Eldar Morgot - Хроника моффской войны

- Посуду моете? - спросил Ларсон с улыбкой, но тут же снова стал очень серьезным, буквально изрешеченный негодующими взглядами со всех сторон.

- ПИШУ, - процедила Александрина, бросая на наглеца взгляд яростного окуня, - вечером кроссворды решаю. Правда, в последнее время они такие трудные, ничего не получается! Что? Ах да, насчет новой книги "Любовь на фоне смерти". Конечно же, это продолжение предыдущих книг, таких как "Жертва с сединой", "Стриптиз в чужом баре", "Не мешайте дебилу", "Тормоз поневоле" и так далее...Могу без ложной скромности заявить, на сегодняшний день, это лучшее мое творение. Господин корреспондент, уберите, пожалуйста, вашу вспышку, у меня уже глаза болят!.. Дорогие друзья, подходите по одному, то есть, по одной, я всем подарю экземпляр книги с автографом. Ну?

Поклонницы с радостным кудахтаньем обступили предмет своего обожания. Тойя, Лера и Ларсон выбрались из толпы, не особенно горя желанием получить в подарок книгу с автографом самой Александриной. Впрочем, вскоре к ним подошел Таатон в сопровождении высокого ротарианина, с заплетенными в длинную косу светлыми волосами. Родниковые глаза незнакомца отличались несвойственной ротарианам пронзительностью.

- Ну как, - улыбнулся Таатон, - заполучили книгу?

- Нет, сэр, - ответил Ларсон.

- Не любите детективы?

- Нет, почему же, люблю.

- Но?

- Но не все.

- Понятно, - Таатон повернулся к спутнику. - Знакомьтесь, сержант. Мой заместитель Теет.

Теет кивнул и медленно заговорил, отчетливо выговаривая слова чужого языка. Пронзительные глаза внимательно смотрели на землянина с тростью в руках. - Рад познакомиться, сержант.

Ларсон вздрогнул и пристально взглянул на Теета.

- Кстати, у меня подарок для вас, - Таатон протянул Ларсону книгу с такой красочной обложкой, что издали вполне могло показаться, что это реклама пожарного депо.

- "Любовь на фоне смерти" Мэрион Александрина, - прочел Ларсон. - Спасибо.

- Дома и почитаете, - заключил Таатон, - а теперь, простите, дела! Лишь Великому Симу известно, когда закончится этот бардак с реэвакуацией экспонатов на Ротар. До встречи, сержант. Девочки.

Оба ротарианина раскланялись. Ларсон снова ощутил на себе взгляд Теета. Что-то смутно тревожное закралось ему в душу, но что именно, он не мог понять. Между тем Тойя попросила Ларсона прекратить смотреть вслед Теету и заявила, что сейчас будет вводить Ли в курс дела и объяснять его обязанности, оказавшиеся довольно простыми. Ларсон узнал, что вместе с Лерой отвечает за общее состояние музея и в случае необходимости координирует действия охраны. Сержант был немало удивлен, кода за пять минут до закрытия Хвыля выдал ему бластер и две запасные обоймы.

- По приказу директора, - ухмыльнулся великан. - Спрячь пока в ящичке, а завтра оформим в полиции. Правда носить сможешь только в музее.

Ларсон не без волнения взял оружие. Было немного странно снова почувствовать прохладу боевого оружия в руках.

- Что с вами? - спросила Лера, осторожно прикасаясь к руке Ларсона.

- Ничего, - очнулся Ларсон, - так...воспоминания. Ну что, закрываемся?

- Проводите меня? - улыбнулась девушка.

- Я?! - поразился сержант.

- Ну не я же! - засмеялась Тойя. - Кстати, мне уже пора, папа ждет. До завтра!

Лера и Ларсон посмотрели вслед ротарианке и, не сговариваясь, медленно направились к выходу. Ларсон спрятал бластер в персональный ящик с кодовым замком, и, не смея поднять на Леру глаза, медленно шагал, мучительно думая, что сейчас Лера рассмеется и скажет, что пошутила и провожать ее не следует. Лера молчала. Так они и вышли на улицу, в полном безмолвии. Ларсон кашлянул.

- Я...- проворил он. - Где вы живете?

- Рядом, - почти шепотом ответила Лера, поднимая черные глаза.

- Так я вас провожу, - снова кашлянул Ларсон.

- Хорошо... То есть, мы же уже договорились, что проводите.

Некоторое время они шли по тротуару мимо уносящихся ввысь эскалаторов и сверкающих витрин. Народу на улицах почти не наблюдались, все давно сидели дома, уставившись в стереовизоры, из которых шепелявые дикторы радостно вещали, что "за последнюю неделю боев в районе Лонка земляне и ротариане потеряли ВСЕГО ЛИШЬ пятнадцать звездолетов с экипажами" и что "осажденные моффами планеты Тибальд, Норт и Кронос держатся, несмотря на потери..."

- Скажите, Ли, - прервала молчание Лера, - это страшно - воевать?

- Страшно, - признался Ларсон.

- Как же тогда...

- Приходилось преодолевать страх.

- И вы преодолевали? - широко раскрыла глаза девушка.

- Я старался...

Лера остановилась перед входом в здание, на первом этаже которого располагался какой-то клуб с музыкантами и веселящимися посетителями, а чуть выше всего этого великолепия на фасаде красовался огромный плакат с надписью "Поддержим наших бесстрашных воинов, сражающихся с моффскими оккупантами!"

- Вот мы и пришли, - сказала девушка. - Спасибо, что проводили.

- Не за что, - Ларсон улыбнулся и переступил с ноги на протез. - Тогда до завтра?

- До завтра, - Лера опустила ресницы. - Хотите, приходите сюда завтра к восьми?

- Конечно, - просиял Ларсон. - обязательно приду!

Лера улыбнулась и скрылась в подъезде, а Ларсон еще долго стоял на улице и спохватился лишь тогда, когда вспомнил, что может опоздать на свой танк.

Но как видно, в тот вечер Ларсону везло. Он успел на последний танк, оказавшийся полупустым, и сержант с облегчением уселся в кресло. За окном замелькали витрины и рекламные огни, и резкая боль в ноге постепенно сменилась тупой и тягучей.

Дома Ларсон достал из ящичка небольшой продолговатый ящичек и, открыв его, задумчиво осмотрел свои пятнадцать боевых орденов и медалей. Может, надеть их все завтра? Ларсон еще немного подумал и закрыл ящик. Не стоит. На груди и так висят две планки, по ранению и медалям, нечего хвастаться.

А это что? Книга Александриной. Он взглянул на часы. Десять вечера. Пожалуй, он успеет почитать. За окном раздались очередные вопли и обычная вечерняя стрельба. И чего стреляют? Отправить бы соседских снайперов на передовую, туда, где моффские молекулярные мины вспахивают землю, где сотни атмосферных торпед летят к твоей десантной капсуле, где моффские штурмовики идут в атаку под прикрытием пикирующих перехватчиков... Вот тогда красавцы эти и смотреть на оружие не захотят. Если выживут. Качая головой, Ларсон открыл книгу и погрузился в чтение.

Творение под названием "Любовь на фоне смерти" было написана довольно неплохо, создавалось впечатление, что в свое время автор усердно занималась разными точными науками и протоколами. И действительно, на первой странице сообщалось, что Мэрион Александрина - кандидат юридических наук и много лет проработала в органах полиции. Надо же, думал Ларсон, и чего ее в литературу потянуло? Это все равно, что я, космический десантник, подался бы в балерины, да еще без ноги. Ларсон читал и читал, время от времени зевая. Книга была не то что скучной, а какой-то сухой, неживой, похожей на протокол, а самое главное, в ней полностью отсутствовало даже малейшее чувство юмора. Главным героем романа являлась капитан полиции Маня Гранитская из отдела расследования убийств. Кроме нее, в отделе работало еще человек тридцать мужчин, причем все они, начиная от начальника и заканчивая последним конвоиром, являлись полными идиотами, и Маня Гранитская весьма выгодно выделялась на их фоне своими умственными данными. Ларсон улыбнулся. Что- то в привычках Гранитской показалось ему знакомым. Ну конечно! Александрина списала Гранитскую с самой себя и наделила героиню собственными привычками. Также как и у писательницы, у Гранитской имелся муж, научный сотрудник, зарабатывающий кучу денег, а заодно готовящий, стирающий и убирающий. В общем, мечта всех феминисток! Гранитская спала до часу дня, выкуривала две пачки сигарет в день, не была способна поджарить элементарную яичницу, но при всем этом шла на работу и раскрывала самые сложные преступления, как видно, с помощью пресловутой женской интуиции, потому что, пока все сослуживцы стояли с глупым выражением лица, Гранитская моментально все понимала, и несчастный преступник сразу раскалывался. Ларсон снова покачал головой. Почти на каждой странице утверждалось, что Маня - это ничем не примечательная "серая мышка", но стоит ей "приодеться", как "мышка" моментально превращается в сексапильную женщину, на которую все пялятся, словно на золушку. Ларсон засмеялся. Все- таки Александрина сама хотела быть такой же, как и ее вымышленная героиня. А что еще нужно средних лет женщине (женщинам)? Ну, конечно же, быть лучше мужчин, этих подлых повелителей мира, мужчин, которые, похоже, сильно притесняли Александрину за все годы службы в полиции, потому только, что она женщина. Обидно! Вот и придумала она Маню Гранитскую, половина образа которой представляла из себя точную копию писателя Мэрион Александриной, а вторая половина - тем, кем Александрина очень стремилась стать, но так никогда и не стала. В противном случае вряд ли начала бы писать свои романы-протоколы. Но успех то им обеспечен! Ларсон захлопнул книгу. Ведь миллионы женщин тоже хотят жить такой жизнью: муж-слуга, делающий за вас все в доме, и любимая работа, где три десятка мужчин ловят каждое твое слово и восхищаются, ежесекундно признавая твое ЖЕНСКОЕ превосходство. Ларсон снова рассмеялся. Так и до искусственного оплодотворения недалеко...