Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 27

Сидящая на своей голоподушечке Коломбина подняла руку:

— Подожди секундочку. Ты, кажется, говорила, что у вас нет дома.

На красивом лице Мириам появилось горестное выражение.

— После смерти мамы мы с отцом продали дом. В нем слишком сильно ощущалось ее присутствие. Мы предпочли перебираться с одного базара на другой.

— Понятно, — Коломбина смущенно заерзала на своей подушечке.

— Тебе не следует расстраиваться, электронный бесенок, — сказал Тико. — Теперь у Мириам и ее отца есть дом — они будут жить со мной.

Коломбина просияла:

— Ты хороший человек, Тико. Несмотря на свою импульсивность.

Тико покраснел.

— Давай не будем прерывать мою милую, Коломбина.

Мириам продолжала свой рассказ:

— Так или иначе женщины обязательно начинали обсуждать сердечные дела: свадьбы, разводы, помолвки… А вот новость о том, что шейх Двистор выбрал очередную женщину для своего гарема, всегда вызывала оживленные споры.

Подружки моей матери обычно разделялись на два лагеря: одни утверждали, что попасть в гарем — невероятная честь, другие утверждали, что это трагедия для несчастной избранницы. Если у девушки уже был возлюбленный, в конце концов все соглашались, что это несчастье. Но даже если внимания Двистора удостаивалась женщина, чье сердце оставалось свободным, многие были уверены, что нет судьбы ужасней, чем попасть в гарем Двистора.

Мириам сплела из пальцев решетку.

— Кое-кто говорил, что женщины из гарема пользуются услугами лучших врачей, в том числе и лекарствами, продлевающими жизнь и сохраняющими юность и красоту. У них одна забота: ублажать шейха Двистора, а поскольку он не склонен выделять одних перед другими, тут и проблемы никакой нет. Иные подруги моей матери, те, что всю жизнь напряженно работали — их красота быстро увяла под безжалостным солнцем, — считали, что жизнь многочисленных жен шейха достойна зависти.

Однако другие возражали, что они ведут пустую жизнь. Им запрещено рожать детей, потому что Двистор не хочет иметь наследников, которые стали бы претендовать на престол. Их развлечения примитивны и фривольны, разум не получает пищи, и они перестают развиваться.

Одна женщина — подруга моей тети — рассказала нам, как ее сестру забрали в гарем Двистора. Два раза в год ей разрешали навещать семью. Она по-прежнему оставалась юной и красивой, но становилась все более пустой и глупой, и вскоре всем родственникам стало казаться, что их посещает лишь бледный призрак когда-то веселой и умной девушки. Как-то раз она целый год не приезжала, никто даже не спохватился, потом начали наводить справки, и во дворце им сообщили, что она поскользнулась в ванне и утонула.

— Вот это да! — воскликнула Коломбина, когда Мириам закончила. — Я ужасно рада, что мы избавили тебя от такой жизни.

Мириам улыбнулась. К девушке вернулась ее обычная живость, и она обняла Тико.

— Я тоже, Коломбина! Я тоже!

Корда сделал несколько записей световым карандашом в блокноте. Услышанное убедило его в том, что ключ от мира должен быть спрятан где-то во дворце. Такой человек, как Двистор, который никому не доверяет, не положит ключ от своей вселенной в менее надежное место.

Тико дождался, пока Корда закончит делать записи, и только после этого начал рассказывать свою историю.

— Будучи доверенным лицом Двистора, я узнал много интересных подробностей о верховном правителе Аравии, другие о них могли лишь подозревать. Двистор очень странный человек. Иногда он бывает таким отчужденным, что кажется, как сказал Арабу, будто он вообще не способен испытывать никаких чувств.

Арабу протестующе поднял палец:

— Я сказал лишь, что он не способен испытывать жалость и его не волнуют заботы и тревоги других людей.

— Я вовсе не противоречу вам, мой тесть, — сказал Тико, — просто мне хочется показать Двистора с иной точки зрения.

— Продолжай, сын, — кивнул Арабу.

— Шейх Двистор часто покидает дворец и его удобства, переодевшись в обычного купца или ремесленника, чтобы пожить среди простых людей, — продолжал свой рассказ Тико. — Его камергер поведал мне, что чаще всего он выдает себя за кочевника пустыни. Присоединяется к караванам, делая вид, что принадлежит к одному из кочевых племен, остается там ненадолго, слушает разговоры, охотится на свирепых кеттеров, а потом исчезает.

— Что-нибудь вынюхивает? — спросила Коломбина.

Тико только руками развел.

— Не знаю, бесенок, — ответил он. — Одно время мне казалось, что так оно и есть, и тогда я занялся кочевниками. Мне удалось выяснить, что у них имеется собственная культура — они рассматривают города лишь как полезное место, где можно купить нужные товары, но им наплевать на политику и то, что ею движет. Во многих отношениях они напоминают цыган со Старой Терры: народ внутри народа, живут сами по себе.

— Значит, вряд ли шейху Двистору удается узнать от них что-нибудь для себя интересное, не так ли? — догадалась Мириам.

— Да, если только он не рассчитывает, что они согласятся добывать нужную ему информацию, — ответил Тико. — Мне кажется, шейх Двистор использует это время для отдыха — никто ничего о нем не знает, а сам он довольствуется тем, что зарабатывает собственными руками.

Корда сделал пометки в блокноте, а потом повернулся к Тико:

— Шейх Двистор когда-нибудь покидает Аравию?

Тико кивнул:

— Да, время от времени. Раз в год он отправляется во вселенную под названием Фортуна, где принимает участие в гонках на верблюдах в специальном дерби. На Аравии проводятся крупные соревнования с солидными призами, чтобы Двистор мог выбрать самых быстрых верблюдов, которых он потом берет на Фортуну. Хозяин верблюда-победителя становится национальным героем Аравии.

— Гонки на верблюдах, — пробормотала Коломбина. — Вот уж действительно диковинные нравы.

Мириам покачала головой:

— Вовсе нет, Коломбина. Скачущий верблюд выглядит очень эффектно, а учитывая, что гонки проводятся не только на скорость, но и на выносливость, это замечательное животное.

Корда записал: «Верблюды для скачек на Фортуне». Тут ему в голову пришла идея.

— Коломбина, проверь информацию, которую мы получили от Представителя Терры. Если я не ошибаюсь, Фортуна и то место, которое упомянул Тико ранее — Вердри, — числятся среди вселенных, зарегистрированных в качестве имущества «Карманов Бога».

Коломбина сделала вид, что роется среди многочисленных папок, хотя Корда прекрасно знал, что ответ на его вопрос был готов в ту же секунду.