Александр Сиваков - Настя

Все присутствующие одновременно загалдели.

– Лучше спроси, у кого он ЗАГРУЗИЛСЯ. – Это была всё та же рыжеволосая девочка.

Полина уничтожающе взглянула на неё. Про себя я отметила, что она, похоже, не любит терять инициативу и посочувствовала себе. Вот ведь послал мне Бог соседку по комнате. (Уже тогда я начала подозревать, что хлебну с ней лиха)

(И, кстати, оказалась права)

Впрочем, обо всём по порядку.

– И у кого блок безопасности ЗАГРУЗИЛСЯ? – Последнее слово она проговорила совсем уже ядовитым голосом

Все промолчали. Полина задумалась. Все взоры устремились на неё. Именно она была старшей, на кого ещё было смотреть. Но она даже близко не представляла, что можно сделать. На редкость глупая ситуация.

– Девчата, кто из вас в компьютерах разбирается?

Она скривилась так, что я сразу поняла, что ей самой неприятно от своего заискивающего голоса.

И тут словно какой-то тумблер переключился. Полина заговорила быстро и решительно.

– У кого есть какие идеи, кто виноват и что делать?

Она и не ожидала ответа.

– Красная Шапочка. Это она всё сделала, – подал голос кто-то из девочек.

– А кто-нибудь ещё в этом сомневается?

– Она просто показала, кто там, в Сети главный, – выдвинула предположение светловолосая девочка. – Меня Таня зовут, если кто не знает.

– И что? – Коротко осведомилась Полина.

– Если бы она просто сказала нам, что мы должны её слушаться, то обязательно нашёлся бы кто-нибудь, кто мог ей не поверить. А так всем всё сразу стало понятно. Не знаю, как у вас, а у меня с карточки полсотни очков слетело только за то, что я дверь ногой закрыла.

– Ты-то откуда знаешь?

– У меня кофта тонкая. Я чувствовала, что с карточкой происходит, пока была в сети. Когда с неё очки снимаются, то она вибрирует по-особенному, ни с чем не перепутаешь

Последней из костюма выбралась невысокая темноволосая девочка, имени которой я не помнила. Всхлипывая и закрывая лицо руками, она выбежала в дверь. После неё остался стойкий неприятный запах.

– Её прямо в скафандре вырвало, – мрачно заметил кто-то.

– А как теперь? – Озабоченно спросила Полина. – Костюм ведь теперь грязный… будет… там, внутри. – Она в замешательстве оглянулась. – Чего вы все на меня так смотрите?

Ребята молчали.

– Ну? – Мрачно осведомилась она, меняя тему. – Может кто-нибудь ещё к папочке уехать хочет?

Во всём происшедшем была виновата только она и никто больше. Но наши девчонки не смели и слова сказать в её обвинение и только с немым обожанием разглядывали свою руководительницу. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что каждый примерил происшедшее на себя. А если бы она сама была на месте Полины и Красная Шапочка вот так вот запрограммировала самоубийство робота, изображающего собственного отца? Отец, конечно, не настоящий, виртуальный, но всё равно это очень и очень неприятно.

– Чудненько! – Полина начала задумчиво бродить по помещению под внимательными взглядами остальных ребят, потом вдруг обратилась ко мне.

– Бахмурова, ты вроде бы девчонка умная, объясни мне, зачем этой дегенератке с корзиночкой объяснять нам, что она в Сети самая главная и сильная, если она на самом деле самая главная и сильная? – Спросила она и зачем-то хлопнула себя по нагрудному карману куртки.

Я никогда не рассматривала вопрос в данном ракурсе, поэтому надолго задумалась. Другие девчонки, перешёптываясь, разглядывали меня с таким видом, словно я с белоснежными крылышками за спиной только что влетела к ним в окно. Я не сразу поняла, почему, потом догадалась. Дочь сенатора (подумать только!) назвала кого-то умной. До этого ведь дорасти нужно!

Наверное, на моём лице так выразительно мелькала напряжённая работа мысли, что Полина принялась следить за мной с интересом зоолога, разглядывающего предсмертные судороги белой крыски после инъекции очередного препарата.

– А если бы она этого не сделала, ты бы была уверена в этом?

Не знаю, оправдала я Полинины ожидания или нет, но та кивнула с таким глубоким удовлетворением, словно я только что разрешила глобальнейшую проблему бытия.

– Ответ правильный, – сказала она. – Молодец.

Я восхитилась ей. Надо же, только что сидела в луже, даже просила у меня помощи, но, стоило только ей только выяснить, что нужно, тут же обратила ситуацию в свою пользу.

– Нужно с мальчишками поговорить, – решила она. – У них голова совсем по-другому устроена, может что-нибудь умное скажут.

– С чего вы взяли? – Спросил тоненький голос из-за спины.

Полина так заулыбалась, что я всерьёз начала опасаться за целостность её лица. Конечно, на "Вы" назвали, тут любой заулыбается.

– Так думаю Я. Этого мало?

За сегодняшний день произошло множество событий, большей частью негативных, но то, что случилось только что – это мне не понравилось больше всего. Не хватало ещё, чтобы после встречи с Красной Шапочкой и официального признания своей должности старшей курса, Полина принялась задирать нос выше головы.

В комнате напротив никого не оказалось. Это было не удивительно: мальчишки покрепче нас, да и времени, чтобы привести себя в порядок, им нужно куда меньше. Они ждали нас около выхода из корпуса. Мы оживлённо принялись делиться впечатлениями. Чуть в стороне от всех стояла девочка, которая, несмотря на холодный ветер, была в одной футболке. Куртку она держала в руках, с брезгливой гримасой отстраняя от себя.

Тут я вынуждена признаться, что сожаление – это было не самое первое чувство, что я тогда испытала; я сразу подумала, как хорошо, что ЭТО не случилось со мной.

Когда мы всей гурьбой добрались до холла, там нас ждал сюрприз. На стене около входной двери был повешен пёстрый плакат. "СЕГОДНЯ, 2 СЕНТЯБРЯ, В ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА, СБОР ВСЕХ ПЕРВОКУРСНИКОВ В АКТОВОМ ЗАЛЕ ХОЛЛА". Вокруг текста был нарисован орнамент из немыслимо – ярких цветов. Внизу, рядом с надписью АДМИНИСТРАЦИЯ танцевали, взявшись за руки, три разноцветных чёртика. Нарисованных, само собой.

Ребята некоторое время разглядывали художество неизвестного автора. Это было трогательно, но нелепо. Так же, как если бы команда военного звездолёта в зоне боевых действий решила отметить Рождество и развесила бы между пультами и дисплеями командной рубки ёлочные украшения.

Только одна из девочек прошмыгнула внутрь, едва не врезавшись в растворяющуюся в воздухе дверь. Если на неё и обратили внимание, то тут же об этом забыли. Я узнала эту девочку: именно её вырвало, когда она была в скафандре.

Бедненькая, ей, наверное, невыносимо стыдно и она сильно переживает.

– Что за идиотизм! – Сказал кто-то из мальчишек.

– А когда мы туда придём, они нам кукол начнут дарить, – отозвался второй.