Алексей Дуров - Мерцающая мгла

  План был такой - внезапно метнуться в сторону, зайти противнику с фланга, взять его на прицел. Или - в рукопашную.

  Но не вышло - снова кто-то посторонний взял управление на себя. Время как будто замедлилось, внутри все онемело.

  Когда до кустов, из-за которых следили, оставалось метров тридцать, рука сама собой вскинулась, и палец сам собой нажал на спуск.

  Раздался короткий, но громкий вскрик. Попал.

  Женщина охнула, метнулась в сторону, прикрывая собой ребенка.

  Михаил успокоительно махнул и пошел дальше. Она - за ним. Верит безоговорочно. Ангелом считает, точно.

  Тошнота не накатывала, ужаса от содеянного не испытывал. Внутренний голос молчал, совесть не мучила. Почему-то. Собственно говоря, план пойти в открытую и внезапно выстрелить, тоже приходил в голову. Остановило, что целиться придется одним чутьем, ненадежно показалось. А нет - наоборот, чутьем лучше всего целится.

  Тем не менее, Михаил не пошел смотреть, кого подстрелил. Перетрусил, по правде говоря, не хотелось задерживаться.

  Вот она, зависимость от чутья. Слишком на чутье понадеялся и в результате его перетрудил. Надо было просто головой поработать, приблизиться к опасному месту, а там уже пытаться прочувствовать, заодно - глазами смотреть внимательнее. И страх свой контролировать, разделять аккуратнее на внушенный чутьем и просто так самонакрученный.

  Все эти советы были на сайте пролазников. Читал, мотал на ус. А когда потребовалось - забыл. И опять пришлось каким-то посторонним силам вмешиваться.

  Дальше никакая опасность не грозила, и все равно шли быстро, не отдыхая. Женщина нервничала, оглядывалась, вопросительно посматривала на Михаила. Пытался ее успокоить мимикой и жестами - не помогало.

  Приближался лаз. А ведь, чтобы вывести этих двоих, они должны спать или быть без сознания.

  Михаил, найдя ручеек, как следует напоил бульоном ребенка, а потом старался шагать как можно ритмичнее, надеясь, что малыш уснет. Получилось - уснул на руках.

  Вот и лаз совсем недалеко. И что делать? Оглушить женщину? Пришлось. Подошел сбоку и ударил в основание черепа. Подхватил, чтобы не упала. Тот действительно редкий случай, когда бьют человека для его пользы.

  Сразу стал читать мантру, опасаясь, почему-то, что лаз не активируется, но все удалось - накатило спокойствие, замерцала мгла.

  Осторожно, чтобы не разбудить ребенка, взвалил женщину на плечо - легкая оказалась, худая, - и направился в следующий мир.

  Переход из одного мира в другой всегда был для Михаила событием серьезным, можно сказать - торжественным. Но не в этот раз. Едва прошел мглу, случилась неприятность - верхняя одежда женщины - нечто вроде пальто или шинели - рассыпалась облаком невесомой трухи. Пришлось зажмуриться, чтобы в глаза не попало. Впрочем - и так темно. Даже непонятно, куда вышел, что за местность, только и понял, что холодно - холоднее, чем в предыдущем мире. А женщина теперь без пальто...

  Вышел из облака трухи, весь ею засыпанный. Ночь. И, судя по звукам и запахам, - лес. Слышно, как ветер шумит в деревьях, пахнет хвоей, сырыми ветками.

  Когда опускал женщину на землю, ребенок проснулся, сразу жалобно позвал: "Ма!" Завозился, стал вырываться, тихонько заскулил.

  Незадача. Михаил отпустил ребенка, который сразу вцепился в мать, и привел женщину в чувство, нажав ногтем на особую точку под носом.

  Женщина чихнула. Прижала к себе ребенка, успокаивая - действительно сразу затих. И начала что-то спрашивать, испуганно и даже требовательно. Кроме того - дрожала от холода.

  Михаил быстро скинул куртку и штаны, отдал женщине. Ощупью вытащил из мешка "пижаму". Надо было "пижаму" женщине отдать, не тратить время на раздевание, но как-то не подумал, мерзнет теперь зря.

  Думать надо чаще, тогда со временем этот процесс войдет в привычку. Будет проходить быстрее и безболезненнее.

  Женщина, пробормотав что-то - благодарность? - оделась, потом стала совать Михаилу в руки содержимое карманов куртки - зажигалку, складной нож, шарики для самострела и плоскую коробочку с кнопочками - это яасен. Снова трансформировался, с утра надо будет разобраться - во что.

  Продолжала что-то спрашивать - не обращал внимания. Пошел собирать дрова при свете зажигалки - к счастью, работала и здесь.

  В конце концов, отогрелись у костра и, не зная, чем еще можно заняться ночью, легли спать.

  Утром проснулся первым, осмотрелся. Вокруг - хвойный лес, но не дикий - пеньки попадаются, тропинки протоптаны. Опасности не почуял. А следующий нужный лаз далеко, больше десяти тысяч километров. Расстройство одно...

  Яасен превратился в музыкальный инструмент - "дудочку", как у Ники случалось с ее яасеном во многих мирах. Значит - хороший мир, благополучный. Раз здесь больше всего пользы будет от музыкального инструмента, тогда - люди мирные живут, и к музыке неравнодушны. Не съедят.

  Вот только бульона для спасенных больше не насинтезируешь. А кормить их надо, нет такого закона, чтобы людей голодом морить. Да и самому голодать нежелательно.

  Очевидно, предполагалось, что Михаил заработает на пропитание игрой на дудочке. Хорошо, что в свое время Ника кое-чему научила...

  При мыслях о Нике начал терять душевное равновесие. И установить с ней связь не получалось.

  Чтобы отвлечься, попробовал играть на дудочке и разбудил спасенных.

  Ребенок оглядывался с нескрываемым любопытством, женщина - с каким-то непонятным смущением. Опять начала лопотать по-своему, Михаил только рукой махнул.

  Отправились по самой широкой тропе, попивая на ходу холодный бульон из фляг.

  Женщина почему-то не разрешила Михаилу нести ребенка. Бормотала при этом что-то извиняющееся, однако помочь не позволяла. Ну и ладно, меньше груза тащить.

  Все-таки она слишком спокойно воспринимает тот факт, что оказалась в другом мире. Конечно, Михаил ее в бессознательном состоянии сюда принес, однако местность - совершенно другая. Другие широты, лес явно северный. Отличия налицо, неужели не заметила? Или это только кажется, что отличия очевидны? Или она знает о лазах и пролазниках, соответственно - догадалась, что произошло?

  Женщина обратила внимание Михаила на небольшое болотце, недвусмысленными жестами дала понять, что неплохо бы снова наполнить флягу бульоном.

  Только вздохнул в ответ.

  Вскоре, кроме лесного шелеста, стал слышен еще один звук - шум прибоя. И действительно, вышли к морю. Берег каменистый, волны большие, вероятно - океанские, характерного для теплых морей синего оттенка воды не наблюдается.