Пол Андерсон - Время огня

Как только земля перешла в его собственность, он, не мешкая, высадил там своих людей и устроил поселок. Затем он связался с Примаверой и попросил Яна Спарлинга приехать к нему.

Советы инженера будут весьма и весьма полезны здесь, на Иштаре, где тот провел столько лет.

Флайер Спарлинга приземлился на следующий день. На безоблачном небе пылали два солнца, обдавая жаром землю.

Окружающие холмы были серыми и какими-то нереальными. На площадке громоздились бараки, имеющие форму уродливых полуцилиндров.

Огромные машины, урча, как допотопные динозавры, расчищали участок. Джерин провел Спарлинга в свой оффис, помещение, оборудованное кондиционером.

— Кофе, чай? — спросил он, усаживаясь за стол. — Или вы предпочитаете сигару?

— Ничего, благодарю… — голос Спарлинга был холоден, как дыхание полюса. — Я надеюсь, что мне не придется задержаться здесь надолго?

— А я надеюсь, что вы задержитесь.

— С какой это стати?

— Я уже говорил вам об оплате консультанта. А кроме того, все ваши проекты заморожены и вам просто нечего делать. — Джерин изучал ледяное лицо Спарлинга. — Я не буду говорить о патриотизме.

Будем честными, вам не по душе моя миссия. Но чем скорее я выполню ее, тем скорее вы сможете вернуться к начатым работам и проектам. Разве это не достаточное основание для помощи мне?

Далее, только не поймите меня не правильно, я был бы рад, если бы Земля снова начала регулярно снабжать вас, а мои рекомендации будут весомее, если я сделаю порученное мне здесь дело быстро и хорошо.

Спарлинг в свою очередь изучал его.

— Ол райт, — согласился он. — Думаю, что вы порядочный человек. Конечно, в том смысле, как мы понимаем это слово, мы, испорченные земляне.

Джерин закурил сигару. Что же, это небольшой шаг вперед.

Особенно, если учесть, что инженер — близкий друг Джиль. Нужно попытаться получше узнать этих людей.

— Вы позволите личный вопрос?

Спарлинг улыбнулся.

— Валяйте. Хотя может случиться, что я не смогу ответить.

— Почему вы, живущие здесь так долго, имеете комплекс неполноценности в отношении иштарианцев?

Спарлинг был ошарашен.

— Откуда вы сделали такие заключения?

— Может, я не правильно выразился. Но я уже столько слышал об интеллектуальном и физическом превосходстве иштарианцев… И тем не менее у них до сих пор существуют войны.

— Не все войны так же бессмысленны, как наши. — Спарлинг помолчал. — Простите меня. Я не должен был говорить этого. Что же касается кажущейся воинственности иштарианцев, то не более чем механизм выживания. Насколько я знаю, иштарианцы воюют только по строго ограниченным практическим вопросам. Впрочем, это не совсем верно. Поводами могут быть и гордость, и месть, особенно это касается молодых. Но это чисто индивидуальные причины. Иштарианцы никогда не стремятся навязать кому-то свою идеологию. И во всяком случае — убийство — это всегда чрезвычайное происшествие. Крайняя мера.

— И все же у них существуют разные идеологии. Разные религии, не так ли?

— Да, но при этом они ни в коем разе не фанатики. — Спарлинг заговорил более дружеским тоном. — Я не верю, что среди иштарианцев есть религиозные фанатики.

— А те, кто поклоняется триаде? — Джерин еле заметно улыбнулся. — Как видите, я тоже кое-что читал. Как эта церковь вербует себе сторонников?

— Она не вербует, а убеждает, что в ее догмах есть больше смысла, чем в верованиях язычников. Это трудная и кропотливая работа. Но вы знаете, если бы я имел склонность к религии, я бы присоединился к этой церкви.

— Что? Вы шутите! Персонифицировать разом три солнца!

— Это не больше, чем символ. Можно, конечно, считать их богами, но можно, если предпочитаете, считать все это аллегорией, слепком реальности. — Спарлинг задумчиво посмотрел на дым, поднимающийся к потолку. — В мифологии, ее поэзии, ритуалах заложено много такого, что помогает нам лучше понимать действительность. Бел — солнце, даритель жизни, но он может быть одновременно и жестоким. Еа — Тлеющая Звезда — олицетворяет злые силы природы, зиму, смерть, но и в ней иштарианцы нуждаются. Ану — Ровер, приносит в мир смерть, хаос, но и шанс обновления мира.

Да, религия иштарианцев гораздо ближе мне, чем наша христианская религия, в которой бог един в трех лицах, и в которой его называют милосердным, хотя он и обрушивает на головы своих детей ужасные бедствия, болезни, голод, смерть…

Джерин, который причислял себя к христианам, не мог ничего большего, как спросить:

— Кто-нибудь из землян принял их религию?

— Нет, конечно. И я уверен, что этого не случится. Мне кажется, что мы, земляне, даже наполовину не можем понять глубины этой религии. Достаточно вспомнить о снах…

— Снах? — Джерин нахмурился. — Это что-то вроде целительных снов первобытных людей?

— Ничего подобного. Разве вы не слышали об этом? Впрочем, вряд ли. В отчетах о планете Иштар этого не пишут — настолько это деликатный предмет. Иштарианцы спят как мы и по той же причине мозг должен иметь отдых. Но мозг иштарианцев не отключается полностью, как и наш мозг. Иштарианцы в какой-то степени могут управлять своими снами.

— У меня и самого это бывает, когда я мало сплю.

— Да, но для землян это явление — редкое. А для иштарианцев — норма. Любой иштарианец может видеть во сне, что он пожелает сам. Сон составляет существенную часть эмоциональной жизни иштарианцев. Разумеется, и в этой области есть свои таланты, достигшие в области видения снов высот искусства. Есть даже профессионалы, которые передают свои сны другим. — Спарлинг вздохнул. — Увы, мы никогда не испытаем ничего подобного. Я никогда не могу общаться с Триадой во сне, и потому для меня их религия останется не больше чем философской концепцией, а не частью жизни.

Джерин глубоко затянулся.

— Да, — медленно сказал он. — Я понимаю, что иштарианцы обладают свойствами, которые могут произвести впечатление. Но я все же не пойму, по каким причинам мы можем считать себя ниже их?

— Никто и не считает так, — заметил Спарлинг. — Более того, во многом мы превосходим их. Например, они совершенно неспособны понять трехмерную геометрию. Ужасно боятся летать, хотя и знают, что наши самолеты абсолютно надежны. Вот, вы ошибаетесь, что нам свойственен комплекс неполноценности. Просто мы считаем их своими большими друзьями, от которых можно научиться очень многому, если земная политика при этом не будет на нас давить.

— Можете ли вы поверить, что я тоже был достаточно близок к негуманоидам? — осторожно спросил Джерин.

Спарлинг кивнул.