Владимир Немцов - Семь цветов радуги

Бабкин взглянул вверх. Там была закреплена надежная металлическая втулка. Вероятно, сквозь нее подавались вниз трубы. «Здорово! — подумал Тимофей. Никакой вышки не надо».

Теперь ему многое стало понятным. Он догадался, почему вертелся Димкин пиджак, поднятый над землей отрезком трубы. Он понял, что здесь найден подземный источник. Техник был уверен, что при столь слабосильном моторе нельзя вертеть сотни метров труб. Да, пожалуй, это и не нужно. Вода должна быть совсем близко…

Ему казалось, что прямо под ногами, под тонкой известковой коркой, с тихим журчанием текут водяные струи.

Он прислушался. Определенно, где-то есть ручеек. Бабкин обошел кругом буровую установку и заметил у стены узкую канавку. В ней блестела вода, отражая матовый белый потолок. Казалось, что течет под землей молочная речушка.

Несмотря на удивительно простое разрешение тайны фонтана, Тимофею далеко не все казалось ясным. Неужели только затем, чтобы попытаться найти воду в этой пещере, нужно было проводить сюда подземный кабель, устраивать таинственные двери и любовно обшивать досками идущие вниз ступеньки?

Бабкин решил пройти дальше и выяснить, откуда же пробивается свет в эту «подземную буровую».

Впереди виднелась часть известковой стены. На ней отпечатались узорчатые тени, или, быть может, это вкрапления каких-либо темных геологических пород.

Однако когда Тимофей подошел к стене поближе, то уже ничего не мог понять.

Перед ним колыхались от сквозного ветра зеленовато-синие растения с зубчатыми, как у орешника, листьями. Будто ползучий виноград, они тянулись вверх по блестящим проволочным струнам, которые в этом странном подземном мире представлялись Бабкину тонкими голубыми лучами, упирающимися в свод.

В призрачном синем свете вся зелень, ползущая не только по стенам, но и по земле, казалась нездешней, перенесенной с другой планеты.

«Астроботаника», — с усмешкой решил Бабкин, рассматривая непонятные для него растения. «Вот бы Димка удивился! — подумал он. — Вчера только мне рассказывал, какие на Марсе бывают деревья и травы. Наши ученые открыли… Да, это не та ботаника, о которой с уважением говорил младший Тетеркин».

Тимофей вспомнил, как Вадим, захлебываясь от восторга, доказывал ему, что теперь можно в точности представить себе марсианский пейзаж. Кустарник, зелено-голубой, даже синий; он похож на можжевельник. Растет там еще синяя брусника, морошка и голубой, как земное небо, мох.

«Вот вам, пожалуйста, — мысленно обратился к отсутствующему другу Тимофей. — И на Марс не нужно лететь. Все как есть синее».

Он осторожно пощупал зубчатые широкие листья, перевернул листок. Там он оказался уже не таким синим, а, пожалуй, слегка розоватым. Недоверчивый Бабкин понюхал его, пожевал. С досады сплюнул: «Леший ее знает, что это за штука, еще отравишься».

Голубая ягода, похожая на вытянутую продолговатую вишню, дрожала, как огромная капля на ветру.

Тимофей сорвал ее и стал придирчиво рассматривать. Затем слегка надкусил, но тут же опомнился. Вот ведь привычка какая, словно несмышленый ребенок — все в рот тащит. Ягода была почти прозрачной, сквозь ее, похожую на целлофан, кожицу просвечивали семечки.

— Да я же такую пробовал! — невольно воскликнул Бабкин. — Димка приносил!

И вдруг после этого ягода показалась ему совсем не голубой, а зеленоватой. Листья на растениях тоже позеленели, стали почти обыкновенными, только чуть-чуть, как говорится, «ударяли в синеву».

Бабкин сунул ягоду в рот и повернул за угол. «Голубая вишня» вдруг застряла в горле.

Цветущий сад вырос перед глазами. Тонкие низкорослые деревца, кустарники, покрытые цветами и плодами, высокие стебли каких-то невиданных растений — все это купалось в голубых лучах, льющихся сверху.

Под известковым потолком висели длинные светящиеся трубки. Пчелы жужжали между ними, проносились прозрачные тени стрекоз со стеклянными крыльями. Метнулась какая-то красноголовая пичужка и скрылась в кустах.

Все в этом подземном саду было настоящим. И пенье, и чириканье, и пряный запах цветов, и капельки росы на лепестках. Кузнечики отчаянно пиликали в траве, словно оркестранты перед выступлением. Гудел рассерженный шмель, тоненьким голоском жаловался комар.

Все было настоящим, как на земле, И следы ползущего жука на узкой тропинке, и сонная бронзовая ящерица, застывшая на камне: она будто грелась на солнце.

И только это солнце было ненастоящим!

Матовые холодные трубки, покрытые изнутри люминесцентным составом, стали солнцем подземного мира.

Тимофей и тут оставался верен себе: спокойно, вразвалочку шел он по дорожке. Ничего особенного не случилось. Он внимательно осматривался по сторонам и старался понять, кому и зачем понадобилась эта странная театральная декорация. Зачем этот осколочек живого мира спрятан под землю? В глубине пещеры светились красные трубки, будто наполненные раскаленными углями. Около стены горели зеленые лампы. Здесь же проходили отопительные трубы.

Возле некоторых растений торчали таблички с какими-то цифрами. Но что это за странный куст? Бабкина заинтересовали его лапчатые листья, похожие на веера. Наверное, какая-нибудь тропическая штука?

Вдруг ветки взмахнули своими веерами, словно от дуновения ветра. Тимофей мгновенно остановился: ему показалось, что кто-то прятался за кустом.

Нет никого… Бабкин в раздумье смотрел на шаловливый куст, взмахивающий листьями. Опять вздрогнули веера, будто их дергали за ниточки. Тимофей тщательно, как настоящий исследователь, осмотрел ветки. Никаких ниток.

Может быть, это ему просто показалось? Техник собрался было направиться дальше, но ветки вновь замахали листьями. Они как бы предупреждали Бабкина, чтобы тот не ходил туда.

— Вот нервное растение, — пробормотал Тимофей сквозь зубы и подумал: «За каким дьяволом такую пакость разводить?»

Он вспомнил, как однажды на урок ботаники учительница принесла кустик мимозы в банке. «Смотрите, дети, — говорила она: — слегка щелкнешь по веточке, и растение мгновенно сворачивает свои листочки. Через минуту они снова раскрываются. Вот видите?» Учительница показала этот опыт два раза. Прозвенел звонок. Бедный кустик остался в классе. Любознательные ребята его за перемену так «защелкали», что листочки уже больше не разворачивались.

«Ну, хорошо, — подумал Тимофей, оглядываясь на «нервное растение». — Там эту мимозу щелкали, а здесь куст никто не трогает. Чего же он, несчастный, дергается?»

ГЛАВА 11

НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ

Бедняга