Александр Дон - Проблуждение миров (Полусредний мир – 1)

Керамир охнул и обессилено опустился на землю.

Это было ужасно! Волшебники были повсюду! В этом проклятом городе даже сопливые дети владели таинствами магии, да такими, что главный волшебник Семимедья Керамир не достоин был даже подтирать за ними волшебную пыль или чистить агатовый горшок для магических отходов.

Совершенно убитый, Керамир повалился на грязный асфальт.

Силы оставили его, и Керамир забылся тревожным мучительным сном.

Глава 12

СКАЗКИ СТАРОГО МОРЯКА

Вован очнулся на улице. Он лежал на мостовой неподалеку от таверны. Свежий ветерок, долетавший с моря, неприятно холодил его тело. Над ним хлопотал старый оракул Нунстрадамус.

Пошарив руками по телу, Вован обнаружил, что из одежды его новые знакомые оставили ему только трусы. Не было ни пиджака, ни брюк, ни кепки, ни бумажника с деньгами и карточками, ни депутатского удостоверения. Исчез также и амулет.

– Что это была за игра? – спросил Вован, морщась от боли и потирая ушибленные места.

– Норт-о-Хол, – вздохнул оракул. – В эту игру играют только матросы в порту. И то, когда их много. Так что тебе еще повезло.

Как раз в это время мимо проходил человек в моряцкой куртке, с трубкой в зубах, и шкиперской бородкой. Он окинул крепкую фигуру Вована цепким взглядом и пробормотал: "Тебя-то, голубчик, мне и надо!".

Моряк обратился к Вовану:

– Здорово, приятель! Вижу, ты славно погулял сегодня. Может быть, ты хочешь продолжить? Пойдем со мной, братишка, я угощу тебя славным морским грогом!

Моряк помог Вовану подняться и проводил его в таверну.

Оракул двинулся было за ними, но моряк брезгливо отпихнул его ботфортом:

– Пошел вон, побирушка! Шляются тут всякие…

Цапгкорн, увидев Вована второй раз за вечер, нисколько не удивился. Он радушно приветствовал моряка, принял заказ на жаркое и грог и удалился на кухню.

– Снова появился тот сумасшедший чужеземец, – сказал он Цапфлее. – Но теперь, похоже, ему так легко не отделаться. Его привел Лигус.

– Лигус! – воскликнула Цапфлея. – О боги! Лучше бы ему сгинуть в трущобах Сам-Барова!

Да-а-а… Жаль беднягу, но видно, такая его судьба. Не забудь взять с него сантим за разбитую кружку!

– Не волнуйся, его новый приятель Лигус заплатит за все.

Моряк оказался замечательным парнем. Он щедро подливал Вовану грог, подкладывал лучшие куски, рассказывал смешные моряцкие байки и анекдоты.

Разомлевший от грога и внимания моряка Вован не заметил, как тот незаметно высыпал в его кружку белый порошок, и не обратил внимания, что грог в его кружке как-то странно шипит и пенится.

Продолжая развлекать Вована беседой, моряк вложил кружку в руку Вована:

– Пей, приятель! Тебе нужно подкрепить силы.

Вован отхлебнул из кружки. На этот раз грог показался ему несколько солоноватым.

В ушах у Вована зашумело, голова закружилась, и стало неудержимо клонить в сон.

Моряк что-то говорил, но Вован слышал все как сквозь вату. Таверна качалась и плыла перед глазами. Веки его сомкнулись и Вован крепко уснул.

Он не почувствовал, как моряк взвалил его на плечо, как вынес из таверны, как тайными ходами пронес на пристань, не слышал плеска волн и гулких шагов по деревянной палубе, не видел мачт и парусов над головой.

Взметнулись паруса, гремя, поднялась якорная цепь, и галеон, покачиваясь на волнах, вышел в открытое море.

Огонек кормового фонаря последний раз мигнул и растаял во мгле. Ночь скрыла галеон.

На скале, закусив губу и глядя на удаляющийся галеон полными слез глазами, стоял Нунстрадамус.

А далеко в открытом море, на палубе галеона, крепко связанный по рукам и ногам, спал Вован.

Старый гоблин Цапгкорн заканчивал сортировать объедки, прикидывая, что еще может пригодиться для завтрашнего меню, когда дверь таверны распахнулась и его взгляду предстал пьяный гном.

– Опять ты! – рассердился Цапгкорн. – Я же велел тебе убираться ко всем чертям!

Какого дьявола ты прешься в таверну, если у тебя нет денег?!

Гном забормотал что-то на своем гномьем наречии.

– Что ты там бормочешь, болван? – сказал Цапгкорн. – А ну, давай, выметайся отсюда!

Гном побормотал еще немного, засунул руку в карман, долго и сосредоточенно шарил в нем, и наконец, к величайшему удивлению Цапгкорна извлек оттуда три золотые монеты.

– Откуда у тебя деньги, гномье отродье? – вскричал Цапгкорн. – Ты же был пуст, как сухой колодец!

Гном забормотал что-то, из чего следовало, что святой Квиткоу, покровитель гномов, внял его молитвам и позаботился о нем, послав ему целых три реала.

– Три реала! – воскликнул пораженный Цапгкорн. – Клянусь закуской, твой покровитель чересчур щедр! Я не подал бы тебе и дырявого сантима. Но коль скоро у тебя завелись деньги, добро пожаловать во "Взбесившийся еж"! Делайте заказ, уважаемый сэр гном!

Ничего не подозревающий Вован крепко спал на палубе.

Ветер был попутный, команда опытная, и галеон резво прыгал по волнам, делая не менее десяти узлов. За ночь судно прошло около пятидесяти миль, и когда взошло солнце, галеон уже входил в гавань. Впереди, на высоком холме зубчатыми крепостными стенами и белыми башнями вставал город.

Это был Гарбар, торговый центр Полусреднего мира.

Судно миновало вход в гавань, огороженный тяжелой железной цепью, и стало пробираться к пристани.

Несметное количество фрегатов, галеонов, бригантин, фелук, шаланд и прочих больших и малых судов теснилось у пристани. Их были тысячи тысяч, они заполняли весь берег от горизонта до горизонта, и на всех кипела работа. Толпы рабов-грузчиков, сгибаясь под тяжестью тюков, ящиков, сундуков и коробок, непрерывно сновали между пристанью и судами. Судовые приказчики с учетными пергаментами в руках и перьями за ухом сбивались с ног, сорванными голосами орали на грузчиков, в сотый раз сбивались со счета и начинали считать сначала. Люди кричали, лошади ржали, ослы ревели, собаки лаяли – над пристанью стоял сплошной многоголосый гул, и человеку, впервые попавшему сюда, уже через пару минут начинало казаться, что в голове у него завелся сумасшедший хор.

Галеон лавировал между стоящими на рейде судами с цирковой ловкостью. Казалось, втиснуться в гавань было невозможно. Но галеон ловко нырнул в щель между двумя фрегатами и уткнулся носом в причал.

Сейчас же по палубе забегали матросы, поднимая пинками пленных. Вован проснулся от сильного толчка, и обнаружил, что над ним нависает человек в моряцкой куртке и с трубкой в зубах. Вован узнал своего вчерашнего благодетеля. Моряк стоял, широко расставив ноги, и длинной палкой тыкал Вована в живот: