан, с уважением разглядывая собак. — Такие разорвут и не заметят… Даже у Скандербега собаки поменьше, хотя тоже свирепые».

В доме у доктора оказалось чудно. Голые стены, выкрашенные ярко-белой краской, плотные кремовые шторы на окнах, белые кушетки и простые металлические стулья. В одной из комнат от пола до потолка громоздились деревянные стеллажи, сплошь заставленные книгами — такого количества книг Ардиан не видел никогда в жизни. Наконец доктор остановился перед массивной дубовой дверью и, достав из кармана ключ, отпер ее. Чудеса продолжались: за дверью оказалась настоящая операционная, вроде тех, что показывают в сериалах про больницы. Все блестело: керамическая плитка, сталь, хром. Над страшноватого вида ложем нависал огромный серебристый колпак зеркальной лампы. Под ней на вращающемся кронштейне располагался большой жидкокристаллический монитор. Большую же часть устройств, стоявших вдоль стен операционной, Ардиан просто не в состоянии был узнать — хотя бы потому, что в сериалах таких не показывали. Подобное оборудование стоило немыслимых денег — неудивительно, что доктор так высоко ценит свои услуги!

— Положите его на кушетку, — скомандовал Вардо Бразил. Он подошел к стоявшему в углу умывальнику и принялся намыливать руки. — Да снимите сперва ботинки!

— Я сам, — с натугой проговорил отец. — Черт возьми, Вардо, я сам могу снять ботинки…

Он попытался нагнуться, но пошатнулся и начал заваливаться на бок. Ардиан и Раши едва успели его подхватить.

— Голова кружится, — пожаловался отец. — Мошки перед глазами…

— Сотрясение мозга, — проворчал доктор, вытирая руки. — Не зря мне не понравилась эта гематома… Ибрагим, ты помнишь, чем тебе рассекли бровь?

— Я сам, — повторил Хачкай-старший. — Я сам их… спровоцировал… Они не должны были меня бить… не по голове… но я сумел разозлить их…

— Так чем тебя все-таки ударили?

— Кастетом, Вардо. — Отец поднял руку, чтобы потрогать разбитую бровь, но не сумел донести ее до лица и вновь бессильно уронил на колени. — У них были такие кастеты, аккуратные, гладкие, без шипов… Но они не хотели… сначала. Он приказал им быть в живот, по ребрам, всюду, куда можно ударить, не оставляя следа и не причиняя большого вреда здоровью… Думал просто напугать меня… А я обманул этих мальчиков. Это было так несложно… Ох, как он разозлился! Кричал на них… а что толку? У меня уже не голова, а боксерская груша… и ничего он от меня не получит…

Он остановился, переводя дух. Доктор сердито посмотрел на поддерживающих его братьев.

— Если вы думаете, что будете торчать здесь до бесконечности, ошибаетесь. Быстро прикрепите ему руки и нош зажимами — и вон отсюда. И дверь закройте, ясно?

Раши осторожно подсадил отца на кушетку, а Ардиан стащил с него ботинки. Потом Раши сноровисто накинул на руки и ноги Хачкая-старшего эластичные петли, расположенные по бокам кушетки, и показал Ардиану, как затягивать их, чтобы они не причиняли неудобства оперируемому.

— Господин Бразил, — спросил Ардиан, когда с приготовлениями было покончено, — сколько продлится операция?

— Не беспокойся, парень, — усмехнулся доктор. — Ты успеешь сбегать за деньгами, конечно, если они у тебя не в швейцарском банке.

— Держись, папа. — Ардиан неловко прижался к небритой щеке отца. — Все будет хорошо, вот увидишь…