Алексей Калугин - Фуггази-Джаз

– Ага… – задумчиво произнес Ворный. – Так, значит, спецоперация уже началась…

Снаружи кто-то дернул дверную ручку.

Я, не раздумывая, вскинул руку с пистолетом и дважды выстрелил.

Дверь дергать перестали.

– Мне показалось или это действительно были выстрелы?

– Ты не ослышался.

– Стреляют в тебя?

– Нет, это пока я отстреливаюсь.

– Молодец, Петр Леонидович! Не сдавайся!

– Иди ты к лешему, майор! Вытаскивай меня отсюда!

– Надо подумать…

– Отдайте спецназу приказ временно приостановить операцию!

– Это не в моей компетенции.

– Придумай что-нибудь!.. В конце концов, я иностранный гражданин!..

– Да какое это имеет значение, – устало произнес Владимир Леонидович. – Если тебя там грохнут, то никто и разбираться не станет, кто ты такой. Кремируют вместе со всеми, и вся недолга.

– Спасибо, ты меня очень утешил.

– Да не за что.

Словно в подтверждение слов майора дверь содрогнулась от удара.

Я поднял пистолет и трижды нажал на курок.

В дверь продолжали колотить.

– Не трать без толку патроны, – посоветовал Ворный.

– Когда в палату ворвутся бойцы с автоматами, лишний выстрел меня не спасет.

– Логично, – согласился Ворный. – Так, Петр Леонидович, я сориентировался в ситуации. Ежели хочешь остаться в живых, быстро и четко выполняй мои указания. Никаких вопросов. Я говорю – ты делаешь. Понятно?

– Да.

Дверь слетела с нижней петли. Ее чем-то подцепили и начали выворачивать из дверного проема.

– Иди в туалет.

– Зачем?

– Не зачем, а бегом!

– Да!

Я кинулся к узенькой дверце, за которой находился туалет.

Поскользнувшись в луже крови, я едва не упал и, чтобы устоять на ногах, ухватился за стойку с капельницей. Бутылка, наполненная мутно-белой суспензией, вылетела из гнезда и, упав на пол, раскололась.

Я влетел в туалет. Крошечная комнатка, метр на два. Желтый почему-то унитаз.

– Я на месте. Что дальше?

– Сейчас образуется пролом в стене за унитазом. Сначала дважды стреляешь в него, затем сразу же прыгаешь головой вперед.

Дверь в палате с треском слетела с петель. Помещение у меня за спиной заполнили крики и ругань ворвавшихся в него солдат.

– Здесь одни покойники!

– А кто тогда стрелял?

– Никто не стрелял! Дурень!

– Сам ты!..

Стена передо мной с треском раскололась надвое. Как при землетрясении. Края трещины разошлись в стороны и частично осыпались, подняв тучи цементной пыли. Ничего не видя, я дважды выстрелил в образовавшееся отверстие. В ответ раздалось длинное витиеватое ругательство, закончившееся протяжным стоном.

Зажав в одной руке пистолет, в другой – мобильник, я по-бычьи наклонил голову и ринулся вперед.

Пролетев через отверстие, я упал и больно ударился плечом обо что-то твердое. Я бы еще и голову непременно расшиб, если бы не упал на тело мертвого спецназовца.

– Ну как? – послышался из телефона голос майора Ворного.

– Выбрался, – ответил я и осмотрелся по сторонам.

Я оказался в просторном круглом помещении без окон и дверей, зато с действующим фонтаном в центре и большими аквариумами с экзотическими рыбками вдоль стен. Под потолком – декоративные светильники с матовыми колпаками в форме мужских половых органов. Пол застлан мягкими, с густым ворсом коврами леопардового окраса. В моем представлении в больнице не должно быть таких помещений. В нормальной больнице, я хотел сказать.

– Ныряй в фонтан.

– Что?

– Ныряй в фонтан, я тебе говорю!

Я подбежал к краю фонтана, глянул в воду. Глубина была не больше пятидесяти сантиметров. Куда тут нырять?

Но не успел я озвучить вопрос, как на дне фонтана расползлись прежде незаметные створки-лепестки, открыв ведущее вниз круглое отверстие.

Сначала я было засомневался – что это за дыра такая, куда ведет этот подводный ход и хватит ли у меня дыхания, чтобы добраться до выхода из него? Но как только за стеной раздалась автоматная очередь, я вдруг почувствовал, что очень хочу жить, и, не раздумывая более, нырнул в дыру.

Как только я оказался в ней, створки-лепестки вновь сомкнулись, оставив меня во тьме. Пути назад больше не существовало.

Подводный лаз был узкий настолько, что плечи касались стен. Плыть, работая руками, было невозможно, поэтому я продвигался вперед, отталкиваясь от стен сжатыми в кулаки пальцами. Света впереди видно не было, что, надо сказать, не вселяло оптимизма. Телефон в руке молчал, что в общем-то было понятно. Скорее всего, он вырубился, как только попал в воду. Но я упорно не желал его бросать. Пистолет и мобильник представлялись мне залогом спасения. Вот только будет ли от них толк, когда я выберусь из воды…

Если выберусь – так вернее.

Если – потому что я уже чувствовал, как жжет легкие застоявшийся воздух, а в мозгу начал отчаянно пульсировать индикатор превышения порогового уровня углекислоты в крови. Состояние было близким к панике. Еще немного – и я выплюну весь воздух, что догорал у меня в легких, и попытаюсь сделать вдох, чтобы заорать, взывая о помощи. Альвеолы заполнятся водой, и вот тогда-то я начну по-настоящему задыхаться. Или научусь дышать под водой. Как говорил классик, хочешь быть Ихтиандром – стань им!..

Я уже видел разноцветные огни, мерцающие перед глазами, и готовился к попытке стать двоякодышащим, когда неожиданно сверху (почему сверху, если я все время плыл вниз?) на меня обрушился яркий, ослепительно-яркий свет. Сильные руки схватили меня за плечи и выдернули из воды.

Еще не видя, где я оказался, я резко выдохнул и глотнул воздух. Затем – еще раз. И еще.

Это было просто здорово – дышать полной грудью и не думать о том, сколько кислорода осталось у тебя в легких.

Придя в себя, я огляделся.

Я находился в небольшом холле со стойкой дежурного напротив стеклянных дверей, с потертыми ковровыми дорожками на полу, с аляпистой копией картины Верещагина на стене и кадкой с пальмой в углу. Так или примерно так мог выглядеть вход в любое государственное учреждение, контору или частную фирму средней руки. Например, в мастерскую по пошиву костюмов для толстых. Или – в больницу.

На мысль о том, что это была именно больница, наводили пятеро спецназовцев, выглядевших точно так же, как и те, от которых я спасался. Правда, у этих лица не были закрыты бактерицидными масками, защитные очки подняты на шлемы, а стволы автоматов смотрели не на меня, а в пол. И лица у ребят, надо сказать, были очень даже приветливые.

Один из них ободряюще подмигнул мне. Другой показал большой палец. Третий накинул на плечи одеяло.

– Все в порядке, Петр Леонидович, – сказал четвертый. – Мы получили приказ майора Ворного доставить вас к нему.