Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви)

— Наблюдательность — это настоящее искусство, благодаря годам упорных тренировок постепенно перешедшее в привычку. Раньше я специализировался на символистике, пока не понял, что, насколько мог, уже общипал это пастбище, а дотянуться дальше мне не позволила привязь. Так я оказался здесь, на факультете галактической морфологии. Область не такая запутанная, скорее описательная, нежели аналитическая, и более конкретная, чем гуманитарная. Но время от времени и здесь я нахожу применение своей бывшей специальности. Вот вы, например. Вы входите в мой кабинет, незнакомый человек, друг с другом мы никогда раньше не встречались. Я тут же начинаю оценивать вашу внешность: цвет кожи, прическу, цвет волос, общие приметы, одежду, манеру поведения. Вы можете сказать, что это общепринято. И я отвечу вам: вы абсолютно правы. Едят тоже все до одного, но искусный дегустатор — большая редкость. Я дотошно считываю вашу внешность и тогда только уже делаю выводы о вашей личности и вашем внутреннем мире. Но, с другой стороны, вы со мной то же проделать просто не в состоянии. Почему? Я, словно елку, украсил свою персону случайными и противоречащими друг другу символами. Я скрылся за маской, из-за которой выглядывает настоящий Рандл Деттерас и хладнокровно наблюдает за вами, словно искусный кукловод за своими куклами.

Джерсен улыбнулся:

— Но ведь и моя суть может быть укрыта за наружностью, столь же обманчивой, как ваша, а скрыть ее я мог захотеть приблизительно по тем же самым причинам, что и вы, — какими бы они ни были. Во-вторых, ваш маскарад, если счесть это маскарадом, свидетельствует о вашей натуре ничуть не хуже упомянутых вами естественных символов. А в-третьих, ну и что с того?

Деттераса, казалось, немало позабавили эти рассуждения Джерсена.

— Ага! Другими словами, вы хотите сказать, что я не кто иной, как обманщик и шарлатан! Но согласитесь: несмотря ни на что, ваша внешность говорит мне больше, чем моя — вам.

Джерсен откинулся в кресле:

— Но пользы от этого не так уж и много.

— Погодите, погодите! — воскликнул Деттерас. — Вы обращаете внимание исключительно на положительную сторону вопроса! А вы попробуйте оценить подобный эффект с негативной позиции. Некоторые люди ужасно раздражаются, когда сталкиваются с непонятным для них поведением, допустим, тех же товарищей по работе. Вы утверждаете, что внешность не говорит вам о человеке ничего существенного. Вы просто-напросто отвергаете этот фактор. А вот тех, других, очень беспокоит, что они не могут справиться со все возрастающим потоком информации. — Деттерас, заметив, что Джерсен хочет возразить, предостерегающе поднял руку. — Возьмем, к примеру, тинкеров с планеты Мицар-шесть. Вы слышали о них? Это религиозная секта.

— Несколько минут назад о них кто-то упоминал.

— Как я уже сказал, — продолжал Деттерас, — танкеры — религиозная секта, ограничивающая своих членов буквально во всем, предъявляющая необычайно суровые требования к ним. Мужчины и женщины одинаково одеваются, бреют головы, в одни и те же часы едят одинаковую пищу, разговорный язык их сведен к восьмистам двенадцати словам — и все это лишь для того, чтобы не задумываться о причинах поступков друг друга. Чистая правда, я вас не обманываю. Именно эта причина указана в своде правил тинкеров на первом месте. Недалеко от Мицара ушла и Сирена, где приблизительно по тем же причинам с самого рождения и до смерти люди носят в высокой степени условные маски. Их внешность — самая сокровенная тайна.

Он приглашающе махнул бутылкой арака. Джерсен подвинул свой бокал, и Деттерас, плеснув водки, продолжил свою речь:

— Здесь, на Альфаноре, все куда сложнее. Мы то нападаем, то обороняемся, порой просто развлекаемся, и многие тысячи условностей играют важную роль в нашей жизни. Сам процесс существования намеренно усложнен: введены искусственные факторы, неуверенность и подозрения возведены в ранг естественных явлений.

— Однако в результате, — заметил Джерсен, — должна развиваться чувствительность, не доступная ни танкерам, ни сиренитам.

Деттерас вновь вскинул ладонь:

— И опять-таки не торопитесь с выводами. Я много знаю об этих народах, и чем-чем, а отсутствием чувствительности они никак не страдают. Сирениты мгновенно распознают в человеке малейшую неуверенность, если тот вдруг решит надеть на себя маску, не соответствующую его положению в обществе. То же самое можно сказать и о танкерах. Правда, с их культурой и обычаями я знаком не так хорошо, но, уверен, их индивидуальные отличия не менее сложны и разнообразны, чем наши. Я позволю себе привести аналогичную аксиому из области эстетики: чем в более жесткие рамки заключен художественный образ, тем более субъективны критерии вкуса. А вот вам другой пример, еще более поучительный: Звездные Короли. Эти нелюди благодаря складу своей психики достигли таких высот, какие и не снились пресловутому человечеству. В каждую новую для себя область они входят абсолютно очищенными от всякого рода знаний, они отметают даже подсознательную память, которая могла бы послужить матрицей для восприятия незнакомых факторов и тем самым испортить все дело. Но, возвращаясь к Альфанору, ни в коем случае нельзя забывать, что наши люди обрушивают друг на друга как потоки в высшей степени достоверной информации, так и кучу всевозможных двусмысленностей.

— Досадно бывает, когда вдруг обнаруживаешь, что совершенно запутался, — сухо заметил Джерсен.

Деттерас тихонько рассмеялся, очевидно весьма довольный собой.

— Вы ведете совсем другую жизнь, нежели я, мистер Джерсен. На Альфаноре круг наших интересов отнюдь не исчерпывается вечным вопросом о жизни и смерти, здесь все обстоит, мягко говоря, несколько сложнее. Поэтому куда легче судить о людях не по их собственным меркам, а по некоторым другим, хотя порой оказывается, что это весьма непрактично. — Он искоса взглянул на Джерсена. — Чему вы улыбаетесь?

— Мне вот только что пришло в голову, что досье на Кирта Джерсена, запрошенное у МПКК, слегка задерживается. Ну а вы, естественно, находите непрактичным судить обо мне по моим собственным меркам. Или даже по своим.

Деттерас, в свою очередь, тоже рассмеялся:

— Вы несправедливы и ко мне, и к МПКК. Досье пришло секунда в секунду, за несколько минут до вашего прихода. — Он указал на листок фотостата у себя на столе. — Я затребовал это досье сразу, как только услышал о вас, ибо являюсь ответственным работником Конгрегации. Думаю, я имею право на подобную предосторожность.

— Ну и что же вы оттуда узнали? — спросил Джерсен. — Давненько я не держал в руках своего досье.