Сергей Чекмаев - Очевидец (сборник)

Плотного сложения офицер – погоны так сразу и не разглядишь за навьюченным дыхательным ранцем – удовлетворенно созерцал работу своих подопечных. На груди у него болтался переговорник рации.

– Ну вот, – сказал Игорь, – я же говорил: бравый пожарный чин. Смотри какой – слуга царю, отец солдатам.

– Не зубоскаль. Мужик свою работу делает. Сейчас мы его про-ин-тер-вьюируем. – Последнее слово Кирилл произнес с расстановкой, с каждым слогом пощелкивая на камере какими-то кнопками.

– Ну-ну…

Увидев прессу, командир слегка поморщился: фу, шакалье племя, не люблю!

Кирилла подобной реакцией запугать было сложно. Тем более что погоны офицера оказались всего лишь майорскими – не бог весть какая шишка. Не часто, небось, в телек попадает. Ну, вот и ему выпал шансик. Вечером всех знакомых обзвонит, заставит ночной эфир смотреть. Как же – меня в телевизоре покажут! Интервью возьмут! И не в идиотском шоу «Спокойно, вас только что выставили полным дураком и сняли на камеру», а во время работы, на фоне дымящейся развалюхи.

Еще и благодарить будет. Слава, даже сиюминутная, – сладкий наркотик.

– Добрый день. ПраймТВ, программа «Тревожный вызов». Товарищ майор, не могли бы вы рассказать, как проходит тушение?

– Возгорание не очень сильное, площадью метров сорок-пятьдесят, пожару присвоен сначала второй, а чуть позже – третий уровень сложности. На тушение прибыли четыре автоцистерны с экипажами. Примерно через пятьдесят минут огонь удалось локализовать.

– Экипажи столкнулись с какими-либо трудностями при ликвидации возгорания?

«Тьфу ты, черт, вот и я этим протокольным языком заговорил!»

Майор сдвинул на затылок каску, оттер пот брезентовой рукавицей, отчего на лбу остались две сажевые полосы. Кирилл немедленно поймал их в объектив – сказка, а не типаж!

– По сообщению сторожа, – пожарный кивнул на понурую фигуру, что притулилась у капота одной из пожарных цистерн, – в момент возгорания внутри здания находились несколько человек. Поэтому бойцам пришлось войти в здание до окончания тушения, чтобы спасти людей. Очень мешало сильное задымление, лишь через двадцать минут после нашего прибытия удалось найти комнату, где находились пострадавшие.

Кирилл навострил уши, как хороший охотничий пес.

– …в комнате находились два человека с небольшими ожогами и признаками отравления угарным газом.

«Ну, майор, рожай, не тяни!»

– …оба доставлены в реанимацию. Один в критическом состоянии, другой в тяжелом.

Сюжет получился неплохой. Майор оказался человеком обстоятельным, знающим свое дело, несколько, правда, недалеким. Кроме того, ему нравилось красоваться перед камерой. Он еще долго распинался перед Кириллом, рассказывал, в чем, по его мнению, причина возгорания:

– …дерево не обработано противопожарным составом, а из-за постоянной смены температур оно коробится, высыхает и может вспыхнуть от одной искры. Скорее всего, виновата неисправная проводка или неосторожное обращение с огнем – там внутри есть камин.

После того как огонь был окончательно потушен, майор даже разрешил войти внутрь, поснимать вспученный пол, обугленные балки, копоть на стенах, расколотый кафель в душевой и черные хлопья сажи на выгнувшихся горбом полках.

– …вот здесь их и нашли. Одного на нижней полке, а второго – в этом углу. Он, похоже, пытался выйти, обжегся и вернулся назад. Именно его в критическом увезли.

– Куда, не знаете?

– Первого в сорок седьмую больницу, а второго – в ожоговый центр Склифа. Фамилия у него… – майор прищелкнул пальцами, – если б не ситуация, я бы сказал, что смешная. Очень подходит – Подгорелый.

Антон выпрямился в кресле:

– Как умер?

– Умер, не приходя в сознание. Майор этот, Ковальчук, сказал же, куда его увезли. Мы даже до Склифа не успели доехать – я прозвонился в справочную, и мне сразу всё сообщили.

– Ты хочешь сказать…

– Угу, – Кирилл отстраненно смотрел в окно. Пальцы беспокойно теребили застежку куртки. – Это именно тот самый, позавчерашний Юрий Подгорелый, замдиректор «Росфинтраста».

– Дикое совпадение! Бог мой!

– Знаешь, я тут подумал, может, сделать общий сюжет? Типа судьба настигла олигарха! Сначала авария, где он вполне мог погибнуть, если б выехал на перекресток секундой позже. Принял бы тогда «девятку» в лоб. Спасся чудом. Но неумолимая судьба, – Кирилл старался говорить весело, ерничал, пытаясь скрыть растерянность, – настигла его. Пожар в частной сауне поставил точку в карьере финансиста.

Антон зачарованно смотрел, как Кирилловы пальцы щелкают застежкой. Открыли – закрыли… щелк-щелк…

– Не стоит. Родственники засудят потом. Да и вообще неизвестно, в какой среде он крутился, может, там бандюки через одного. Приедут, камеру разобьют, машину, да еще и покалечат вдобавок. Нет уж. Доживем до старости спокойно.

Кирилл вздохнул:

– Как скажешь…

– Поработали сегодня хорошо, двигай домой. Записи я сам отнесу.

– Слушай, Антон, можешь мне выходной дать, а? До пятницы?

– Сейчас – нет. Извини, Кирилл, но только в конце месяца, когда Наташа с больничного выйдет. Не могу же я две оставшиеся смены гонять через раз.

Следующую ночную смену Кирилл оттрубил на автопилоте. Если бы не добрая и отзывчивая Катька, хлопотавшая над ним весь вечер, как любящая мать, он бы хандрил раз в пять сильнее.

С чего? Он и сам не знал. Вроде бы за пять месяцев работы уже давно пора привыкнуть к чужой крови, трупам, смерти. Журналист, особенно такой программы, как «Тревожный вызов», что-то вроде патологоанатома – он не лечит и не спасает, он просто констатирует неизбежный факт. Часто последний факт чьей-то жизни.

А тут вдруг стало не по себе. Получил, что называется, наглядное доказательство бренности бытия – совсем недавно человек ходил, разговаривал, строил какие-то планы… А теперь его нет. Совсем нет. Осталась только запись, где он вполне живой и здоровый, вальяжно разговаривает с ним, Кириллом. А ведь так может произойти с кем угодно. В любой момент.

Спасибо Катьке, что не стала по извечной женской привычке допрашивать: «ты чего такой грустный?», «неприятности? расскажи!», а просто, как смогла, постаралась исправить ему настроение. Может, не слишком изобретательно, но всё же. Куда как лучше, чем сидеть весь вечер наедине с невеселыми мыслями.

Ночью Кирилл снова колесил по городу в паре с Игорьком. Привычная круговерть: Пражская, ДТП; Котловка, пожар; Кунцево, попытка самоубийства; Выхино, задержание мошенников и нудная лекция пресс-секретаря местного ОВД: «не стоит доверять первому встречному»; потом Ордынка, снова ДТП…

Как, наверное, чудовищно смотрится со стороны слово «привычная». Как можно привыкнуть к людскому горю, боли, к желанию обогатиться за счет других? Как?