Иван Беляев - Галобионты

– Вот-вот, – главврач похлопал патологоанатома по плечу, – умный ты мужик, Михалыч, все понимаешь.

– Я вот что думаю, – заговорил окрыленный замзава.

– Что? – с любопытством поинтересовался Матвеев.

– Нам бы надо все это дело обделать до возвращения Сыромятникова.

Замзава имел ввиду своего непосредственного начальника, заведующего больничным моргом.

– А то ведь он, сами знаете, какой. Шум поднимет, доискиваться начнет…

– Это ты правильно заметил, Михалыч, – Василий Васильевич икнул, – светлая у тебя голова.

– Стараюсь, – ответствовал польщенный патологоанатом.

– Как же нам поступить? Придумай, ты ведь мужик догадливый.

– Есть у меня одна задумка…

К вечеру этого же дня в местное отделение милиции пришло заключение из морга, гласившее что обнаруженный на берегу труп идентифицирован. Это не кто иной, как пропавший две недели тому назад беспробудный пьяница Вячеслав Егорихин, 1953-го года рождения, уроженец Красноярска, не имеющий никаких родственников. В документах значилось, что труп опознан близкой знакомой Егорихина (это стоило главврачу всего-навсего одного литра медицинского спирта до опознания и двух литров той же живительной жидкости после него). Ввиду плачевного состояния тела, эксперты рекомендовали незамедлительно произвести захоронение.

Начальник Белогорского отделения милиции, которому точно так же, как и главврачу местной больницы не хотелось никакой шумихи в своем районе, на удивление быстро и охотно согласился с выводами патологоанатома и подсуетился, чтобы местный отдел регистрации актов гражданского состояния не медлил с выдачей свидетельства о смерти.

На следующее утро найденный труп был за казенный счет похоронен на Белогорском кладбище. Ни один человек из населения поселка, насчитывающего около восьми тысяч, не проявил ни малейшего удивления. Славка Егорихин за последние несколько лет ни разу не представавший перед соседями в состоянии, мало-мальски отличном от непотребного, вполне мог оказаться утопленником. К тому же и сроки совпадали.

Спустя еще пару-тройку дней и сам главврач поселковой больницы Василий Васильевич Матвеев полностью поверил в изобретенную совместно с замзава морга версию.

База, на которой профессор Степанов работал без малого двадцать лет, и где было произведено несколько тысяч различных экспериментов в области генетики и клонирования, была построена в рекордно короткие сроки. Она представляла собой довольно большое двухъярусное строение, возведенное из прочного водостойкого материала. Здание было построено таким образом, что первый, нижний, ярус располагался в котловане, вырытом в морском дне, второй же возвышался над дном. Все основные отделения Базы: главная лаборатория, где проводились текущие работы с галобионтами, жилые помещения, кабинеты Степанова и Тихомирова находились в нижнем ярусе, который сообщался с тоннелем, шедшим от одной из охранных вышек. В верхнем ярусе были сосредоточены вспомогательные помещения, склады, а также „общежитие“ галобионтов второй и третьей серий, осуществлявших охрану Базы и всегда готовых предстать перед профессором по первому его зову. Там же находился так называемый детский сад – отделение, где проходила начальная, самая длительная, стадия генезиса.

Охранная система Базы была оснащена по последнему слову техники. Телевизионная система включала в себя малогабаритную телевизионную передающую камеру КТП-216, находящуюся в прочном герметичном корпусе cо встроенными светильниками, обеспечивающими работу камеры в затемненных условиях за счет дополнительной подсветки; малогабаритное видеопросмотровое устройство ВП11В117; сетевой блок питания БП-422; блок питания БП-427, работающий на аккумуляторной батарее; устройство спуска-подъема и поворота камеры в воде, что позволяло обнаружить подводные объекты размерами не менее 30 мм. Дальность видения подводной телевизионной системы достигала 0,6 Zб.

В распоряжении Базы был штат так называемых боевых пловцов, располагавших разнообразным арсеналом подводного оружия. Они обеспечивали разведку в радиусе пяти километров от Базы.

У каждого боевого пловца имелся подводный пистолет СПП-1 и автомат АПС, противодиверсионный комплекс ДП-64, а также многоствольный реактивный гранатомет МРГ-1.

Пистолет СПП-1 с четырьмя гладкими стволами, попарно закрепленными в один блок, имел самую совершенную конструкцию. Дзержинец по праву гордился таким уникальным приобретением. СПП-1 был оснащен самовзводным ударно-спусковым механизмом, позволяющим моментально открывать огонь. Выстрелы производились поочередно из каждого ствола. Каждый пистолет был укомплектован десятью обоймами для патронов. Примечательно, что Дзержинец после тщательного изучения российских и зарубежных моделей отдал предпочтение отечественным, справедливо сочтя их гораздо более эффективными.

Что же до подводного автомата АПС, то это оружие попросту не имело аналогов за рубежом. По своим габаритам он уступал автоматам общевойскового назначения, но в воде действовал безотказно. Стрельба могла вестись короткими очередями – от трех до пяти выстрелов, и длинными – десять, а также одиночными.

Разумеется и патроны для пистолетов СПП-1 и автоматов АПС были особенными, предназначенными исключительно для использования в подводных условиях. Их уникальность заключалась в пуле большого удлинения. Hа предельных дальностях стрельбы в воде такое подводное оружие могло пробить оргстекло толщиной 5 мм.

Еще одной гордостью Дзержинца был противодиверсионный комплекс, состоящий сорокапятимиллиметровый ручной гранатомет с фугасной гранатой ФГ-45 и сигнальной гранатой СГ-45. Цель поражалась фугасной гранатой с радиусом поражения до четырнадцати метров. Уничтожение объекта достигалось не за счет действия поражающих элементов, таких как осколки, шарики и т. п., а посредством создания мощнейшей акустической волны. Сигнальная же граната служила для обозначения местонахождения обнаруженного объекта, подлежащего уничтожению.

Перед началом стрельбы взрыватель механического типа, расположенный в носовой части ФГ-45, устанавливается на глубину срабатывания. При достижении заданной глубины происходит подрыв взрывчатого вещества. Уничтожение диверсанта осуществляется не за счет действия поражающих элементов (осколков, шариков и т. д.), а за счет создания мощной акустической волны. Радиус поражения – около 14 метров. Для обозначения местонахождения обнаруженного боевого пловца используется сигнальная граната.