Роберт Вильямс - Звездные осы

Маленький человек, который выглядел как придурок, снова улыбнулся при мысли о том, что он может добиться чего-то лучшего.

На Джонни Дерека давило время. У него не было времени, чтобы переубедить этого маленького человека, заставить его перебороть свою логику и указать на лучший путь, по которому нужно было следовать. Зная, что Коттер имеет первоклассный ум, он надеялся, что ученый понимает его.

— Я не хочу прибегать к насилию… — начал Дерек.

Но его перебили.

— Не вы ли так много говорили о свободе? — спросил Коттер.

— Да, — признался Дерек.

— Тогда вы должны дать мне ее тоже!

— Я пытаюсь дать ее…

— В нее также должна входить свобода умереть, если потребуется, для того чтобы исправить ошибки, которые я совершил, сказал Коттер.

Он был совершенно спокоен. Он так часто смотрел в глаза смерти, что подружился с ней.

— Конечно, — ответил Дерек. — Но если я предоставлю вам свободу умереть здесь, тогда многие другие умрут потому, что вы выбрали свою свободу не вовремя. Время всегда являлось частью ситуации, сэр.

— Я понимаю это, — ответил Коттер. — Я также понимаю, что у вас не хватает времени, чтобы все понять о том, что я делаю, почему я не могу бежать с вами и не хочу делать этого. Я знаю, что вы пообещаете устроить другую лабораторию для меня. Я знаю, что вы сделаете это, если сможете. Но может быть, для этого потребуются месяцы. Вы должны найти место для новой лаборатории, затем найти аппаратуру…

— Мы будем работать так быстро, как сможем, — пообещал Дерек.

— Я знаю, что это будет так. Но мое сердце и так уже довольно долго работает слишком быстро. У меня осталось немного времени, чтобы продолжить свою работу до тех пор, пока я умру. Это конец длинной дороги для Джозефа Коттера, маленького Джои, как придурки называли его. Здесь я должен исправить все или умереть.

— Мне бы не хотелось этого, но я должен это сделать, — ответил Коттер. — Но я предупреждаю, что если вы примените силу, то унесете отсюда труп.

Дерек очень долго молчал. Он восхищался тем, что видел и любил настоящей храбростью. Он протянул руку Коттеру.

— Клянусь Богом, я вижу настоящего мужчину! Я вижу настоящего мужчину! Мистер Коттер, мы отошли от всех остальных в безопасное место, а я остаюсь с вами, чтобы исправить нашу совместную ошибку!

Коттер пожал руку Дерека, с улыбкой посмотрев на изношенные подошвы своих башмаков, а затем снова вернулся к своей работе. Немного задохнувшийся, но тоже счастливый, Джон Дерек тоже вернулся к своей работе по эвакуации людей, находившихся в этой пещере. И он оказался перед своей матерью.

— Если ты останешься, я тоже остаюсь, — сказала седая женщина. Сутулость, которая была в ее спине, исчезла. Теперь она была снова такой же стройной, как дерево.

Дерек уставился на нее.

— Я родила тебя, я дала тебе жизнь, — сказала его мать. — Кто имеет большее право на то, чтобы умереть с тобой?

У Джона Дерека не было ответа на этот вопрос. Он также понимал, что его все больше давило удушье. Его глаза обратились к Дженни.

Она подошла к нему и смотрела на него. Она также стала похожа на высокое дерево.

— Если ты ищешь людей, преданных тебе, я тоже могу пригодиться, — сказала Дженни.

— Но…

— Я должна родить от тебя сыновей, если что-то случится, — продолжала Дженни. — Они должны быть стройными, высокими сыновьями со смелой кровью свободных людей, которая будет течь в их венах. И так они должны вырасти высокими, мы сейчас тоже должны немного вырасти, как твоя мать. Поэтому я тоже остаюсь, Джонни.

Когда она говорила, то оставалась совершенно спокойной. Ее разум и сердце подсказывали, что именно так и должно быть. Поэтому она поступила именно так. Она приподнялась именно так, она приподнялась и поцеловала его.

— Но кто-то должен остаться здесь и помочь маленькому Джои. И должен быть я! — закричал Дерек.

— И кто-нибудь еще должен остаться здесь и следить, что вы вовремя покушали, — ответила Джонни. — Подать еду мужчинам, которые дороги ее сердцу было главной задачей женщины в старые времена и самым старым понятием о свободе, которая женщина всегда знала и хотела.

Ком в горле Дерека еще вырос. Он понял, что должен кричать, чтобы преодолеть его.

— Все вы несете бессмыслицу!

Прокричав это, он отвернулся. Теперь он увидел, что все его люди собрались вокруг него со всеми своими сокровищами, которые может унести преследуемый человек в своих руках и снова образовали полукруг лиц, внимательно наблюдавших за ними.

— Не говорите мне, что и вы собираетесь отказаться от меня! закричал он.

Их лица стали еще более мрачными. Но они не двигались. Вперед выступил Лунный Человек.

— Ты всегда говорил нам о свободе, Джонни, — сказал старик. — Мы знаем, что подразумевал свободу жить. Мы уважали тебя за это, за все твои дела, за то, что ты был на нашей стороне… но если свобода жить что-нибудь означает, Джонни, она также включает в себя свободу умереть так, как мы хотим. Я уверен, что говорю от имени всех нас, которые пожелали здесь остаться с тобой и маленьким Джои.

В знак согласия послышался шум и на лицах было видно одобрение.

Дерек попытался говорить, но ком все больше сжимал его горло. Он посмотрел на Р-133.

— Лунный Человек не имеет права говорить за тебя, — сказал он, обращаясь к Р-133.

Р-133 отвлекся от простуды и внутри себя, где он искал свое забытое имя.

— Лунный Человек говорил за меня, — ответил он. — Если питон заглатывает обезьяну, если леопард поедает ее, то ей ничего не остается как воспользоваться шансом на свободу, который связан с опасностью.

— Я думал, что ты ничего даже не слышал, — сказал Дерек запинаясь.

— Я думаю, что все слышали, что ты сказал, Джонни, — четко прозвучал голос Дженни Фарго а полной тишине. — Самой нашей главной проблемой, самой нашей главной возможностью и самым твоим главным превосходством является то, что люди прислушиваются к тебе. В них просыпаются самые лучшие желания и самые лучшие мечты. Они следуют за их мечтами и за тобой.

Джон Дерек знал, что он слышит слова самой высокой похвалы в своей жизни. Он также чувствовал своим сердцем, что видит самое подлинное выражение повиновения, которое когда-либо отдавалось человеку. Никто из людей не обладал таким повиновением — эти люди останутся с ними и пойдут за ним куда угодно.

Однако он знал, что это не просто повиновение ему. Дженни сказала правду. Это было также преданностью мечте.

Он собрался остаться потому, что оставался Маленький джои. Эти люди не хотели следовать только за одним Маленьким Джои. Они следовали все, включая Маленького Джои, за мечтой, которая была частью надежды для тех, кто еще не родился, которые находились еще вне лона времени, чтобы войти на сцену, которая называлась Землей и вступить в игру на еще большей сцене, которая называлась Солнечной Системой.