Гоар Маркосян-Каспер - Четвертая Беты

— Которые, оказывается, далеко не темны.

— Так их окрестили технократы. Как бы то ни было, улицы у нас слишком узки. Но не ломать же их. Решили движение транспорта перенести под землю.

— Отличная мысль.

— О, достопочтенный Изий, будь тебе известно, считает, что ситуацию надо менять в корне. «Мы сотрем с лица земли эти обломки прежних времен и воздвигнем новые просторные города с широкими улицами»…

Дан поморщился.

— Вот-вот, — одобрил его Маран. — А под землю спустись, это познавательно. Что касается космоса… если ты еще не забыл, о чем шла речь… у нас создается новое оружие, этим как раз занимается Дае, собственно, поэтому я и пригласил его на ту поляну… Еще, конечно, и потому что он из числа моих друзей… Так вот, мне кажется, это оружие сродни вашему аппарату. То есть уже не кажется, Дае подтвердил это.

Дан не поверил своим ушам.

— Хочешь сказать, ты по обломкам нашего аппарата понял, что у него такой же принцип действия, как у нового оружия? У тебя разве есть техническое образование?

— Нет. Я просто догадался.

— Шутишь?

Маран нетерпеливо отмахнулся.

— Обо мне будем говорить потом. Расскажи мне лучше о вашем общественном устройстве, это гораздо интереснее.

— Об общественном устройстве? — пробормотал Дан в замешательстве. Вот чертовщина! Может, и правда рассказать? Допустимо ли это? Почему нет, что тут такого? Подумаешь, секрет! Ну а как это соотносится с пресловутым принципом невмешательства? Нет, рисковать не стоит…

— Лучше ты расскажи, — предложил он.

Маран пожал плечами.

— Что тут рассказывать, ты же сам видишь.

— Но Бакния ведь не единственная страна на Торене, есть и другие. Как обстоят дела, например, в Дернии?

— В Дернии? В Дернии правил и продолжает править император Ивен Второй.

— А в других странах?

— То же самое.

— Монархия?

— Это что?

— Это когда правитель наследует власть у родителя.

— Да. А у вас, как я понял, власть выборная? Как это происходит? Расскажи.

— Как-нибудь потом. Это слишком долго.

— Ну и что?

— Ночь же. Ты спать не хочешь?

— Спать? — удивился Маран. — В такую ночь? Нет, не хочу.

— А я хочу.

— Ну и спи, раз ты такая соня. Вон, пожалуйста, ложись на диван и спи.

Не заставляя повторять приглашение, Дан улегся на длинный, узкий и не слишком мягкий диванчик-сороконожку, вытянутый вдоль одной из стен и, полуприкрыв глаза, стал наблюдать за Мараном, принявшимся, что-то бормоча, расхаживать по комнате. Дан прислушался.

— А что если мы?.. Нет, не годится. А если так?.. Мы так, а они… ну что ж, тогда мы… Нет, не получится. В таком случае…

Выискался гроссмейстер на мою голову, беззлобно подумал Дан. Он закрыл глаза и устроился поудобнее.

— Нет, этот вариант не подходит, — заключил Маран. — А какой? — спросил он сам себя с легким недоумением. — Дан! Если уж ты такой умный, скажи, пожалуйста, как можно отобрать власть у правительства, которое силой подавляет своих граждан?

— Тоже силой, — предположил Дан.

— Какой? — усомнился Маран. — Ему подчиняется Охрана — Внутренняя и Наружная…

— Есть еще Наружная Охрана? — удивился Дан. — Что это такое, с чем ее едят?

Маран пропустил мимо ушей непонятный оборот.

— Наружная Охрана предназначена для защиты государства от внешних врагов.

— А, армия! И большая она у вас?

— Постоянно в ней около миллиона человек. Но в случае надобности можно вооружить все мужское население страны. Правда, на это нужно время.

— Одного миллиона вполне достаточно, — заметил Дан.

— Вот и я думаю. Опять же Начальник Внутренней Охраны — поверенный Изия во всех его делишках…

— Песта? Он кажется довольно добродушным.

— Песта — самый опасный человек в Правлении. Не считая Изия, конечно. Но, может, даже похлеще Лайвы… Начальство Наружной Охраны тоже по горло в крови — сколько они подавили бунтов, расстреляли манифестаций… Нет, нам остается одно. Надо убедить всех бакнов, и Охрану в том числе, что правительство…

— Служит неверной идее.

— Нет. Что оно извращает идею, которой служим мы все. Что Изий предал дело Рона Льва. Что Правление отошло от линии, намеченной Учредительным собранием. Убедить…

Дан промолчал. Он дал себе слово, что если вдруг случится чудо, и он попадет домой, первое, что он сделает — выучит наизусть многотомную «Всепланетную историю». Ну почему, почему он так легковесно относился к прошлому? Ленивый болван!.. Маран прервал его покаянные размышления.

— Нет, не годится. На это нужно лет пятьдесят. Во-первых. А во-вторых, убедить можно тех, кем правят, а что делать с правителями?.. — Он безнадежно махнул рукой и вдруг застыл на месте. — Постой-ка!

— Нашел?

— Может быть! Может быть… Ладно, пошли спать. Остальное утром.

Когда Дан проснулся, солнце стояло уже высоко. Он взглянул на часы и вскочил. Торопливо одевшись, захлопнул дверь и взбежал по узкой лестнице наверх — отведенная ему каморка была двумя этажами ниже комнаты Марана.

Марана в комнате не оказалось, не было его и в кабинете. Озадаченный Дан принялся искать его, не нашел и наконец понял, что Маран ушел на свидание с Поэтом без него. Случайность? Вряд ли. В характере Марана не было места случайностям. В чем же дело? Хотел ли он в чем-то обмануть Поэта и боялся, что Дан его выдаст? Глупости. Поэт знает его с детства, Марану проще обвести вокруг пальца тысячу Данов, чем одного Поэта. Но почему тогда?..

Устав терзаться, Дан вышел из Крепости, быстрым шагом спустился по шоссе в город, однако, дойдя до первых зданий, решил, что к Дине идти не стоит. Хотел было вернуться в Крепость, но тут на глаза ему попалась намалеванная на одном из ближайших строений стрелка, указывавшая влево и вниз. Вспомнился ночной разговор. Дан свернул налево, в тупичок, прошел несколько метров и увидел неширокую лестницу, круто спускавшуюся под землю. Странно, что до сих пор ему таких лестниц не попадалось, А может, он просто не обращал внимания? Собственно, один или с Никой он почти не выходил, а Поэт и Дор, да тот же Маран никогда подземкой, если это была подземка, не пользовались… Он с сомнением пошарил в карманах, нащупал несколько монеток и уже уверенней направился к лестнице… монетки, впрочем, не понадобились, касс не оказалось, как и эскалаторов или какой-либо иной механизации. Спустившись на три или четыре довольно длинных пролета, Дан попал в обширное помещение. Никаких признаков рельсов или проводов. Высокий и широкий зал уходил вдаль. Освещение было из рук вон, но даже при мутном свете все тех же горящих вполнакала лампочек Дан наконец убедился воочью, что в городе живут люди, много людей… чертовски много людей! Толкотня, толчея, столпотворение! Подъехал автобус, уже битком набитый, но это не смутило тех, кто его ожидал, большинство ринулось к автобусу, не дожидаясь, пока он затормозит, облепив его, толпа стала буквально вдавливаться внутрь. Когда автобус отъехал, из всех его шести открытых дверей гроздьями свисали люди, он даже осел под тяжестью. Дан стоял потрясенный — никогда в жизни он не видел ничего подобного. Следующая машина подошла только через двадцать минут, Дан просмотрел все еще раз и пошел обратно. Теперь он знал, почему бакны предпочитали ходить пешком.