Джон Ринго - Гимн перед битвой

— Ты должен. Тебе все же оставили какое-никакое звание. Я бы отправил тебя в Ливенуорт.

— Они бы не смогли.

— Ты отрезал Риду ноги, ублюдок! Конечно, они смогли бы!

— Ты знал его, так?

— Да, я его знал, мы начинали в одном учебном взводе.

— Они не смогли бы отдать меня под трибунал и выиграть дело, — пробормотал Дункан. — Я имею в виду, дело заглохло бы еще при рассмотрении на коллегии военных адвокатов. Тогда я этого не знал. Мне следовало согласиться. Это было все экспериментальное снаряжение. То же самое, что судить пилота-испытателя за катапультирование с самолета или нас за отказ от прыжка. Я не должен был даже смочь сделать то, что сделала эта штуковина. Ты просто не производишь подобное оборудование, нет. Если и была чья-то вина, то ГалТеха, который произвел этот кусок дерьма.

— Они у нас еще есть!

— Их заменили, помнишь? Их уже нельзя заставить сгенерировать то самое поле, я пытался.

— Что?

— На этот раз я был осторожен. В общем, оно его не создало. Но суть в том, что ты можешь отдать под трибунал кого-либо, кто не выполняет установленных правил. Когда же происходит такой несчастный случай, который нельзя было предупредить ни тренировками, ни предусмотреть из прошлого опыта, то есть четкие правила, которые говорят, что за это судить нельзя, каковы бы ни были последствия. Так должен ли я быть сейчас сержантом? Что скажешь?

— Ты должен быть долбаным штатским, — огрызнулся Брекер, но без души. Он сознавал логичность аргумента, несмотря на личную неприязнь. — Но у нас разговор не о том, должен ты быть сержантом или нет, а о том, должен ли ты быть старшиной отделения. Ты собираешься взять всех в руки или нет?

— Я не знаю, — устало сознался Дункан. Он опустился на корточки и оперся спиной о сырую стену барака, капли стекали ему на берет. — Раньше всякий раз, когда я вляпывался, мне удавалось встряхнуться. Сейчас это очень тяжко.

— Ты не вляпался, идиот, тебе дали выйти сухим из воды.

— Нет, я слышал из верного источника, что подполковник знал об этом правиле. Он мог позволить мне выбраться на его основании, и я мог потребовать пересмотра, наверное, и получить лычки назад. Вот что я пытаюсь вычислить. Но пока я об этом думаю, я не думаю об отделении.

— Да, ну тебе бы пора начинать думать про свои обязанности, не то ротный даст тебе служебное несоответствие и выпрет в специалисты.

— «Кувыркаться по лестнице, пересчитывая все ступеньки», — пробормотал Дункан.

— Да, это о тебе, — согласился Брекер, не узнавая цитаты. — Но ты не обязан. Все, что от тебя требуется, это немного встряхнуться, может, провести дополнительные тренировки, и они не смогут это сделать.

— Да, — сказал Дункан, когда мысль огрела его, словно кирпич. Он застыл и немного прокрутил ее в голове. И почувствовал, как словно темная пелена спала с глаз. — Ты читал эту полевую инструкцию?

— Нет. А зачем, у нас нет бронескафандров для тренировки.

— Да, но у нас есть форма для физических упражнений.

— Ага, — согласился Брекер с горечью, еще не улавливая внезапной перемены. — Словно мы собираемся делать пробежки на Диссе. Единственная пробежка, что нас ожидает, это драпать прочь.

— Здесь есть полевые условия, — бормотал Дункан, продолжая разговор на другую тему. Шарики в его голове завертелись с сумасшедшей скоростью.

— Да, давай побегаем по дорожке. Она же подходит подполковнику, и днем, и ночью. Дождь ли, солнце, подполковник постоянно там, побуждая нас месить грязь личным примером. Я уверен, отделение придет в восторг от перспективы бегать днем и ночью под дождем. Нет уж.

— «В отсутствие свободных скафандров, навыки по их применению можно и должно отрабатывать в легкой форменной одежде для физических упражнений, с использованием либо табельного оружия, либо подходящей для полевых условий имитацией вооружения и снаряжения стандартного скафандра».

— Чего?

— Так в полевой инструкции. Это новая схема тренировок. Я пойду поговорю с сержантом Грином. Скомандуй парням откопать их спортивную форму.

— Тут капает, знаешь ли, — сказал Брекер, сделав жест в сторону промозглого неба.

— Вот делов-то, они же пехота, справятся с легким дождиком. И заставь их сообразить, чем сымитировать оружие.

— Ты спятил.

— Ты же хочешь выжить, верно?

— Да, но…

— Поэтому нам надо тренироваться «в отсутствие скафандров…».

— Да, и поэтому мы побежим по тропе в чертовых потниках? Почему не в полевой форме?

— Тебе охота бежать в сапогах? Растянуть лодыжку? Я имею в виду, мы собираемся бежать по-настоящему, а не трусцой, это суть отработки навыков применения скафандров.

— Но…

— Шевелись, сержант Брекер. Я пойду повидаюсь с взводным сержантом.

— О’кей…

— Чем вы обкурились, Дункан?

Комната старшего сержанта представляла собой просто отгороженный угол казармы. Другая выгородка напротив служила кабинетом. К сожалению, в своей безграничной мудрости Армия совершенно не сподобилась обставить эту комнату мебелью. Обстановка спальни сержанта взвода как две капли воды напоминала остальной взвод: стальная пружинная койка с матрасом без наволочки. Постель сержанта взвода состояла из пончо в качестве одеяла и спального мешка из «гортекса» и была заправлена со всей доступной в данных условиях аккуратностью. Когда Дункан вошел, сержант Грин изучал новую полевую инструкцию и боролся с начинающимся гриппом. Один из ведущих отделения уже доложил ему о перепалке между Дунканом и Брекером и что после этого они внезапно вышли, поэтому он ожидал доклада о произошедшей наконец-то драке, которую давно ожидали все сержанты роты. Выпаленная скороговоркой просьба Дункана застигла его врасплох.

— Ничем, сержант, — опешил Дункан. Не то чтобы в Армии не слышали о наркотиках, но их употребление преследовалось не менее упорно, чем гомосексуалисты или коммунисты в сороковые и пятидесятые. Было крайне маловероятно, чтобы он курил, глотал, колол или нюхал что-либо, не предписанное врачом, с его поступления на службу десять лет назад, иначе он не продержался бы эти десять лет. — Я просто считаю, что мы упускаем золотой шанс.

— Так что вы хотите сделать?

— Я хочу вывести отделение на тренировку по отработке навыков применения бронескафандров на парадном плацу. Я имею в виду, что тип передвижений совершенно отличается от привычных для нас. Я хочу выйти туда и начать отрабатывать взаимодействие и нормативы времени. Мне вправду нравятся предложенные схемы передвижения подразделений и их взаимодействия. И это заставит отделение перестать просиживать свою задницу, да и, черт возьми, мою тоже.