Константа - Андрей Соболев
– Анна! Катя!
Ответом стало безмолвие, укутанное в удушливую темноту покинутого дома. За спиной ревела непогода, тугие струи дождя хлестали, подгоняя зайти внутрь, но Евгений словно ощущал, что за порогом его ожидают только разочарование и беспросветная тьма.
По небу пронёсся мощный разряд молнии, освещая всё вокруг, в том числе первый этаж дома. Всё казалось таким же: гостиная, кухня, диван, где совсем недавно Евгений проснулся от жуткого сна. На первый взгляд, ничего не изменилось, но одновременно всё стало другим, каким-то чужим и лишённым красок жизни, бессмысленным и ненужным.
Евгений сделал усилие и перешагнул через порог и тут же чуть не упал, споткнувшись о гору бутылок, выставленных рядом с дверью. Они звонко разлетелись и укатились в разные стороны. Евгений явственно увидел перед собой печальные картины долгих вечеров наедине со стаканом и своими мыслями, разъедавшими разум сильнее алкоголя. Он прикрыл глаза, отбиваясь от навязчивых картинок из другой жизни. Потом безуспешно пощёлкал выключателем у двери и двинулся вглубь комнаты, едва нащупывая дорогу.
– Анна, солнышко, ответь! Ты здесь? – закричал Евгений со всей силы, волоча за собой ногу.
«Это всё ты виноват!» – раздался громкий возглас из глубин разума, подозрительно похожий на его жену.
Евгений схватился рукой за голову, а другой опёрся о стену.
– Катя? – спросил он в пустоту, но никто не ответил.
Цепляясь за остатки расколовшегося разума, он направился на второй этаж. Каждый шаг отзывался острой болью, но только она позволяла немного задержать приближающийся ураган в его голове.
«Чудовище!»
Дверь в спальню Анны медленно распахнулась, открывая взору давно пустующую комнату. Всё было так, как при последнем посещении, только мебель успела покрыться толстым слоем пыли и постель не менялась уже очень давно. Даже книга с мифами и легендами Древней Греции находилась на своём старом месте. Похоже, что комната оставалась нетронутой долгое время. Только одна деталь сильно выбивалась из привычной картины.
За окном снова сверкнула молния, освещая небольшую фотографию в рамке, оставленную прямо на подоконнике.
«Папа, а мы скоро приедем?» – раздался скучающий детский голосок в голове Евгения.
«Ещё чуть-чуть, потерпи».
– Ещё чуть-чуть… – повторил за своими мыслями Евгений, хромая в направлении окна.
«Это ты должен был умереть!» – истеричный крик Кати ворвался в его разум.
Новиков перестал дышать, глядя на фотографию в толстой деревянной рамке, закрытую стеклом, откуда на него с теплотой смотрела курносая милая девочка и задорно улыбалась.
Ослепительно яркий свет встречной машины ворвался в его сознание. Ему казалось, что он отвлёкся всего на секунду. Автомобильный гудок слился с детским криком на заднем сидении, сильный удар и темнота, поглотившая тогда не только сознание Евгения, но и его душу.
Новиков резко вздрогнул, выпуская из рук фотографию. Рамка упала на паркетный пол и разбилась, искривляя улыбку ребёнка за россыпью мелких осколков.
– Нет, только не это, я не мог. Я не мог!
Евгений задыхался, он чувствовал, как тонет в пучине непреодолимого кошмара, который, наконец, разорвал оковы и вторгся потоком новых воспоминаний. Он начал пятиться от окна, совершенно позабыв о больной ноге. В его голове взорвался целый клубок эмоций, долго ждавший своего часа, он расплескался по мыслям плеядой новых страхов, переживаний и болезненных воспоминаний. Евгений выбежал из комнаты, но не знал, куда идти. Дом сдавливал его со всех сторон, вся жизнь давно стала тюрьмой, клеткой для его измученной и искалеченной души. Он наконец-то понял, что делал на встречной полосе, он должен был закончить начатое, исправить великую несправедливость, которая не давала ему жить.
– Анечка, прости меня, я не должен был тогда садиться за руль, не должен…
Из его глаз хлынули слёзы, и он медленно осел на пол, упираясь плечом в стену. Евгений чувствовал, что не может совладать с новыми эмоциями, они поработили его разум, мешали думать, он даже забывал, как дышать. Хватаясь руками за стены, Новиков встал на ноги и пошёл в комнату напротив, где раньше находилась спальня счастливой семьи. Там он уселся на пол, прислонившись спиной к кровати, и открыл тумбочку, стоящую рядом. Его ожидания оправдались: там осталась наполовину выпитая бутылка ви́ски и… небольшой чёрный револьвер, нелегально добытый когда-то по старым адвокатским связям. Скорее, даже подарок от одного очень благодарного, но не слишком чистого на руку клиента. Евгений сначала потянулся за револьвером, взял его, ощутил вес и прохладный металл на коже, потом зачем-то проверил барабан. Заряжен… Евгений положил оружие обратно, взял бутылку ви́ски, открутил крышку и залпом сделал несколько глотков.
Снова визг колёс в голове, пронзительный крик. Евгений выронил бутылку из рук, которая упала рядом с ним, обдавая содержимым по штанам. Его голова готова была взорваться от напряжения, а сердце вырваться из груди. Он не знал, куда сбежать от своих мыслей, да и не мог, они сводили его с ума. Он на секунду прикрыл глаза.
«Это ты должен был умереть!»
Евгений перестал дышать. Он открыл глаза и посмотрел на комнату сквозь темноту собственного разума. «Сегодня этот кошмар должен закончиться», – единственное, что промелькнуло в его голове, сквозь какофонию прочих мыслей, сумбурно мечущихся по всему разуму. Не до конца отдавая себе отчёт, он быстро схватил револьвер, приставил его к виску и, не раздумывая ни секунды, нажал на спусковой крючок.
