Тед Деккер - Кровь. Царство химер

По иронии судьбы, мутировать нейтральной вакцине в столь неблагоприятных условиях позволило ее собственное генетическое изобретение, предназначавшееся для сохранения вакцины дееспособной долгое время без контакта с любым носителем или влагой.

Как она теперь понимала, было только две возможности разработать антивирус не за месяцы или годы, а за несколько недель.

Первая — выявить сигнатуру, встроенную ею в вакцину для возвращения той в исходное состояние. Она нашла в свое время простой способ вводить в окружение вакцины аэрогенный агент — вирус, который при помощи собственной ДНК нейтрализовал ее и лишал силы.

Это была личная защита Моники от попыток воровства или нечестной игры.

Если бы особый ген, ею созданный, уцелел при мутации, и если бы она его нашла, тогда введение вируса, предназначенного для нейтрализации вакцины, могло бы лишить силы и штамм Рейзон. Ключевые слова — «если бы» и «могло бы».

Сигнатуру она знала, как знают лучшего друга. Проблема заключалась в том, чтобы отыскать ее в том беспорядочном месиве, которое звалось штаммом Рейзон.

Единственной альтернативной возможностью создать антивирус было наткнуться на нужную генетическую комбинацию случайно. Но работай над этим хоть десять тысяч специалистов, координирующих свои усилия, они могли бы потратить месяцы, но так и не найти ее.

Свенсон что-то знал, иначе не стал бы так рисковать. Он ведь, несомненно, понимал, что сигнатура могла не вынести мутации. Или стать бесполезной для мутировавшей вакцины.

Моника повела курсор в окошко ДНК модели штамма. Для начала нужно заняться поиском своего ключа.

Потом она стукнула кулаком по черной пластмассовой столешнице — на лотке задребезжали стеклянные приборы — и выругалась.

— Да не мог он этого сделать!

— Боюсь, что мог.

Свенсон!

Она повернулась к двери. Старый козел с белой тростью стоял на пороге и понимающе усмехался.

Затем вошел, подволакивая ногу и поблескивая довольными глазками.

— Простите, что оставил вас в одиночестве так надолго. Был занят. Хлопот в последние денечки хватает.

Моника встала и вцепилась в край стола, чтобы скрыть дрожь в руках.

Он был в черной куртке, белой тенниске, без галстука. Темные волосы разделены на прямой пробор и прилизаны гелем. На кистях рук — выступающие голубые вены.

— Что же происходит? — спросила она, стараясь казаться спокойной.

— Чего только не происходит! — Он закрыл дверь. — Бедняжка. Понятия не имеете, в какое возбуждение пришел мир за эти сорок восемь часов, поскольку трудитесь, не покладая рук, чтобы его спасти.

— Как я могу работать, если меня то и дело перевозят?

— Сейчас мы — на индонезийском острове, внутри горы под названием Циклоп. Вполне безопасное убежище. Так что не тревожьтесь: дня на три, по меньшей мере, вы останетесь здесь. Есть успехи?

— Какие? Вы предложили невозможную задачу.

Улыбаться старик не перестал, но глаза его сделались жесткими. Довольно долго он разглядывал Монику, потом сказал:

— Кажется, вам не хватает стимула, — и подошел к ней. — Пожалуйста, вставьте этот диск. — Он вытащил из нагрудного кармана коробочку. — И не вздумайте на меня бросаться. Если вы полагаете, что я не в состоянии вырубить вас одним ударом, вы дура.

Она взяла диск и вставила его в дисковод.

— Весь прочий мир в курсе того, что вы сейчас увидите, вот уже три дня. Хочу убедиться, что вы все поняли.

На экране появилась оболочка вируса, которую она сразу же узнала. Штамм Рейзон. Внизу — часики, отсчитывающие реальное время.

— Да, наемничек весьма эффективный. Но вы еще не видели, на что он в действительности способен.

— Это всего лишь симуляция, — возразила она. — Мультик сделать несложно.

— Уверяю вас, в этом «мультике», как вы его назвали, нет ни одного гипотетического факта. Попозже проанализируете, я его оставлю.

Она увидела, как вирус вошел в легкое и тут же начал обрабатывать клетки альвеол, прорывая их и внедряя свою ДНК. Вскоре по сети артерий и вен заструились сотни тысяч зараженных вирусом клеток. На этой стадии внешних симптомов еще не было.

Часики под картинкой заработали быстрее, отсчитывая часы, потом — дни. На шестнадцатом дне они замедлили свой ход. Количество зараженных клеток достигло критической массы, появились симптомы. Обширное внутреннее кровоизлияние, упадок сил в течение следующих двух дней.

Вирус разъедал носителя изнутри, словно кислота.

— Гнусная тварюшка, — заметил Свенсон.

— Мягко сказано…

Моника видела тысячи подобных моделей. Производила вскрытие жертв Эболы. Изучала все известные людям вирусы. Но настолько кошмарной твари она еще не встречала: настолько заразной, методичной и безобидной — вплоть до достижения полной силы, после чего пожирающей своего носителя, как пиранья.

Моника откашлялась.

Следующий кадр — карта мира. На ней один за другим загорелись двенадцать крошечных красных огоньков. Нью-Йорк, Вашингтон, Бангкок и так далее.

— Несколько мелодраматично, уж извините, но другого способа показать то, чего не увидишь невооруженным глазом, не существует.

Часы отсчитали первый день, и огоньков стало двадцать четыре.

— Наш начальный вклад. Все остальное вирус делает сам.

По карте, изображая воздушные маршруты, потянулись линии. Количество огоньков росло.

К началу третьего дня покраснела половина карты.

Следующая модель — передача вируса от одного носителя другому. Механизм Моника знала прекрасно: чихнешь — и за час на сотни миль разлетаются десять миллионов микробов. При этом вирусе проходило четыре часа с момента получения человеком микроба до заражения организма. Если каждый носитель предположительно заражал за день всего сто человек, число зараженных все равно росло с устрашающей скоростью. На девятый день оно достигло шести биллионов.

Свенсон наклонился, нажал на клавишу. Изображение застыло.

— Вот вам и сроки.

Сначала она не поняла. Какие сроки?

— Плюс-минус несколько часов, — добавил он.

— Вы хотите сказать, что действительно это сделали?

— Как и обещал. Полагаю, правда, инфицированные города охвачены еще не полностью. Красные огоньки означают, что в настоящее время вирус в них активно распространяется. По нашим подсчетам, всеобщее заражение произойдет через две недели.

Он вынул маленький пузырек с янтарной жидкостью. Откупорил его. Понюхал горлышко.

— Ничем не пахнет.

И тут она все поняла. Увиденное не укладывалось в голове. Компьютерные модели, теории, картинки — ерунда. Но представить себе, что это происходит на самом деле… Он лжет, чтобы заставить ее работать над антивирусом. Чтобы, получив его, начать шантажировать мир.