Анатолий Шалин - Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы

- Погодите! - взмолился Пус. - Что вы собираетесь с нами делать?

- Как что? - изумился Прохор. - Уж не воображаешь ли ты, что мы потащим всю вашу шайку с собой на Арис? У нас каждый килограмм массы на счету! Не волнуйся, под местным наркозом четвертовать вас в любом случае не собираемся. Перед стартом отпустим на все четыре стороны. Пусть громдыхмейстер с вами нянчится. Но только перед самым стартом отпустим, иначе вы мне такой шум поднимете, я вас, мерзавцев, знаю, наслушался на Свербе ваших речей!

- Капитан, умоляю, будьте милосердны, - прошептал Пус, падая на колени перед Прохором, - не губите, я так молод, не оставляйте меня на Свербе! Заберите с собой! Я вам пригожусь! Вы же добрые!

- Это еще что за шутки? Лейтенант, а как же ваш свербский патриотизм? Стремление отдать жизнь, свою и встречного, за идеалы Свербы?

- Не отдавайте меня свербитам! Когда мои начальники узнают, что я помог вам проникнуть в зону и попасть на звездолет, они меня в порошок! Замучат пытками! Четвертуют... Я буду вам полезен. Я уже сейчас могу вам рассказать кое-что важное, если вы пообещаете выполнить мою просьбу.

- Что? - возмутился Григорий. - Он еще торговаться будет! Вот я тебе сейчас...

- Стоп! Отставить, штурман! - сказал Прохор. Я вас слушаю, Пус, выкладывайте свои тайны, если они того стоят, мы доставим вас на Арис. И поднимитесь с колен, вы все же солдат, а не клоун, нечего тут кривляться.

- О! Благодарю! Благодарю! Ни о чем другом я и не мечтаю. Все расскажу! Все! Да, вы и сами уже знаете, что я ехал к генералу Ннвсу, чтобы увезти вас в форт Хох...

- Это-то мы уже выяснили из твоих бумаг, - сказал Григорий.

- Да, но вы не знаете, почему такой приказ был отдан.

- А ты знаешь?

- Да. Наши агенты схватили в Кротоне женщину, которая призналась, что прилетела с Арис.

- А мы при чем? - удивился капитан.

- В ходе допросов выяснилось, что ей известно о том, что вы и ваш звездолет захвачены свербитами. Естественно, громдыхмейстер опасается разглашения тайны, возникновения межпланетного скандала и различных ответных акций со стороны земного космофлота. Ему важно выяснить, с кем вы еще встречались на Арис и кто еще может догадываться о судьбе "Звездного орла" и его экипажа.

Я похолодел:

- Это Терзалия! Капитан, Григорий, это Терзалия! Ее схватили! Мерзавцы! Негодяи! Надо ее спасать!

- Стой! - Григорий попытался удержать меня за руку, но я вырвался и бросился бежать по коридору. - Погоди! Куда ты, Тимофей?

- К вездеходу!

- Отставить! - рявкнул Прохор. - Тимофей, вернитесь! Вы что, совсем сдурели? Мы еще сами спастись должны, прежде чем кого-либо спасать!

- Капитан, - я вновь подошел к Прохору. - Там женщина! Она в опасности. Мы должны помочь!

- А мы и поможем, - невозмутимо произнес Прохор. - Поможем, но сначала надо помогать Степану. Гм! Терзалия... Это та девица, за которой вы волочились на Арис? И которая подарила куклу-микроробота?

- Да.. Я люблю ее!

- Кого "ее", куклу?

- Терэалию, капитан.

- В самом деле? И давно это у вас?

- С первого взгляда.

- А... Это меняет дело. Девушке, конечно, надо помочь! Но сначала Степан. Идите, Тимофей, и помогайте Григорию. И поспешите, Степа вот-вот появится. Мы со своей помощью можем и опоздать. Филимон сколько тебе повторять, уведи пленника. Всем заниматься делом.

Глава 18

Участие в кибернетической атаке - давно ли у меня о таких экзотических акциях и мысли не возникало. Но, как говорит капнтан Булкин, судьба играет... Известие о пленении свербитами Терэалии меня разъярило, и я уговорил капитана дозволить мне участвовать в операции "Прорыв". Булкин, правда, помялся для приличия, с большим сомнением поглаживая бороду, оглядел со всех сторон мою фигуру, вздохнул, точно навек прощался, и сказал:

- Будем надеяться, что ничего летального во аремя этой маленькой вылазки не случится. Пойдешь с Григорием на правом фланге. Филимону старайтесь не мешать, у него уже есть кое-какой опыт партиэанской войны. Зря не высовывайтесь и под пули не лезьте!

- Все будет в лучшем виде, - заверил я капитана, - мы им покажем!

Близился рассвет. Уже вершины гор начинали выступать из тьмы. Из ущелий тянуло холодом, и легкий горный ветер ощутимо будоражил наши, натянутые до предела, нервы. Вскоре должен был появиться Степан на своем саворбе - приходилось спешить.

Филимон сделал смотр нашему войску и, обратив мое внимание на то, что пистолеты перед боевой операцией полезно бывает зарядить хотя бы усыпляющими пулями, приказал выступать.

Роботы выстроились цепью и короткими перебежками, а порою и ползком, по-пластунски, - тяжела служба солдатская, - устремились к заветной цели. Мы за ними с Григорием едва поспевали.

По дороге я где-то обронил свой карабин, но Григорий сказал, что возвращаться за ним не будем - примета плохая.

Вскоре мы вышли, как говорится, на заранее подготовленные позиции (не знаю, кто их для нас подготовил, но выбраны они были Филимоном вполне удачно). Мы залегли за большими валунами, среди скал у поворота дороги, приблизительно в пятидесяти метрах от сторожевого поста. Часовые наших передвижений, к счастью, не заметили.

- Чего ждем? - тихо спросил я Григория. - Главное, внезапность! Пора в штыковую!

- Спокойно, - осадил меня штурман. - Есть указание капитана, нападать только в крайнем случае. Шум нам ни к чему. Потерпи чуток. Подождем Степу.

Как пишут в страшных исторических романах, минуты сочились медленно, точно капли крови из остывающей раны убитого наповал гренадера. Вот уже совсем рассвело, а нашего товарища все не было.

Григорий нервничал:

- Где Степку черти носят? Еще час назад должен был подъехать. Что его задержало?

Я сосредоточенно помалкивал, мысленно проигрывая все свои действия по сигналу "К атаке!". Главное, не забыть снять пистолеты с предохранителей, вспоминал я последние наставления капитана:

И вот нам передали по цепи:

- Внимание. Готовность ноль целых пять десятых.

Рентгеновская установка на шлеме Филимона засекла появление саворба у выезда из ущелья, в двух километрах от сторожевого поста.

Наступил, как опять же пишут в романах, решающий час...

Саворб медленно приближался к въезду в охраняемую зону. Сердце мое колотилось, как будильник древней, но надежной конструкции. По спине ползали мурашки, ноги немного онемели. Казалось, сама смерть прикоснулась к нам своим изрядно проржавевшим, но беэотказным инструментом... Сморкалось. Кажется, я подхватил насморк...

Часовой возле будки заметил движение на дороге и стал всматриваться в серую мглу.

- Сейчас начнется, - прошептал Григорий. - Рискует Степан, рискует. Видит же свет прожектора. Мог бы направить саворба через лощину, там, между камней, в него попасть труднее. Так нет, катит вперед по дороге, точно к бабушке в гости. Филимон!