Александр Громов - Вычислитель (сборник)
Вот они, новые хозяева вселенной – умелые, настойчивые, агрессивные, всегда конкретно мыслящие! Никто ни разу не замечал, чтобы они занимались искусством, философией и вообще чем-нибудь неконкретным. Зачем оно? Разве поэмы и скрипичные концерты – необходимое условие для победы в межвидовой конкурентной борьбе? Мозг мирмикантропа очищен от ненужной шелухи для выполнения основной задачи – служить виду и популяции. А стало быть, подвиньтесь, люди! Как, вы все еще живы и имеете наглость продолжать цепляться за свое жалкое существование? Фи! Ничего не поделаешь, придется помочь вам вымереть естественным путем, ибо в природе нет ничего естественнее, чем вымирание слабого вида под прессом более сильного… Есть более естественное? Вы ошибаетесь.
Ход снова резко повернул и теперь наклонно шел в глубь горы. У Бранда оставались еще три ловушки: падающая плита на тридцатом метре от поворота, внезапно разверзающийся под ногами глубокий колодец с гладкими – не зацепиться – стенками и озерком царской водки на семьдесят втором и комбинированная газо-плазмо-радиационно-пулевая ловушка на сто двадцать пятом.
Палец коснулся клавиши – и не нажал ее.
Почему-то Бранд был убежден, что чужак сумеет пройти все ловушки, кроме, может быть, последней. Но что ему, чужаку, за дело? Мозг, кричащий об опасности, необходим ему только для обслуживания инстинктов, а инстинкты гонят его вперед. Погибнет? Весьма вероятно. Зато его собратья, выждав время и убедившись в потере разведчика, будут знать: в горе скрыто не заброшенное поселение людей, а самое что ни на есть действующее, зловредное. Проще уничтожить его, нежели очищать. Жизнь одного мирмикантропа за такое знание – сущий пустяк.
Значит, все-таки придется взять жизнь за жизнь – одну за одну? Или убить мирмикантропа – черт возьми, это вполне возможно! – и удрать, покинув Дом?
Но куда?
Бранд щелкнул пальцами. Подкатившийся робот сунулся рецепторным блоком в руку: я тут, хозяин, я готов, приказывай.
– Вооружись, – сказал Бранд. – Сюда идет чужак. Враг. Пусть тебя расплавит, но он не должен войти в Дом. Ты понял?
– Понял, – сказал робот. – Постараться не причинять Дому повреждений?
– Постарайся, но не в ущерб основной задаче. И… вот еще что. Можешь впустить его в малую гостиную и не дорожить этим помещением. Будь осторожен – враг крайне опасен. Я включу дезориентирующую завесу. Это тебе поможет?
– Спасибо, – сказал робот.
– Не за что. Катись.
Последняя дверь – броневая плита, снабженная папиллярным идентификатором, – задержала мирмикантропа минуты на две. Он не стал мудрить с хитроумными запорами, а попросту прожег дыру. Бранд успел подумать о том, что память идентификатора еще хранит пальцевые отпечатки Хильды, Хелен и Эрика, трех человек, из которых двое мертвы, а третья далеко отсюда. Подумал он и о том, что не раз собирался очистить память идентификатора от ненужного, но так и не собрался. Память человеческая держится на реперных знаках – старых фотографиях, вещах, детских игрушках. Что ей, памяти, закодированные символы? Их нельзя ни увидеть, ни потрогать. И тем не менее Бранд не стер их. Пусть хоть Дом по-прежнему считает, что в нем живет полноценная семья…
И еще Бранд с горькой усмешкой подумал о том, что уж мирмикантроп-то, вне всякого сомнения, поступил бы иначе. Разве они понимают, что такое настоящая боль утраты и настоящая любовь? Что они, логичные до механистичности, могут в этом понимать, когда пол для них не играет никакой роли, если, конечно, данная конкретная особь не матка и не трутень. Пройдет время – и естественный ход эволюции разделит нынешних рабочих-солдат на рабочих и солдат, причем и те и другие окончательно утратят половые признаки, благо они уже и теперь вроде рудимента…
Стоп!!!
Подскочив на табурете, Бранд связался с роботом.
– Прежнее задание изменено. Приказываю захватить чужака живым. Любой ценой. Повторяю: любой ценой взять живым. Как понял?
Не дожидаясь ответа, он вскочил и побежал, стукаясь обо все углы.
6
– Что они там делают? – спросил на сей раз Ираклий. Стах следил за мирмикантропами через единственный «глаз», причем самый дальний и неудобный. Остальные были отключены, и эта предосторожность не казалась лишней.
– Похоже, уходят… Да, точно уходят!
– Все до единого?
– Да, кажется…
– Ты их не пересчитал, что ли?
– А ты пересчитал? – огрызнулся Стах. – Я видел столько же, сколько ты. Не то их десять, не то одиннадцать.
– Подождем еще, посмотрим?
– Да, и не будем торопиться. Потом включим все «глаза» и обшарим каждую нору. Возможно, они хитрят, но, по-моему, нас пока оставили в покое. Должно быть, они обнаружили поблизости что-то еще более подозрительное.
– Напрашиваешься на комплимент, специалист по маскировке?
– Сам такой. Кстати, я не сказал, что они ушли насовсем.
Ираклий утер с лысины обильный пот. В Цитадели было отключено все, что можно отключить, и в первую очередь кондиционирование воздуха.
– Насовсем или не насовсем – увидим… Хорошо уже то, что они все-таки ушли.
В душном зале зазвучали вздохи облегчения. Кто-то неуверенно всхохотнул. Одна из женщин вдруг разрыдалась.
– Ну все, все, – ворчливо сказал Стах. – Можно пока расслабиться. Но вентиляцию не включу – терпите.
– Гулять! – настойчиво потребовал Марио. – Гулять хочу!
7
Наполовину расплавленный робот, основательно залитый пеной из ручного огнетушителя, все еще продолжал слабо дымиться, но Бранд не обращал внимания ни на дым, ни на металлические останки. Робот сделал свое дело и погиб, как верный пес, принявший удар на себя и защитивший хозяина. Он не был Гектором и не был другом, но все же заслужил минуту немой признательности – не сейчас, потом! Сейчас были дела поважнее.
Мирмикантроп лежал на боку, неестественно вытянувшись, – обычная застывшая судорога для всякого, кого угостили оперенной парализующей иглой. Между прочим, второй иглой – от первой он сумел увернуться! Если бы не робот…
Если бы робот не отвлек чужака, то не чужак, а Бранд лежал бы сейчас на полу, причем не в целости, а в обугленных дымящихся фрагментах.
Дезориентирующую завесу в малой гостиной чужак прошел, будто не заметив ее вовсе, и теперь можно было догадываться, в чем тут дело. До полной уверенности было еще далеко, но достаточно было и подозрения: мирмикантроп видел ловушки его, Бранда, глазами! Вот почему он шел тем увереннее, чем ближе подбирался к Дому! Что ему электромагнитные поля от аппаратуры, когда на них накладывается куда более слабое, зато бесконечно более информативное поле напряженно работающего человеческого мозга?
Это еще не телепатия, нет. Не чтение мыслей – улавливание эмоций и ощущений. Это иное.
Тем лучше.
– Что, гад, взял? – с затихающей злостью спросил Бранд. Потом задумался.
Один на один? При непосредственном боевом контакте? Нет, он не справился бы, и сейчас было самое время дать себе в этом отчет. Двое на одного – другое дело, да и то если одним из этих двоих можно пожертвовать.
Скверный расклад. А если учесть общую численность мирмикантропов в Галактике – не проще ли сразу признать поражение?
Может быть. Без сомнения, кто-то так и сделает – поднимет лапки кверху и будет ждать конца, подвывая от жалости к себе.
Будут другие – те, кто захочет не отдать, а продать свою жизнь и, может быть, перед смертью сумеет нанести мирмикантропам ущерб, смехотворный с их точки зрения. Пожалуй, таких будет большинство. Формально достойный выход – и столь же безрассудный, как вообще ничего не делать.
Мысль ускользала. Бранд морщился, вполголоса ругаясь. Что-то ведь мелькнуло в голове, когда он приказал роботу брать мирмикантропа живьем, – что-то очень важное, но что? Почему непременно живьем? На что он годен, пленный мирмикантроп? Тянуть из него сведения вместе с жилами? Какие сведения, зачем? Главное о них и так известно, а от второстепенного вряд ли будет прок. Найти у поганцев ахиллесову пяту, такую, чтобы можно было поубивать их всех одним чохом? Ха! Сотни лет искали и не нашли – а он вдруг найдет! Можно придумать и что-нибудь посмешнее.
– Ну и что мне с тобой делать? – спросил Бранд.
Мирмикантроп не шевелился и не моргал. Дышал слабо, но ровно. Доза парализующего препарата в игле была достаточна для того, чтобы отключить человека часов на пять, но у мирмикантропов не совсем обычный метаболизм. Пожалуй, можно было ручаться за час-полтора, не больше. Вкатить еще дозу или связать проволокой? Лучше связать.
– На кой ляд ты мне сдался, не подскажешь?
Мирмикантроп, понятно, молчал. Борясь с отвращением, Бранд критически осмотрел его со всех сторон. Н-да-а… Довольно щуплая особь – средний человек выше и тяжелее. Безбородое округлое лицо, короткий нос, подбородок заметно скошен, на черепе не волосы, а так, какой-то пушок. Гибкий торс, неширокие плечи, вся фигура от плеча до таза какая-то несуразная, сглаженная, как колонна. Талии нет. Вообще ничего нет, что могло бы привлечь взгляд. Интересно, они теперь все такие? Скафандр – легкий, удобный, сразу и не скажешь, что в нем можно входить в атмосферу на космических скоростях. Остальное снаряжение с виду довольно убогое: антиграв, плазменник, компактный ранцевый движок, детектор биомассы, связное устройство. Больше ничего – ни прибора ночного видения, ни компаса, ни металлоискателя, ни иных полезных мелочей. А зачем они, если их с успехом заменяют органы чувств?
