Владимир Покровский - Планета, где все можно

- Отпейте, гости дорогие, каждый из своего бокала, - вежливо предложил О'Ты, - хотя бы по нескольку капель поданного вам напитка, чтобы в должной мере его оценить. А отпивая, присядьте, потому что этот напиток стоя не пьют даже за здоровье присутствующих здесь дам.

Ту все увидели, что на полянке вокруг них живописно расставлены точно такие же плетеные кресла, что и у хозяина Планеты, Где Все Можно. Под радостное хихиканье, доносящееся из рощ, они заняли предложенные места и приготовились к дегустации. Одна только Мария из свойственного ей чувства протеста в кресло свое не села, а даже напротив того, в сторонку медленно отошла. Ее, к тому же, почему-то обидели слова О'Ты насчет присутствующих здесь дам. Поэтому она отошла в сторонку, по-прежнему, впрочем, предвкушая радость от грядущей встречи с прекрасным и даже поднеся к губам раскрашенный драгоценный бокал.

О'Ты отпил, тем самым подав пример остальным и на несколько секунд поляна заполнилась звуками причмокивания и похлюпывания. Потом все стали говорить "М-ммаах!" и "Уй, как здорово!", на что О'Ты отреагировал добродушным вопросом:

- Ну, как? Правда же, хорошо?

И все в ответ радостно сказали, что правда, и в адрес О'Ты приветливо, как один, заулыбались, не исключая даже Марии. Мария даже подумала, что этот О'Ты - совсем ничего дядечка и попади он в Поселок, она бы с ним обязательно подружилась семьями и они бы взаимно благотворно влияли друг на друга: он на Тима, и она на Тима.

Один только Проспер Маурисович с приветливыми улыбками и отпиваниями капель предложенного напитка решил из бдительности немножко повременить, потому что мало ли чем Странник, пусть даже и такой гостеприимный, может напоить ничего не подозревающих землян? А вдруг как наркотик? Но когда все вокруг заухали и заммэхали, он не выдержал, насчет бдительности начхал, торопливо опрокинул в рот содержимое своего бокала и оттуда в горло ему хлынуло такое приятное да ласковое, что он тоже заухал, заммэхал и стал во все стороны приветливо улыбаться.

Так они сидели в своих плетеных креслах, приветливо улыбались и отпивали из своих бокалов, содержимое которых никогда не кончалось, и слушали, что им говорит О'Ты. А О'Ты тем временем рассказывал им, обращаясь преимущественно к Тиму, почему он не считает Проспера Маурисовича болваном, предателем и скотиной гадской, а также почему, по его мнению (О'Ты все время упирал на скромную и ненавязчивую грамматическую конструкцию "по моему мнению", хотя ясно было как дважды два, что это не только его мнение, но и одновременно конечная стадия истины), и остальные не должны тоже думать о Проспере Маурисовиче нехорошо.

Он говорил, что Проспер Маурисович не то чтобы совсем уже молодец, но все же таки поступил смело, самоотверженно и основных канонов не нарушая. Что, если у человека есть главная в жизни идея, совсем неважно какая, и он готов отдать за эту идею все свое самое дорогое, то это даже, "по моему мнению", до некоторой степени и похвально.

В этом месте Мария перестала приветливо улыбаться и спросила у О'Ты:

- Это как же так у вас получается, что предательство похвально? Если б он там своей жизнью или свободой, или службой своей рисковал, так пусть его дурака валяет, не жалко. Но он же, скотина такая (здесь уже и Проспер Маурисович приветливо улыбаться перестал, а начал улыбаться испуганно), нас всех за свою эту идею дурацкую продал, нам теперь в Поселке и появляться нельзя, да и вообще нигде нельзя появляться, потому что комконы тут как тут - схватят и сцапают. Это у вас похвально получается, такое предательство невозможное?

- Снова здорово, - прокоментировал О'Ты и отпил еще немножечко своего сказочного напитка, каковому примеру все, кроме Марии, тут же последовали. Во-первых, уважаемая Мария, насчет "не появляться", насчет "схватят да сцапают", по моему мнению, можно кое-что предпринять. Во-вторых, Проспер Маурисович никогда не скрывал свой жаркой страсти к поимке настоящего Странника, за которого он почему-то принял меня. И в своих расчетах вы, уважаемая Мария, и вы, уважаемый Тим Анатолич, это обстоятельство должны были как следует учесть. (Проспер Маурисович при такой постановке вопроса снова начал приветливо улыбаться и энергичными киваниями головы поддакивать). В-третьих, я что-то не припомню в канонах запрета на предательство. Вот просто не припомню и все!

- В каких таких канонах? - поинтересовался Тим, позицию своей жены Марии полностью разделявший.

- Ну, я, там, не помню в точности, - ответил О'Ты. - Что-то там было такое насчет не убий, не укради, не возжелай и так далее. Вы-то лучше помнить должны, все же таки это ваши каноны, а не мои. У меня так никаких канонов нет абсолютно. А у вас есть. И не помню я, чтобы там что-то насчет предательства. Нету и, стало быть, суета. Может, это на вас через Проспера Маурисовича такое испытание насылается...

Мария фыркнула и совсем в сторону отошла, размышляя о том, как это она теперь будет с О'Ты дружить семьями после подобных с его стороны заявлений. А Тим несколько даже вошел в состояние неприятия и обиды.

- Что еще за испытания? - спросил он. - Я вам не трансформатор какой-нибудь, чтобы меня испытывать.

- А вот скажем, - предположил О'Ты, - если бы я и в самом деле оказался Богом, которого вы хотели во мне увидеть, согласились бы вы, Тим Анатолич, на такое испытание?

- Это что, конкурс на место, что ли? - уточнил Тим.

О'Ты весело и приветливо засмеялся.

- Ну уж сразу так-таки и на место! - сказал он Тиму. - Какие вы все-таки меркантильные, Тим Анатолич. Ведь если Бог, то он вроде как бы и ваш отец тоже...

- У меня отец вот он сидит, - возразил Тим.

Не отрываясь от бокала, Анатоль Максимович приветливо помахал рукой, мол, вот он я, не волнуйтесь, пожалуйста.

- Нет, - О'Ты еще раз приветливо и терпеливо улыбнулся Тиму, не теряя надежды объяснить воображаемую ситуацию. - Я имел в виду не физического отца, который конечно же Анатоль Максимович, я имел в виду в духовном смысле отца, прародителя всего живого и неживого. Вот вы бы, Тим Анатолич, вы как согласились бы на испытание от него?

- Верно ли я вас понял, уважаемый О'Ты? - недоверчиво переспросил Тим. - Просто из-за дальних родственных отношений? За просто так? За ни за какое место? А вот говорят еще, что человек от обезьяны произошел (при этих словах О'Ты поморщился, а в кущах и рощах стали громко плеваться), так мне от нее что - тоже за здорово живешь испытание принимать?

- Нет, - заключил О'Ты, немножко от дискуссии начиная уставать. - Вы все-таки очень меркантильные, Тим Анатолич. Все вам дай да дай. А вот чтобы из простой любви к прародителю своему, тк этого нет.