Роберт Уилсон - Спин

Тут самолет затрясло по воздушным ямам, и я засунул журнал обратно в сетку. Сара нахмурилась во сне. Русский купец вызвал стюардессу и заказал виски с лимоном.

Автомобиль, который я взял напрокат на следующее утро в аэропорту Орландо, оказался отмеченным двумя пулевыми пробоинами в дверце с пассажирской стороны. Я спросил клерка, нет ли другого, но он широким жестом обвел пустую стоянку.

— Последний! Разве что если подождете или придете часа через два…

Расплатившись, я отправился на восток по Би-лайн-экспрессвей, с которого свернул на девяносто пятое шоссе. Позавтракать остановился в придорожной забегаловке сети «Денниз». Официантка, почуяв мою одинокую неухоженность, с порциями не экономила.

— Далеко ехать? — спросила она.

— Да нет, не больше часа.

— Практически приехал. Домой или из дома? — Она тут же поняла, что у меня нет готового ответа, и улыбнулась. — Ладно, скоро определишься. Все мы рано или поздно определяемся.

За это «придорожное благословение» я наградил ее до глупости щедрыми чаевыми.

Кампус «Перигелиона», который Джейсон почему-то называл «компаундом», располагался намного южнее космодрома Кеннеди и мыса Канаверал, где их замыслы воплощались в жизнь. «Перигелион фаундейшн», официально ставшая правительственным агентством, не входила в НАСА, но с ним взаимодействовала, свободно использовала кадры космического агентства и в свою очередь предоставляла НАСА своих инженеров. В определенном смысле она являла собою бюрократическую узду, которой Вашингтон направлял обреченное агентство НАСА в направлении, неожиданном и неприемлемом для его прежних боссов. И-Ди определял механику процесса, а Джейсон обеспечивал контроль на месте.

Воздух постепенно раскалялся. Жар во Флориде поднимался с земли, влажная почва потела, отдавала сок, как мясо на барбекю. Я вел машину мимо рощиц пальметто, заросших болот и заболоченных канав с зацветшей водой и один раз миновал сцену криминального характера. Полицейские крейсеры окружили черный пикап, в горячий металл капота которого уткнулись носами трое задержанных. Руки их сковывали за спиной сверкающие на солнце наручники. Один из копов следил за движением. Он просветил взглядом мой прокатный номер и разрешающе махнул мне: проезжай! Взгляд его, казалось, выражал уверенность, что я ему еще попадусь.

«Компаунд» фирмы оказался вовсе не столь мрачным, как предполагало данное ему Джейсоном обозначение. На огороженной территории находился комплекс сооружений явно промышленного назначения, выкрашенных в оранжево-розовый цвет, очень аккуратных с виду. Двери и ворота чуть ли не крепостного типа, однако устрашающего впечатления не создают. Газон тоже в идеальном порядке. Охранник на въезде заглянул в машину, предложил открыть багажник, влез в чемоданы и коробки с дисками, выдал мне временный пропуск на прищепке, показал, где стоянка:

— …за южным крылом влево, всего наилучшего!

Его голубая форма потемнела от пота.

Едва я успел поставить машину, как из двустворчатой двери матового стекла с объявлением об обязательной регистрации посетителей вышел Джейсон и направился ко мне.

— Тайлер! — Он остановился в ярде от меня, как будто опасаясь, что я сейчас растворюсь в воздухе.

— Привет, Джейс.

— Ну у вас и средство передвижения, доктор Дюпре! Прокатная? Мы попросим кого-нибудь отвезти ее обратно в Орландо. Устроим тебе что-нибудь поприличнее. Нигде еще не остановился?

Я напомнил ему об обещании позаботиться и об этом.

— Позаботились! То есть еще заботимся. Снимаем домик с видом на океан в двадцати минутах отсюда. Еще пара дней — и все готово. Пока осядешь в отеле, но это тоже не проблема. Короче, чего мы тут стоим, на ультрафиолете?

Я последовал за ним в южное крыло. Шел сзади, наблюдал за походкой. Заметил, как он слегка наклонялся влево, как берег правую руку.

Кондиционеры в помещениях работали на совесть, нагнетали арктический воздух, с запахом стерильных подземелий. Фойе сверкало полированным гранитом и плиткой. Казалось, главная задача здешних охранников сводилась к проявлению вежливости.

— Рад, рад тебя видеть, — сказал Джейсон. — Времени у меня ни минуты, но все равно хочу тебе все сам показать. Быстренько. Меня там ребята из «Боинга» ждут в конференц-зале, один из Торранса, другой из Ай-Ди-Эс в Сент-Луисе. Они, видишь ли, модифицировали ксеноново-ионный и очень гордятся этим. Выжали чуть больше, не критично. Я им твержу: нам не до тонкостей, нам нужны простота и надежность…

— Джейсон! — прервал его я.

— … а они… Что?

— Переведи дух.

Он заморгал, потом вдруг засмеялся:

— Извини, увлекся. Это как… Помнишь, в детстве, когда кто-то из нас получал новую игрушку, обязательно хвастался.

Обычно, конечно, именно он получал новые игрушки. Во всяком случае, дорогие. Но я, конечно, помнил и сказал ему об этом.

— Так вот, перед кем я еще могу так похвастаться, как не перед тобой? А у нас здесь, Тайлер, самый большой в мире сундук игрушек. Так что я уж похвастаюсь, о'кей? Потом тебя устроим. К климату тебе привыкнуть надо будет, по возможности.

Он провел меня по первым этажам всех трех корпусов. Я выразил восхищение залами и кабинетами, лабораториями и сборочными отсеками, где созревали прототипы миссий перед тем, как предъявить контрольные цифры денежным мешкам и большим шишкам. Все очень интересно, все весьма познавательно. В самом конце экскурсии он привел меня в лечебницу фирмы, где познакомил с доктором Кенигом, которого мне предстояло сменить. Мой предшественник вяло, без видимых эмоций пожал мне руку и отбыл, так же вяло, через плечо, пожелав удачи.

Пейджер Джейсона разрывался от желания привлечь внимание хозяина.

— «Боинг» требует, — усмехнулся Джейсон. — Тоже как дети. Не похвали их периферию — сразу надуются. Дойдешь до приемной сам, не заблудишься? Там ждет Шелли, мой личный секретарь. Она тебя устроит. Потом поговорим. Очень хорошо, что ты приехал, просто здорово!

Еще одно рукопожатие, очень слабое — и он ушел, все так же кренясь влево, оставив меня размышлять не над тем, болен он или нет, а над тем, насколько он болен и к чему это приведет.

Как Джейсон сказал, так и вышло. В течение недели я переехал в небольшой меблированный домик, с виду столь же хрупкий, какими казались мне все флоридские строения. Досочки да планочки, вместо стен чуть ли не сплошь стекло — но не из дешевых.

Прямо с крыльца можно было ссыпаться вниз, к морю, да еще и мимо торгового участка. За это время я имел еще три беседы с доктором Кенигом, которому «Перигелион» явно не нравился, что не мешало ему проинструктировать сменщика с полной серьезностью и основательностью, передать ему медицинские карточки и познакомить со вспомогательным персоналом. В понедельник я уже принимал первого пациента, работника металлургического цеха, вывернувшего лодыжку во время игры в футбол на южном газоне компаунда. Медчасть оказалась явно перенасыщенной оборудованием для предстоявшего мне объема работы. Джейсон, однако, предвидел трудные времена, когда медицинская помощь в мире за воротами компаунда станет куда менее доступной.