Анатолий Заклинский - Планета Снегов (СИ)

- Нет. А ты?

- Да я вообще в порядке. Меня иногда как-то не то что пугает здешняя пустота, но немного напрягает. Но сказать, что я чего-то тут боюсь, - он пожал плечами.

Пожалуй, если брать общую психологическую устойчивость, то навигатор в этом плане превосходил их всех. Ещё бы, со слабыми нервами невозможно стать офицером флота, это уж точно. Это вселяло в капитана надежду. Грант в порядке, Шиффер проспится и будет в порядке, а уж с двумя девушками, которые поддаются непонятным страхам, они смогут как-то справиться. Помочь им, поддержать. Главное, улететь отсюда, и всё станет хорошо.

14

Лизи действительно стало заметно лучше от успокоительного. Она лишь немного побледнела, но в целом стала менее тревожной. Джен раньше уложила её спать, а потом и все остальные постепенно разошлись по комнатам. Завтрашний день, пожалуй, должен был стать решающим. Им нужно было мобилизовать все силы, которые можно было мобилизовать, завершить ремонт корабля и постараться улететь отсюда.

Ланд засыпал относительно спокойно. Шиффер дал ему отличный повод наорать, показать себя деспотом и жёстко заставить его работать. Мало того что он злоупотребил в очень неподобающей обстановке, так ещё и подверг себя опасности. Рискуя собой, он рисковал и всеми остальными тоже, поскольку завершить ремонт без него было бы невозможно, и пришлось бы ждать помощи извне, а учитывая отсутствие связи, это мог быть очень длительный период. Конечно, в скором времени заказчик начнёт искать их по причине невыполнения заказа. Аналитики исследуют их маршрут и рано или поздно смогут вычислить, где именно пропал Лютен и его команда. Но в любом случае лучше, если они смогут выбраться отсюда сами.

Шиффер теперь будет шёлковый, а если нет, то Грант за ним присмотрит, равно как и за Лизи. Джен же всегда была умницей и будет умницей и на этот раз. Себя же Ланд уже мысленно вновь откомандировал наверх, чтобы продолжить чтение дневника. Теперь это уже не только и не столько вопрос интереса, сколько их общего выживания. Может быть, Андерс хотя бы вскользь упоминает о том, что там у них стряслось и как им удалось это преодолеть. Ну, если не считать эвакуации.

Прокрутив всё ещё раз в голове и представив, как ситуация действительно разворачивается в соответствии с планом, Ланд уснул крепким и спокойным сном. Снилось ему что-то нейтральное и наутро он даже не вспомнит, что именно, чего нельзя было сказать о женщине, которая лежала с ним рядом.

Она проснулась посреди ночи и поняла, что лежит в кровати одна. Комната была другой - почти такой, как в общежитии медицинской академии, только не было вещей ни соседки, ни самой Джен. Только кровать и голые стены. Зато в комнате был кто-то ещё. Она не видела его, лишь чувствовала.

Вилли. Так она называла его уже после того, как всё случилось. Сначала же он был просто безымянным плодом. Молодая студентка оказалась беременна в очень неудачный момент. Мужчина, который являлся отцом, оказался не таким, как она думала. Узнав о её положении, он сразу настоял на прерывании беременности. Как оказалось, у него, такого же студента, только уже готовящегося к выпуску и поступлению на высшую ступень академии, нет планов на семью, а родить вне замужества Джен бы не смогла. Вернее, ей это было крайне неудобно. И дело даже не в общем порицании и том, что из-за особой политики федерации, незаконнорожденного ребёнка у неё могли попросту забрать. Её собственная семья тогда могла не поддержать её. Отец был очень строгим, а мать не имела своего собственного мнения и слова.

И тогда, придя к тому, что у неё нет выбора, Джен решилась на прерывание беременности. Процедура недорогая, учитывая небольшой срок, не слишком болезненная, учитывая наличие современных препаратов, но очень сложная с моральной точки зрения. Особенно для Джен, которая всегда старалась придерживаться высоких моральных принципов. Немного смягчило ситуацию то обстоятельство, что она не знала, в какой именно момент у плода не осталось шансов. Нельзя было понять, когда результат приёма таблеток стал необратимым. Она всё поняла лишь при обильных месячных. Всё было кончено.

На смену специальным препаратам пришли антидепрессанты, потому что тот, кого она убила, Вилли, являлся ей во снах. Новые таблетки убили его и в этом плане, помогли Джен справиться с реальностью и хоть как-то найти себя. Благо, с напряжённой студенческой жизнью это было не так сложно. Джен с головой ушла в учёбу, больше не контактировала с мужчинами вообще, и всё это помогло ей закончить с отличием первую ступень, а потом поступить на вторую, которую она до этого не планировала проходить.

Стало легче и обыденнее. Вилли даже после окончания приёма таблеток перестал навещать её во снах. Ребёнок даже не имел пола на момент смерти, но всё равно виделся ей мальчиком. Она молила его о прощении, и он, как ей думалось, простил её. Потом появился Ланд, который, несмотря на некоторую простоту, был лучше многих из тех, кого она знала. И, после отказов многим ухажёрам, Джен, наконец, ощутила интерес к мужчине.

К тому же, он, узнав, что она беременна от него, Микки, наоборот, испытал воодушевление, не сбежал, и уже начал строить планы. Всё, казалось, осталось в прошлом, и вот сейчас Вилли вернулся. Джен лишь чувствовала его, не видела. У него ещё не было облика на момент смерти. Он являлся лишь частицей жизни. Великой частицей, из которой выросло бы существо, наделённое разумом, сознанием, которое могло бы многого достигнуть, изменить этот дурацкий мир к лучшему, если бы не было убито. Причём, собственной же матерью. Той, что могла проводить его в жизнь не только биологически, но и во всех остальных отношениях. А если нет...

Вилли не говорил, но он передавал свои мысли ей в голову. И сейчас он думал о том, что даже федеральный приют в этом отношении был бы лучше. Это была бы возможность. Хоть и не самая лучшая, но возможность всегда лучше отсутствия возможностей. Может быть, уже сейчас ей разрешили бы его забрать. Вот только забирать некого. Он - лишь тень, у которой нет глаз, но она взирает на неё из темноты. У неё нет ничего, потому что ей ничего не дали, кроме сотворения. Оно является чудом, тонким, эфемерным, легкоуязвимым, но чудом. И с ним обошлись так - подло, грубо и пошло. И вот сейчас Вилли вернулся, чтобы напомнить, что никто ничего не забыл. И что даже тот факт, что внутри Джен сейчас зреет новая жизнь, не является знаком того, что её простили. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас.

Слишком свежее воспоминание, несмотря на годы. Может быть, он явился в назидание? Чтобы напомнить ей, сколько тысяч раз она пожалела о сделанном и даже не думала о подобном в этот раз? Но так она и не собиралась. На этот раз всё по-другому и всё точно будет хорошо. Так зачем он явился? Она пыталась объяснить ему, что уже не будет делать прошлых ошибок, что она до сих пор раскаивается, и будет помнить о нём всегда, но теперь настало время двигаться дальше, и она к этому готова.