Чарльз Шеффилд - Объединенные разумом

— Умерло вместе с ней.

— Ах. Трагическая потеря.

Большая дверь закрылась, оставив Брейчиса стоять в темноте. Снаружи на поверхности шел дождь, теплый ливень из темных туч. Брейчис наклонил голову и быстро зашагал назад к ближайшему входу в тоннель.

Будет ли теперь Фуджитсу стремиться выяснить суть и природу Созданий Морган? Возможно нет. Да и стоило рискнуть, упоминая имя Ливии Морган, чтобы выяснить, не продался ли Кинг Бестер. Тот наверняка узнал бы эту новость от маркграфа. Вопрос был в том, узнает ли эту новость кто-нибудь еще.

Погода была отвратительной, ночь темной, и Брейчис спешил вперед, забыв о своей обычной осторожности. Он осознал свою ошибку, когда его ноги внезапно рванули вниз, и он начал сползать на спине по крутому обрыву. На дне ямы он попытался подняться. И ощутил, как вокруг его лодыжек туго затянулась веревочная петля.

— Попался! — произнес хриплый голос. Зажглась лампа с отражателем и ослепила ему глаза.

Брейчис медленно и осторожно поднялся и выпрямился. Их было пятеро. Четверо были одеты в темную пятнистую одежду, сочетавшуюся с образцами растительности на поверхности. Пятый мужчина, до неприличия жирный, был одет в блестящую мантию и держал богато украшенный жезл, перекинув его через плечо, словно дубинку. В свете лампы сверкали ножи и оскалы зубов. Люди зашевелились и образовали вокруг Брейчиса небольшой круг. Он вспомнил предупреждение Бестера: «Никогда не забывай — поверхность опасна. Я не имею в виду местных дозорных, я говорю о мусорщиках».

— Мусорщики, не так ли? — проворчал Брейчис, воспользовавшись жаргоном Земли. — Что вам надо? Деньги, торговые кристаллы — у меня есть и то, и другое.

— Немного больше, чем это, красавчик. — Это произнес толстяк, любезно при этом улыбаясь. — Правда ведь, ребята?

— Тогда заключим сделку. У меня есть друзья.

— Знаю, что есть. Хорошие друзья. — Толстяк указал жезлом на Брейчиса. — Видишь ли, я знаю тебя. Наверху есть люди, которые заплатят очень хорошо, чтобы заполучить тебя обратно, — особенно, когда они получат несколько твоих пальцев с рук и ног для подтверждения серьезности моих намерений.

Брейчис узнал тучную форму и маслянистый голос.

— Боззи, мы можем договориться. Слушай, красавчик. Я могу дать тебе…

— Для тебя — не Боззи, — злобно ответил тот, к кому были обращены эти слова. — Нет, и не красавчик. Чужеземный мусор вроде тебя называет меня Ваше Величество. Ладно, ребята. Сделайте его!

Четверо бросились на него с боков и со спины. Лютер Брейчис быстро превратился в бойца диверсионно-десантного отряда. ОН сильно ударил ребром ладони по гортани мужчины слева от себя, в то же время нанеся удар пяткой другому в промежность. Он ощутил, как в него вонзился нож, и резко пригнулся, развернулся вправо, и воткнул в глаза третьего нападавшего растопыренные жесткие пальцы левой руки. Он быстро повернулся еще на сто восемьдесят градусов. Его вытянутая правая рука двигалась, как цеп на току. Рукав его боевой формы, затвердевший от быстрого ускорения, раздробил челюсть четвертого человека. Все четверо лежали, извиваясь и стеная, на сырой земле.

Герцог Босни видел быстрый разгром своих подчиненных. Он бросил лампу и, переваливаясь, стал бежать с места происшествия через темное поле. Но успел пройти всего с полдюжины шагов, когда его настиг Брейчис и с силой швырнул лицом на землю, а потом уперся коленом в спину урода. Он, словно тисками, сжал предплечьями шею Боззи.

— Ладно, ваше величество. Мне нужны кое-какие честные ответы. И ежели ты мне солжешь, твои мусорщики так легко у меня не отделаются.

— Все, что захочешь! Все, что захочешь! — Боззи дрожал, колыхаясь на земле, словно отвратительный студень. Не делай мне больно. Пожалуйста! Возьми мои драгоценности, все, что только пожелаешь.

— Я хочу получить ответ. Вы поджидали меня. Ты знал, что это буду я? Или такое случилось бы с любым, шедшим по этой дороге? И запомни, мне нужна правда.

Боззи заколебался. Лютер Брейчис сжал тиски, раздавливая дыхательное горло в толстой шее.

— Нет! — Боззи издал свистящий звук. — Я тебе скажу. Мы видели тебя, когда ты впервые поднялся на поверхность, и я тебя узнал. Мы проследили, как ты входил в лабораторию игольщика Фуджитсу и решили подождать, пока ты оттуда выйдешь.

— Это правда?

— Да, да! Ради Бога, не делай мне больно. Это правда.

Брейчис кивнул.

— Я верю тебе. Извини, Боззи. Это был неправильный ответ. Я хочу сказать, что у тебя больше нет полезной мне информации.

Он сдвинул руки так, чтобы соединить кисти в замок, и быстро повернул их. Шея Боззи затрещала. Великан судорожно дернулся, задрожал и остался тихо лежать на земле.

Лютер Брейчис больше не обращал на тело внимания. Он вернулся к каждому из четырех мусорщиков, ломая шеи аккуратно и безо всяких усилий со своей стороны.

Наконец он выпрямился. Вся сцена заняла не более двух минут. Сначала Брейчис подумал о том, чтобы перекатить тела и сбросить в оросительный канал, но потом решил, что этого делать не стоит. Бои мусорщиков на поверхности должны быть довольно обычным делом, и этот случай будет выглядеть просто как еще одна драка — несколько более примечательная, чем обычно, возможно, потому, что одной из жертв стал герцог Босни.

Брейчис счистил с формы грязь и опять заспешил к входу в тоннель. Он уже начал процесс самодисциплинирования, нужный для того, чтобы загнать воспоминания об этом инциденте подальше в глубины мозга. Он приказал себе не позволять этому происшествию испортить остаток вечера, хотя и говорил сам себе с насмешкой, что его поведение было совершенно лишено логики. Ему следовало бы побеспокоиться о том, что он мог каким-то образом оставить на одном из тел улику, с помощью которой его можно было бы обнаружить.

Но все это оказалось несущественным. Важнее была лишь потребность добраться до определенного помещения на пятьдесят пятом уровне.

Был ли он сумасшедшим? Должно быть. Вот он здесь, всего после двух встреч, стремящийся к свиданию с Годивой Ломбард, как если бы она была невинной девственницей, а у него это был первый роман. И спешил он не потому, что она не стала бы ждать, если бы он опоздал. Исход этого рандеву не ставился под вопрос, никакой неуверенности, никаких сомнений по поводу того, чему они собирались посвятить свое время, никаких опасений отказа. Это было полностью коммерческое свидание, заказанное за деньги и управляемое вожделением, грязная покупка женского тела во временное пользование.

Лютер Брейчис мог бы сказать себе все это, но это ничего не меняло. Он собирался встретиться с Годивой Ломбер снова. И в ту минуту ничто больше не имело для него значения.