Федор Березин - Пепел

Где-то за границей его восприятия в созданных искусственно или природных, расширенных людьми пещерах, уже шли первые стычки и лилась человеческая кровь. Лавина наступающих рабов пыталась распространиться на максимально большую площадь. Средняя плотность коры Гаруды несколько отличалась от плотности земных недр в меньшую сторону. Кроме всяческих малоинтересных последствий этой физической характеристики, данный феномен вел к предрасположенности местных горных пород к образованию этих самых пещер. Таких глубоких, вырытых стихиями паутин-лабиринтов, как на Гаруде, Земля не знала ни в какие времена. Посему, несмотря на простоту отданного полицейским силам приказа, заткнуть все возможные проходы на границах Джунгарии, там, где искусственные и рукотворные галереи начинали стыковаться друг с другом, было очень проблематично.

— Сколько осталось мин? — спросил у Лао-лана старший группы — статус Шесть, когда тот убрал язык и отошел от предмета своей страсти.

Лао-лан показал ему пять пальцев — не любил он говорить, это была не его стихия. Ясное дело, старший статус отлично ведал о наличном арсенале, просто так он хотел психологически поддержать сапера — тот в этом не нуждался, его душа и так пела.

Теперь они пошли дальше, пометив на бумажной карте место установки заряда.

Случившиеся в космосе ядерно-водородные взрывы были не слишком значительные, однако породили над планетой несколько новых радиационных поясов.

Те в свою очередь на некоторое время ослепили датчики слежения надпланетного гарнизона и этим прикрыли новой, увеличенной ракетной волне первую фазу разгона. Спутники наблюдения, меняющие орбиты в соответствии с ситуацией, смогли засечь их уже при сбросе предпоследних ступеней по факелам, да и то не в видимом диапазоне, как хотелось бы, а в сложнообработанном сигнале многодиапазонного анализа. Однако лазерное излучение плохо поражало сквозь слои дыма и пыли, к тому же луч должен был попасть в сам корпус, а не в наблюдаемый факел, и потому действовал согласно логическо-компьютерной прикидке: она же исходила из не совсем правильного предположения о неизменности расстояния факела от корпуса, но и здесь диктаторские посланники использовали хитрость. В сопла периодически вспрыскивались примеси, а потому факел менял яркость произвольно и независимо от мощности — это приводило к его растягиванию или компоновке, не связанной с удаленностью до носителя. Все это разом вело к сбою наведения боевого луча и спасало ракеты. А ведь менее чем за семьдесят секунд они получали окончательный разгон и вновь переставали быль легкопоражаемыми объектами. Теперь еще восемьсот монстров вывели полезную нагрузку в нужные точки. Атакующие получали еще больший перевес. Но против них был самый страшный противник всего на свете — время.

А снежный ком разрозненных до сего момента событий-фактов продолжал катиться, набирая скорость и увлекая за собой все больше людей, втягивая их в гигантский водоворот совмещения причин и следствий. История этого замкнутого доселе мира, как новорожденная звезда, сбросив верхнюю оболочку и заявив о своем существовании на весь мир, сама стала схлопываться в коллапсар: внутренних сил уже не хватало на дальнейшее существование, все ушло вовне. При взрыве завода для очистки пушечного урана от примесей погибло по крайней мере двести человек. Пожар, возникший в результате подрыва, начал быстро распространяться во все прилегающие ответвления подземного лабиринта. После взрыва из-за ослабления крепления на останки заводских цехов обрушился выше находящийся уровень. При этом погибло еще несколько десятков людей, однако в количественном отношении это слабо повлияло на число солдат «Матомы». В их радах было около пяти тысяч человек, однако их вооружение оставляло желать лучшего. В подавляющем большинстве это было холодное оружие или же изготовленное в тайных мастерских подобие короткоствольных ружей и мины. В наземных боях вся эта армия была бы курам на смех, однако в условиях катакомб, когда дальность поражения пушек, пулеметов и ослепляющих лазеров ограничивалась прямой видимостью до ближайшего поворота, оно могло сгодиться. Численный перевес правительственных легионов также не имел решающего значения: в гордиевых узлах штреков и штолен никто из участников конфликта не мог применить все силы сразу. В условиях подземной войны удобнее всего было бы применить отравляющие газы, однако в арсеналах Аргедаса не имелось такого оружия. Да и неизвестно, чем бы кончилось его применение — ведь подвергнутую удару территорию нужно было не просто очистить от неприятеля, но и использовать в дальнейшем. Если бы хотя бы одна из сторон атаковала другую с поверхности, где над головой не громоздятся кубические километры грунта, можно было бы применить боеприпасы объемного взрыва, когда аэрозольная взрывчатка затекает в малейшие полости и трещины, а уже потом воспламеняется, превращая присутствующих в наскальную живопись, но таковая возможность начисто отсутствовала. Легче всего в пещерной войне удаются сдерживающие действия, и сторона, располагающая неограниченным временем, находится в преимуществе. Однако подземный город являлся цельным взаимосвязанным организмом и его долгое расчленение на составные части вело к катастрофе, ведь не может голова функционировать отдельно от остального туловища. Обе стороны это хорошо понимали, и обе ставили перед собой предельно решительные цели. Повстанцы желали захватить город, а правительственные силы уничтожить противника начисто. На первом этапе легионеры вели оборонительные действия, желая истощить врага при прорыве своих боевых порядков. И хотя поначалу «Матома» развернула действия только небольшими ударными, хорошо подготовленными группами, теперь, после уничтожения газодиффузионного завода, восставшие стали вынуждены бросить в бой все силы: им стало просто негде отсиживаться после рейдов, сзади их подпирал разгорающийся пожар, а джунгарские пожарные, ясное дело, в ус не дули. Теперь повстанцам стало совершенно нечего терять. Их решительность сразу возросла и в среднем превысила этот показатель у противника.

Однако на некоторых направлениях повстанцы из «Матомы» встретили не только служащих за привилегии легионеров, но и таких же фанатиков идеи. В дело были брошены молодые члены общества «Шурале» — фиктивно независимой организации, долгие годы опекаемой официальной властью. Их можно было лучше вооружить, но это требовало времени, да и невыгодно стало из-за некоторых политических соображений. Это было совмещение напрасной жертвы и испытание кровью, замешенное на предательстве. И те, кто выживет, должны были остаться верными людям, сунувшим их в мясорубку, — это было одно из условий дальнейшего выживания…