Влад Галущенко - Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит

Десять минут. Никто из дома не выходил.

- Петра, что ты видишь?

- На первом этаже никого. На втором двенадцать человек с оружием у окон. На крыше шесть снайперов.

- Что будем делать?

- Как только выйдем - начнут стрелять. Они же видели, что стало с их товарищами!

Как бы в подтверждение этих слов по капоту джипа защелкали пули. Петра вскинула правую руку и моментально щелчки прекратились.

- Что ты сделала?

- Раскалила патроны в винтовке и они взорвались.

- Ну, так сделай это и с остальными.

- Можно?

- Нужно!

Со стороны дачи последовали беспорядочные выстрелы, но щелчков по машине не было. Потом выстрелы прекратились.

- Все. В доме нет патронов.

- Ну, а автоматы без патронов мы не боимся! - Петрович полез из машины. Петра за ним. Поднялись в холл.

Министр бежал на них с двумя пистолетами в вытянутых руках. Он судорожно щелкал курками. Рукоятки были разорваны. Он остановился. Глаза у него были белые, как у дохлого судака. Он ничего не понимал. Разбегающаяся охрана. Какой-то парень с маленькой девочкой. Он что, уже не министр?

- Ты хто? - он с трудом сфокусировал глаза на Петровиче.

- Господин министр, я просто пришел поговорить. А вы тут палите почем зря. Зачем? Я мирный человек. Без оружия. Можем мы поговорить, господин министр?

- Я еще министр?

- Ну, конечно!

- Черт! Я подумал, что переворот в стране. Все стреляют! Все убегают!

- Нет. Успокойтесь. Никакого переворота. Так, где мы поговорим?

- Ах, да! В библиотеку проходите, - Министр начал обретать прежний апломб.

На столе стоял включенный ноутбук. Петрович быстро подключил к нему свою элку.

Все сели.

- Посмотрите для начала на экран. Там есть кое-что для вас интересное.

При посещении всех комнат под архивами Петра делала сьемки своей элкой.

Когда на экране появилась набитая золотыми стандартными слитками комната, министр привстал.

- Сколько там?

-600 тонн. В другой комнате - серебро, платина и палладий. В третьей - несколько тысяч похищенных из иностранных музеев картин. В основном - эпохи Ренессанса. Самые дорогие.

- Где это все? Зачем вы это показываете?

- Мы передадим вам адреса всего этого, если на меня будет прекращена охота.

- Так ты Хранитель номер три? Хорошо тебя подмарафетили. Честно, не узнал!

- Стараюсь. Так как насчет договорчика? Или я этого не стою? - Петрович указал на экран и отсоединил свою элку.

- Я согласен. Садись, пиши адреса.

Петрович расхохотался.

- Господин министр! Ну, мы ведь не дети! Будет свобода - будет товар. Значит, начнем с того, что вы восстановите меня на службе. Выдадите мне все положенные документы. И отправите в командировку за границу, - министр дернулся. Петрович поднял руку.

- С вашим сыном. Для меня он будет гарантом свободы. Для вас - гарантом получения информации.

Министр задумался.

- Сколько там тонн? 600? Это в евро будет... это будет... Хорошо, я согласен. Только задаток обязательно!

- Не хорошо! Я вот тут вспомнил о пятидесяти двух томах Ленина, что вы с сыном украли у государства!

- Да тише ты! Тише! Чего шумишь? Не надо задаток. Не надо. Я и так тебе верю. Договорились. Я сдам в Гохран золото и картины, а ты забываешь о камнях.

Глава 32. Новенький полковник.

Выдали не только документы, но и пытались навязать новенький полковничий мундир и папаху. Папаху и документы Петрович взял, но мерить мундир категорически отказался.

Вот уже четыре часа они не могут оторваться от хвостов. Так плотно и нагло Петровича еще ни разу не опекали. Поняв, что так можно кружить до вечера, он посмотрел на Петру.

- А я тебе, товарищ агент, сразу сказала: Купи бананов и я их пугну! Так нет! Пожалел для бедной девочки связку бананов!

- Хорошо, хорошо, - они зашли в магазин. Петра всегда ела бананы с кожурой.

Связка исчезла за минуту. Петра начала осматриваться.

- Вижу только одного. У него прибор на голове, как во Владимире!

- Начни с него. Остальных я тебе покажу.

Пройдя насквозь гастроном, Петрович понял, что они оторвались. В супермаркете он купил Петре новый костюм. Полностью сменил на себе всю одежду и обувь. Знал он прекрасно, что насовали им и жучков, и меток на одежду радиоактивных понаставили. Про метки ему сразу сказала Петра. Она их прекрасно видела и без приборов.

На точке он ссыпал все оставшиеся бриллианты в носок. Замотал плотно в кусок медной сетки. Теперь их никакой сканер в аэропорту не определит. Документы спрятал на точке. Три пергамента со схемами архивов и один с разрушенной церковью взял с собой. Ночью он сходил на набережную реки и сделал четыре закладки на разном расстоянии друг от друга. Их он будет выдавать по мере надобности.

В аэропорту к ним подошел сынок министра, срочно вызванный из Франции.

Говорить с ним Петрович побрезговал. Ну, о чем можно говорить с банным листом?

Его чемоданами заполнили две аэропортовские тележки. У Петры был только ранец за спиной. У Петровича даже перчаток не было.

Из аэропорта дали телеграмму Татьяне на условленный адрес.

В замке Татьяна появилась только через два дня. Как раз, когда ночью первый и последний раз выпал снег.

Она долго расспрашивала их о приключениях. Даже всплакнула и обняла Петру, когда дошли до ее действительного отца. Петра не слезала у нее с колен. Видно было, что она действительно соскучилась по ней. Петрович радовался ее чисто человеческим проявлениям чувств. После погрома в бане министра он даже начал ее побаиваться. Слишком уж спокойно и расчетливо она действовала. Как будто занималась привычным делом. Как будто чистила картошку.

По договору с министром им давался год свободы.

Глава 33. Записка

Этот год в замке Петрович решил посвятить Петре. Ему не нравились ее кусочные знания из Инета. Он составил программу обучения и показал ее девочке. Программа состояла из трехсот пунктов. Сто из них Петра решительно вычеркнула.

- Это я сама изучила. Об остальном знаю, но мало. А как будем учиться? Как в школе?

- Да. Как в университете. Я буду давать задания, а ты выполнять. И так по всем пунктам.

Особенно Петре понравились пункты музыка, пение, рисование и физкультура.

- Петрович, а я джиу-джитсу знаю. По Инету учила.

- И я знаю. И Татьяна, кстати, имеет по нему черный пояс. Вот она и будет у тебя принимать экзамен.

Петра довольно смеялась. Теперь она повсюду таскала с собой ранец. Ей нравилось учиться в школе. Ей не хотелось так рано делать взрослую работу.