Сергей Синякин - Пространство для человечества

Султанов, набычась, глянул на него. Сердиться Султанов не умел, поэтому сейчас его лицо выглядело не сердитым, а обиженным.

— И этот туда же! — сказал он наконец. — Все заняты делом, все работают, один Султанов, как шахиншах какой, ничего не делает, а только командует!

— К начальству всегда так относились, — сказал Сергеев. — Начальство для того и существует, чтобы добросовестно подсчитывать количество бездельников и занятых людей. Обычно бездельников оно всегда насчитывает больше, потому что к занятым людям относит только себя.

— Издеваешься? — сообразил Султанов и грустно улыбнулся. — Пусть так. Но теперь ваш занятой начальник нашел бездельникам достойное занятие. Смотри! — Он повернулся, ив большой комнате, явно переделанной из спальни в кабинет, вспыхнула на стене грубая, почти карикатурная карта Района. Карта эта была выполнена начерно, без каких-либо уже известных ориентиров и обязательных географических величин. Сергеев такие плоские карты не любил. Он поморщился.

Собеседник заметил это.

— Не нравится? — спросил он. — Мне тоже не нравится. Нам здесь жить, нам Район осваивать, поэтому для нас такая карта не годится. Это ты правильно морщишься, я тоже морщился, но ведь другой карты пока просто нет, Коля! Вертолеты — это хорошо, но с вертолетов многого не увидишь. Поэтому нет хорошей карты, понимаешь, к чему я веду?

Сергеев улыбнулся:

— Тебя не понять — окончательным дураком надо быть, Осман. Если карты нет, то кто-то ее должен сделать. Хочешь предложить картографическую экспедицию по всему Району?

Султанов погрозил ему толстым пальцем.

— Под себя гребешь, — сказал он. — А ты не греби под себя. Ты шире думай, ты думай, как Султанов. Почему картографическая? Просто экспедиция широкого профиля. Специалисты по всем профилям — картографы, конечно, геологи, биологи, ботаники, физики и химики тоже нужны будут. Многим в этой экспедиции работа найдется. Мы о Районе все должны знать, нам здесь жить, понимаешь? Ну как? Хорошо Султанов придумал? И ему спокойнее, и вам, бездельникам, такая экспедиция — весьма достойное занятие.

Короче, Николай, я предлагаю тебе основную партию в этой экспедиции — будешь там подсчитывать количество занятых людей и бездельников. Не понял? Предлагаю возглавить экспедицию. Почему именно тебе? Только потому, что хочу посмотреть, как на этот раз ты командовать будешь! А если совсем серьезно, то именно потому, что картографирование Района будет основной задачей. И карта должна быть такой, чтобы сразу были видны перспективы Района и его возможные сюрпризы.

Султанов прошелся по кабинету, бесцельно подвигал стул у своего стола и, не глядя на Сергеева, сказал:

— Отводов не принимаю. Смета нужна к концу недели. Мне ее еще наверху утвердить надо. Сам понимаешь, твоя экспедиция не совсем обычная, пусть подготовка будет дешевле, но проще от этого она не станет. Да ты и сам все понимаешь, да? Ну, что скажешь? Хоп?

Сергеев поднялся.

— Смета будет, Осман, — пообещал он. — Только учти, мне многое потребуется. Сам должен понимать, успех таких экспедиций в первую очередь зависит от обеспечения, а уж потом от людей. Если ты хочешь организовать очередную героическую эпопею, то я…

— Вай, дружище! — возмутился Султанов и встал у окна. — Я все понимаю, ты все понимаешь… С чего начнешь, Коля?

— С Поселка-восемь, — сказал Сергеев й поднялся. — Ты должен помнить, там я живу.

Круглое лицо Султанова на мгновение стало озабоченным, потом он поднялся и протянул Сергееву руку.

— Хоп, — сказал он. — Думаю, Флейшман уже там со своими орлами. Но учти, к концу недели смета должна быть у меня. Времени на раскачку у нас просто нет.

Он подумал немного.

— Да, чуть не забыл. Там, наверху, похоже, с ума сошли. Знаешь, кого они вчера прислали? Никогда не догадаешься! Они журналиста прислали! Вот только журналиста Султанову не хватало! Говорят, будет историю Района писать. Каково?

— Давно пора, — сказал Сергеев. — Давно пора привести в порядок собственную историю. У нас дети растут. Что они о Районе знают? Мы сами о прошлом почти ничего не знаем. Одни легенды.

— Это ты потому так говоришь, что возиться не тебе с ним, Султанову с ним возиться! — неодобрительно сказал исполнительный начальник проекта. — А я вот возьму и свалю его на тебя, включу в экспедицию. Уж если он хочет быть летописцем, то пусть и в походах участвует!

— Как скажете, Осман-ака, — с показным смирением согласился Сергеев. — Желание начальника — закон для подчиненного. Правда, сразу скажу, я от вашего решения не в восторге!

— Иди, декханин, иди! — сказал, усмехаясь, Султанов.

Однако проводил Сергеева до выхода из кабинета с изысканной восточной вежливостью. Уже спускаясь по пластиковой лестнице, Сергеев слышал, как Султанов кричит кому-то по телефону:

— Мне все равно, Гурген! Все равно, понимаешь? Ты взялся обеспечить Поселки хлебом? Обеспечивай, дорогой! Это сейчас в Поселках восемь тысяч жителей, а если их будет больше? И не надо кивать наверх, ты сам клялся; что к концу этого месяца мы перейдем на самообеспечение! Клялся, да? Кто тебя за язык тянул? Я тебя тянул за язык?

Разумеется, за язык никто и никого не тянул. Гурген Шедария просто похвастался, у грузин это бывает. Похвастался или переоценил свои возможности. Но, зная Султанова, можно было смело сказать, что Шедарии предстоит очень неприятный разговор. В отношении виновных Султанов порой не выбирал выражений.

Глава одиннадцатая

Вот и еще один день прошел, а они были пока что живы.

С одной стороны, это внушало оптимизм, но с другой стороны — их до сих пop не нашли, и с каждым прошедшим днем надежда на то, что их все-таки найдут, становилась все более призрачной. Впрочем, Дронов не обольщался. Но ведь надежда — это такая зараза, она не покидает человека даже в самых безвыходных ситуациях, даже умирая, человек в глубине души надеется на то, что будет существовать после смерти, а в худшем случае — обретет наконец покой и отдохнет от превратностей жизни.

Но Дмитрий умирать не собирался.

Не первый же он оказался наедине с лауном, да и не одинокой, хотя состояние напарника оставляло желать лучшего. Вон Думачев несколько лет провел в полном одиночестве, и ничего, не сгинул и даже не одичал наподобие матроса Сель-кирка. Даже хозяйство какое-то имел, дневник каждый день писал, приручал, говорят, животных из лауна. В последнее Дронов верил с трудом. Это каким дрессировщиком надо быть, чтобы безмозглых монстров приручать! Хотя, конечно, нужда и не такое иной раз делать заставит. Но прирученных животных из лауна Дронов не видел, а мало ли какие легенды ходили о первопроходцах. Одни россказни о Большой Бойне чего стоили! В сказки Дронов не верил и к рассказам о прошлом относился с известной осторожностью. А сейчас ему вообще не до сказок было, сейчас перед ним встал вопрос выживания, и Дронов этот вопрос намеревался решить в положительную сторону.