Сергей Снегов - Экспедиция в иномир

2

Мы знали, что проход в страну ропухов лежит рядом с выходом к вариалам. И около этого третьего отверстия Артур нарисовал извивающегося золотого дракона, распахнувшего огромную зубастую пасть. Мне этот рисунок показался лучшим из всех живописных творений Артура.

Как и в стране вариалов, перспектива у ропухов была расходящаяся. Но та, оставленная страна казалась пустыней сравнительно с той, куда мы попали, выйдя из купола.

Мы очутились на улице города, до того похожего на земной, что Николай не удержался от восторженного возгласа. Кругом вздымались дома, многоэтажные, ярко освещенные, каждый следующий выше того, что был ближе, а дальние такие громадные, что крыши зданий смыкались над головой.

Даже в стереотеатре, где спектакли разыгрывались впереди и позади зрителя, под ним, рядом с ним и на высоте, нам не приходилось видеть такого удивительного зрелища, как эти раскинувшиеся по бокам и над нами дома. И ни одно из закрывавших все небо зданий не выглядело кривым, они не переламывались, не изгибались, не заполняли собой высоту, как тучи или летающие предметы. Здания стройно вздымались ввысь, они были далеко и одновременно вверху. И от этого небо в городе казалось не сферическим, а конусообразным — все дальние дома смыкались в зените крышами, как шесты дикарского чума.

А на улицах проносились ропухи — гигантские вдали, метра на два вблизи.

По отдаленным силуэтам они представлялись крылатыми драконами вроде того, которого нарисовал Артур на входе в их страну.

— Пророческий рисунок, — с уважением сказал о нем Жак.

Но, присмотревшись, мы убедились, что лишь во время полета, когда туловище свободно извивалось в воздухе, ропух мог сойти за летающего змея. Опустившийся, он скорее напоминал человека, чем дракона, но странного человека, двухголового, с короткими руками, мощными ногами и поднятым хвостом, увенчанным небольшой короной. Такие же короны, но побольше — пять гибких прутьев с шариками на концах — украшали обе головы ропуха. Над шариками пылали огни Эльма. А на спине, животе и по бокам от голов к хвосту тянулись четыре зубчатых гребня, и на каждом зубце мерцали те же электрические огни.

Когда одно из чудищ, увешанное гирляндами искрящихся огней, промчалось мимо, вариал, обреченно сжавшийся в комочек в экранном поле Жака, едва не погас — так ослабело его свечение.

— Ропухи вещественны, — сверившись с показаниями анализаторов, установил Николай. — И вещественны в нашем смысле — твердых форм, четких пропорций. А летают, по-видимому, при помощи электростатических полей. Кстати, здесь имеется атмосфера. Помните, Правый говорил, что подданные Тода питаются воздухом.

— Пока они не открыли нас, — констатировал я. Больше всего я опасался немедленного нападения ропухов, внезапные сражения с неизученными врагами я недолюбливаю. — Итак, немного пофланируем по их городу невидимками.

Мы чуть не сталкивались с пролетающими ропухами. Ничто не показывало, что наэлектризованные летуны догадываются о присутствии невидимок.

В диковинных домах были стены и окна, освещенные изнутри, но отсутствовал даже намек на двери и ворота. При ходьбе облик города менялся — приближающиеся здания опадали, отдаляющиеся вздымались, а над головой перемещались квадраты освещенных окон.

Нетерпеливый Николай вскоре пожаловался, что наш метод знакомства с дзета—странами — ходить и присматриваться, ото всех таясь, — малоэффективен. Мы явились сюда для вызволения попавшего в беду друга, а не для прогулок по бульварам чужих столиц. Без прямого общения с местными жителями этого не добиться.

Я проверил связь с «Пегасом». Энергетические резервы межмирового лайнера могли быть вызваны в любой миг на помощь. Меня тоже не прельщала перспектива пассивного разглядывания чужого города. Но и рисковать не хотелось.

— Я обнаружусь один, а вы пока оставайтесь за экранами. Очередность выявления такая: за мной Артур, потом Николай, страхует нас Жак. Вариалом лучше не рисковать. В случае нападения на меня я снова ныряю в невидимость.

Теперь я был не только виден, но и доступен влиянию местных физических полей. Однако ропухи, усеянные электрическими огнями, вначале проносились мимо, не оборачиваясь. Потом один замер в воздухе, опустился передо мной и уставил на меня обе головы — переднюю и заднюю. Кроме двух коротких мощных рук, ропух обладал еще десятком руконожек, гибких и крепких, — в полете они развевались, как волосы, а на почве он поддерживал ими туловище вертикально. Головы ропуха мало напоминали человечьи — безносые лица, большой, с подергивающимися губами рот, один тусклый глаз надо ртом.

Интерес, вызванный у ропуха моим появлением, проявлялся сперва лишь в том, что разряды, срывавшиеся с зубцов четырех гребней, и огни Эльма, плясавшие на шарах двух корон, уже не вспыхивали и погасали, как при полете, а исторгались непрерывным электрическим гейзером. А затем в глазах обеих голов появился свет — крохотная недобрая точка, забрезжившая в глубине зрачка.

Дружественно протянув руку, я сделал шаг к ропуху.

— Не ослабляй слишком экран, Казимеж! — Жака обеспокоили раздраженные электрические разряды и зловеще засветившиеся глаза. Вариал, пугливо прижимавшийся к Жаку, спазматически твердил об опасности. — Он, кажется, готовит нападение.

— Пусть нападает! — Я сделал еще шаг вперед. — Ему не поздоровится, если он кинется на меня.

Но ропух не кинулся, а выстрелил глазами. Из обеих голов вылетело два световых пучка. Кинжальные пучки свободно промчались сквозь меня.

— Да у него лазерные гляделки! — удивленно пробормотал Николай. — Дай-ка ему силовую оплеуху, Полинг!

Вместо ответного удара я снова дружественно протянул руку. Около первого ропуха опустилось еще два. Эти тоже пытались испепелить меня глазами, и им тоже не удавалось. Ропухи больше не ударяли глазами, лишь недоуменно таращили их. И сейчас глаза их походили на человеческие, только глупые.

— Их способ речи — колебания электрических потенциалов, — сказал Николай, уловивший дешифровку. — И какой интервал напряжений — от единиц до миллионов вольт!

— У них опасная речь, — с тревогой сказал Жак. — Полинг, поберегись! Эти молодцы могут сразить тебя даже дружеским приветствием. Их ласка не менее грозна, чем их ярость.

Я все старался завести контакт с ропухами: по привычке прибегал к улыбке и дружелюбным жестам, потом возбудил вокруг себя переменные потенциалы. Ропухи сразу оживились, когда запульсировало вызванное мной силовое электрическое поле. Один, скосив набок заднюю голову, пытался ощупать меня руконожками — связка молний вырвалась из них. На какую-то долю секунды я весь был обвит синеватой огненной бахромой. Дешифраторы высчитали, что разность потенциалов в разряде достигла полумиллиона вольт, но разошлись в толковании поступка: мой дешифратор утверждал, что ропух воскликнул: «Добро пожаловать!», а дешифратор Николая информировал, что ропух проискрил: «Проваливайте!». Типичная картина дешифровки: я еще в космических странствиях установил для себя, что ни на один прибор такого рода нельзя твердо положиться, надо узнавать природу общения из того, как она реально совершается.