Чарльз Ингрид - Вызов принят

Элибер пожала плечами:

— Скорее всего, она только подала им условный сигнал.

Шторм снова посмотрел на императора. Его рука стала совсем слабой, он холодел.

Джек обратился к милосцу:

— Крок, где же медики?

— Все коридоры разблокированы, командир! — Крок прорычал что-то нечленораздельное. — Медики пытаются к нам пробиться. А еще у меня есть сообщение, что аэропорты и космодромы заняты.

— Все улицы Мальтена залиты кровью, — бесстрастным голосом сказала Элибер. Джек быстро повернулся и посмотрел ей в глаза — нет, он не смог прочитать в них ничего…

— Кто контролирует ситуацию? — спросил он.

— В настоящий момент, по-видимому, никто, — раздался над его ухом голос Вандовера Баластера, только что вернувшегося из своих особо охраняемых покоев. — Но в связи с тем, что император не может исполнять свои обязанности, а Трон Триады находится в очень трудном положении, обязанности главы государства беру на себя я. — Баластер с интересом посмотрел на Джека и Элибер. — Я только что получил сообщение чрезвычайной важности. В наш внутренний конфликт решила вмешаться Тракианская Лига. Она мотивирует это тем, что у них, как у наших союзников, нет другого выбора, кроме как введение военного положения. Конечно, все это делается по поручению императора Пеписа.

— Оккупация, освященная законом… — пробормотал Шторм и посмотрел в глаза человеку, возвышающемуся не помосте. — Ты, сукин сын…

— Джек! — предостерегающе сказала Элибер.

Шторм обернулся и увидел настороженного Крока с лазерной рукавицей, направленной прямо на него. Джек улыбнулся, посмотрел на императора, потом — на лохматого милосца и сказал:

— Не беспокойся, если сейчас сюда не придут врачи, с моей помощью или без нее, а Пепис все равно отправится на тот свет.

Милосец кивнул, повернулся и вышел. У дверей зала для аудиенций медведя осветил яркий всплеск огня — это было похоже на удар молнии. Крок вздрогнул, помедлил минуту, а потом решительно пошел в коридор. Во всех помещениях дворца кипела схватка.

Минут через пятнадцать милосец вернулся с командой медиков. Джек опустил на пол похолодевшую руку Пеписа и отошел в сторону — сейчас императору могли помочь только врачи.

Элибер стояла в госпитальном отсеке дворца и нервно посматривала во все стороны. Светло-коричневый свитер оттенял глубину её карих глаз. Эта нервная, почти звериная тревога, наполнявшая все её существо, лишний раз подчеркивала природную женскую грацию и красоту девушки. Элибер скосила на Джека шоколадно-коричневый глаз с золотистыми крапинками по краям и нервно, почти что резко сказала: — Если бы ты был таким мужчиной, какого я знала когда-то, этого не случилось бы.

— Я не могу отвечать за сердечно-сосудистую систему императора, — спокойно ответил Шторм.

— Конечно, нет! — Элибер посмотрела на Джека с явным чувством превосходства. Наверное, она была права и имела право и на злость, и на презрение — ведь Джек не смог помочь ей тогда, когда она так нуждалась в его помощи, а кроме того, он не смог сохранить свою тайну и раскрылся Вандоверу Баластеру. Правда, министр никак не показал ему, что что-то понял, — император после операции оправился, кровотечение прекратилось и угроза летального исхода отодвинулась, так что, несмотря на полную беспомощность Пеписа, интриги министра были затруднены, К тому же на планете полыхало восстание, и реальная власть могла в любую минуту ускользнуть не только от императора Триадского Трона, но и от его министра. Так что времени на Шторма и Элибер у Вандовера попросту не было.

Джек посмотрел на обсидиановые стены больничного блока и поморщился — за последнее время госпитальная обстановка ему изрядно надоела. Он отошел от полыхающей негодованием Элибер — пусть немного успокоится! — и подумал, что должен побывать еще где-то. Вот только вопрос — где?

Не имея доступа в космопорт, с планеты нельзя было вылететь. Наверное, именно поэтому больше всего крови проливалось на территории мальтенских космопортом. Императорские войска сражались с повстанцами. Военная разведка доносила, что фракции уокеров не ладят между собой, а значит, возможность найти Святого Калина будет целиком зависеть от того, кто захватит космодромы. Видимо, траки понимали это не хуже Шторма. По последним данным, их силы концентрировались в направлении космических вокзалов и — более того — жуки захватывали все больше и больше объектов. К счастью, главный космопорт столицы был оборудован как крепость — его техническое оснащение позволяло отражать наземную агрессию и агрессию из космоса.

Если Святой Калин до сих пор был жив, его время было уже на исходе. Шторм должен был спешить и не мог позволить себе ввязываться в длительную гражданскую войну. Ему нужно было не просто покинуть планету — а покинуть её как можно быстрее. Он понимал это всем своим существом, На карту было поставлено многое. Пепис и Баластер играли в какие-то игры, окончательного смысла которых Джек не понимал, но он понимал другое — это мелкое самолюбивое политиканство расколет человечество на враждующие лагеря и откроет миры Триадского Трона для завоевания ат-фарелам и тракам. А тогда никому из людей не удастся выжить.

То, что раньше Шторм воспринимал как личный нравственный поиск, как дань дружбе и любви, сейчас приобрело огромные масштабы и стало судьбою мира. Джек не знал, может ли он взять на себя такую огромную ответственность, но, кажется, у него не было другого выхода.

Дверь в палату императора открылась, и в коридор медицинского блока вышла медсестра. Она вопросительно посмотрела на Джека:

— Вы — командир Шторм? Он кивнул:

— Да!..

— Хорошо — сестра открыла дверь шире, как бы приглашая Джека войти. — Император пришел в себя. Пока он еще не совсем адекватен, так что на многие его высказывания не стоит обращать внимания, имейте это в виду, когда будете разговаривать с Его Величеством. Он требует вас к себе. — Медсестра минуту помолчала. — Имейте в виду, что император очень слаб и его не следует волновать.

Элибер расслабилась и тихо пробормотала:

— Главное, что он жив… — и хотела пойти в палату вместе с Джеком, но медсестра преградила ей дорогу:

— Извините, но вас мы пустим в другой раз, а сейчас можно пройти только командиру. Пепис слишком слаб для того, чтобы принимать посетителей.

Элибер поморщилась и отошла в сторону.

Император выглядел плохо. Маленький, беспомощный комочек плоти никак не напоминал того человека, от взмаха руки которого еще недавно зависели судьбы миров. Сеть проводов и трубок, соединяющих больной организм с медицинской аппаратурой, покрывала худенькое тело. Огненно-рыжие волосы унылыми прядями висели вокруг головы — в них уже не было того зажигательного электричества, которое позволяло им раньше полыхать над императорским челом. И — более того — первый раз в жизни Джек увидел, что в алой голове Пеписа много седины. Что-то произошло и с лицом императора — его левая сторона была вытянута и странно, болезненно искривлена.