Андрэ Нортон - Повелитель зверей: Повелитель зверей. Повелитель грома

Шторм спросил:

— Ты думаешь, что смог бы на нём прокатиться? Извини, дружище, мы пойдём дальше как идём.

— Я бы… попробовал… на нём…

Индеец с Норби осторожно усадили незнакомца на заволновавшегося жеребца. Незнакомец попытался уцепиться за гриву скрюченными пальцами, но удержаться не смог. Увидев, насколько изрезаны эти пальцы, Шторм не смог удержаться от несколько крепких ругательств на двух-трёх галактических наречиях. В ответ послышался слабый смех незнакомца:

— Это, и ещё многое другое, вот кто они, — прошепелявил истерзанный рот. — Они поступили с землянами как последние мерзавцы. Когда-то давно я думал, что я сильный-… — он потерял сознание. От неожиданности Шторм не успел подхватить его, и незнакомец завалился с крупа коня. На помощь подоспел Горгол:

«Он ударился».

Землянин и сам видел это.

«За холмом, где похоронены Даготаг и другие, есть пещера в горах», — он указал, в каком направлении надо идти.

Горгол кивнул и они двинулись дальше. Индеец вёл Дождя, а Норби поддерживал слабого незнакомца.

Добравшись до пещеры, Шторм оставил Горгола и незнакомца на попечение Хинга, а сам вернулся за вещами. Там он подозвал Сурру, которая помогла ему перегнать к пещере пойманных лошадей. Из них две были молодыми кобылками, а третий — годовалый жеребец. Дождь вполне справился бы с таким табунчиком, а кобылки, отдохнув, не разбегутся, если рядом с ними окажется красивый жеребец. Тогда отряд сможет добраться далеко и выбрать хорошее место для отдыха.

На входе в пещеру его встретил встревоженный Горгол. И сказал такое, что неделю назад потрясло бы Шторма. Теперь же он не почувствовал ничего.

«Эта пещера — это Запечатанная Пещера!» — Горгол схватил Шторма за руку и повёл его вглубь, указывая особые метки на стенах и потолке. То были зарубки, оставленные инструментом. Горгол указывал внутрь, в темноту: «Это тайное место — ход идёт далеко в глубину».

Шторм подумал, а вдруг Норби откажется оставаться здесь? Сам землянин настолько устал, что ему всё было безразлично. Зная, что если он сейчас присядет, то немедленно уснёт мёртвым сном, юноша занялся распаковыванием припасов. Он достал еду и тут его взгляд остановился на незнакомце. Тот, укрытый одеялом, лежал возле стены. Положив голову на свёрток, незнакомец тихо и ровно посапывал. Как ребёнок, заснувший где упал.

Горгол устроил костёр. Шторм попросил его найти воду и вскипятить над пламенем. Разложив медикаменты из аптечки, он взялся за работу. Вначале аккуратно и нежно смыл грязь с лица незнакомца, затем обработал открывшиеся раны. Тот постанывал, но так и не пришёл в себя.

Через полчаса напряжённой работы Шторм удовлетворённо вздохнул. Зная привычки захватчиков с Ксика, он мог утверждать, что с этим пленником обошлись весьма учтиво, его почти не допрашивали. Через несколько дней незнакомец вполне сможет работать руками, страшные порезы на спине зарубцуются, вот только лицо ещё долго будет разукрашено всеми цветами радуги. Но кости целы, а раны не смертельны.

Устроив пациента с максимумом комфорта, юноша спустился к озеру, разделся и вымылся в головы до ног. Вернувшись обратно в лагерь он едва-едва накрылся одеялом, как тут же заснул.

Это был сон чрезвычайно утомлённого человека. Его постоянно мучил какой-то запах, доносившийся из глубин сна. Он бежал по высоким горам, преследуемый кораблём завоевателей. У корабля почему-то были человеческие ноги, а раза два оказывалось, что это не корабль, а Брэд Куэйд. И тогда Шторм проснулся и увидел Горгола, поджаривающего на костре травяных курочек. Разнородная аудитория в лице Сурры, Хинга и проснувшегося незнакомца пристально следила за действиями Горгола. Незнакомец теперь полностью пришёл в себя и сидел, опёршись спиной о седло и коробки с припасами.

Снаружи стояла ночь, но им изнутри была видна только полоска тёмного неба с одинокой звездой. Вход был завален камнями, чтобы преградить путь каждому, у кого нет крыльев, как у Баку. Словно уловив мысли Шторма, Баку зашевелилась на камне неподалёку, с высоты насыпи оглядывая внешний мир.

Однако наибольшее внимание землянина привлёк спасённый. Накануне, занятый обработкой ран, до смерти усталый, Шторм не разглядел его как следует. Но теперь под царапинами и повязками индеец обнаружил нечто, заставившее его невольно вскочить в немом изумлении.

Царапины, порезы, синяки — всё это временное. Из-под этих болячек проглядывали черты, которые Шторм прекрасно знал! Перед ним сидел не просто представитель человеческой расы. Перед ним оказался человек его, Шторма, племени! Очень молодой человек, с которым землянина свела игра случая. В полутьме пещеры на юношу поглядывал индеец племени Дайни, Навахо.

Только глаза у него не были индейскими — голубые, пристальные, они смотрели на Шторма с таким же изумлением. Порезанные губы зашевелились и незнакомец выдавил:

— Ради Семи Громов, скажи, кто ты такой?

— Я — Хостин Шторм, землянин, — безразлично ответил индеец.

Незнакомец поднял руку к собственному лицу, как бы ощупывая себя.

— Ты не поверишь, парень, — заговорил он смущённо, — но мне показалось — ещё когда ты обрабатывал мои раны, — что мы с тобой похожи.

Шторм заговорил на наречии Навахо:

— Так ты из племени Дайни? Как ты попал сюда?

Незнакомец выслушал вопрос и покачал головой:

— Нет, этого языка я не знаю. И я не понимаю, почему мы с тобой похожи почти как близнецы. Как не знаю, зачем ты мне помог выбраться из этого месива. Всех этих загадок хватит, чтобы поверить курильщикам, набивающим свои трубки травой и болтающим, что их сны — самая настоящая реальность.

— Так кто ты такой? — перебил его землянин.

— О, прошу прощения. В этом нет никакого секрета. Я — Логан Куэйд.

Шторм вскочил. Амулет на его груди засверкал в отблесках костра, браслет на руке тоже. Но индейцу не было дела до того, какое впечатление он производит в этот миг. Он не понимал также, какие глубокие чувства отразились на его лице, прежде чем он овладел собой, снова приняв безразличный вид.

— Логан Куэйд, — размеренно повторил он. — Я слыхал о Куэйд ах.

Логан спокойно встретил взгляд землянина, который теперь смотрел свысока.

— Ты ведёшь себя точно так же, как многие другие на этой планете. Почти как те, от кого ты спас меня. Кажется, всем не нравятся Куэйды, как и тебе, Шторм. Но скажи, разве когда-нибудь кто-нибудь из Куэйдов обидел тебя чем-то? Я понимаю, почему нас не любят местные поселенцы. Но ты-то, Шторм?

А он быстро реагирует, отметил индеец. Слишком быстро, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Шторму это открытие не понравилось. Какое-то мгновение он чувствовал себя так, будто дёргает за хвост разозлённого якобыка и не может ни успокоить животное, ни отпустить хвост. Кроме того, юношу точило незнакомое доселе чувство. Будто он чего-то не знает, очень важного, но пока надёжно скрытого от него.